Таежная банда - Виталий Михайлович Егоров

к нам в прошлом году привел Мишуков, санитар наш. Работал этот Сковорцов не ахти как: грязные полы, немытые инструменты… Неоднократно был замечен в нетрезвом состоянии, сильно пил… Где-то в декабре прошлого года машина насмерть сбила гражданку Синяеву. Тело привезли сюда, раздели и все ее вещи сложили, как положено, в специальный мешок с биркой и номером для возврата родственникам. А когда выдавали тело и вещи этой Синяевой матери, в мешке недосчитались сумочки и сапожек…

– Сумочка и сапожки?! – воскликнул Обручев, оборвав медика на полуслове. – Вещи потом обнаружились?!

– Откуда? Провели свое служебное расследование, установили, что в то время как раз пьянствовал Скворцов, и решили, что кража – его рук дело. Он сам не признался, но мы его все равно выгнали. Вот так, в глазах матери покойницы, мы все предстали мародерами. Стыдобище!

– А как узнать данные матери Синяевой? Я хочу с ней поговорить.

Горшков поднялся с кресла и постучал в стену, объяснив Обручеву, что сейчас придет секретарша и все растолкует.

Когда на пороге возникла молодая девица с причудливой прической, эксперт обратился к ней:

– Натали, найди, пожалуйста, служебное расследование по исчезновению вещей гражданки Синяевой. Помнишь такое дело?

– Еще бы не помнить! – фыркнула девица. – Всех тогда достали с этими сапожками! Пойду поищу…

– Будь добра! И занеси сюда, мы будем ждать.

Секретарша вышла, хлопнув дверью, а Горшков многозначительно посмотрел на Обручева:

– Пока ждем, может, по рюмашке?

Тот, немного подумав, согласился:

– Давай, что у тебя?

– У меня не хухры-мухры, а коньяк «Метакса»!

Не успели выпить по рюмочке, как в кабинет заглянул судебный медик Пинегин. Увидев его, Горшков радостно воскликнул:

– Мишель, заходи, третьим будешь!

Увидев, что безобидное «по рюмашке» может плавно перейти в полноценное застолье, Обручев заторопился:

– Я больше не буду, вечером планерка. – Он немного подумал и, улыбнувшись, обратился к Горшкову, уподобляясь его же привычкам коверкать имена: – Максимилиан, поторопи Натали, мне уже ехать пора.

Горшков вскочил на ноги и снова громко постучал в стену. Появившаяся через пару минут секретарша с недовольным видом кинула на стол папку:

– Нате, возьмите! – и, развернувшись, сразу же вышла из кабинета.

Обручев стал изучать материалы служебной проверки. Двадцать второго декабря в морг был доставлен труп гражданки Синяевой с признаками автотравмы. Вскрытие показало, что потерпевшая скончалась от перелома свода черепа и повреждения головного мозга. При получении вещей мать потерпевшей, проживающая в городе Якутске, обнаружила, что недостает сапожек и сумочки дочери. В протоколе было указано, что при первичном осмотре трупа на месте происшествия данные вещи были при потерпевшей, и, соответственно, они могли пропасть только в морге.

«Так, так, – подумал Обручев, изучая материалы дела. – Надо найденные в могиле вещи показать матери Синяевой. А вдруг она опознает их как принадлежащие дочери!»

Далее следовало объяснение Скворцова о том, что он не трогал вещи погибшей и не знает, куда они могли пропасть.

«Конечно, будет отказываться. Все-таки три судимости… заматерелый товарищ. Только одно непонятно: что связывало этого немолодого уже и неприятного типа с молодой девушкой? Что у них общего?»

Голос судебного медика прервал его размышления:

– Что, по-второй?

– Спасибо, Михалыч, не до этого, – отказался Обручев. – Разреши, я позвоню на работу.

– Пожалуйста, – кивнул эксперт, придвигая к нему телефонный аппарат.

Когда Обручев набрал телефон группы розыска, трубку поднял оперативник Павел Павлов. Узнав, кто звонит, он воскликнул:

– Евсеич, трупы нашлись! Яковлева поднялась к начальнику для доклада!

– Какие трупы?! – холодея, поинтересовался Обручев. – Сколько их?!

– Два трупа: мужчина и женщина.

– Что, их обоих грохнули?!

– Получается, обоих.

– И где же их нашли?! На кладбище?!

– Нет, далеко в тайге. Короче, подъезжай, тут такие дела разворачиваются!

– Выезжаю, минут через пятнадцать буду!

Положив трубку, Обручев повернулся к судебному медику:

– Трупы обнаружены в тайге! От вас кто поедет?

– Сегодня дежурный Федин… Вано.

– Передай ему, чтобы был наготове. Как соберемся, заедем за ним.

– Добро, передам, – кивнул Горшков.

Перед тем как покинуть кабинет, Обручев бросил взгляд на полную рюмку, одиноко скучающую на столе в ожидании второго тоста, и махнул рукой:

– Эх, была не была, зла оставлять не будем! Подай мне мою чарочку, выпьем за удачное раскрытие!

2

В управлении Обручева встретила взбудораженная Яковлева:

– Трупы нашлись! Их обоих убили и выбросили в тайге. Я посмотрела по карте, отсюда, примерно, сорок пять километров, из них большинство по бездорожью.

– А где именно?

– В районе речки Кенкеме.

– А кто нашел?

– Фермер, который в том районе держит хозяйство. Он вчера обнаружил их в лесу – и сразу к нам. Ехал ночью на своем «уазике», по пути застрял в грязи, пока его утром не вытащили вахтовики с вездеходом. Тут все сходится: преступники с кладбища выехали на машине «Урал» и по Маганскому тракту доехали до поселка Маган, а там ушли в тайгу. На другой машине туда не проедешь, разве что на «уазике» пробиться, да и то умеючи. Распутица…

– Почему именно на «Урале»?

– Фермер в лесу нашел эту машину, спрятанную…

– Что-то далековато, – засомневался Обручев. – Зачем так далеко возить их, да еще по бездорожью?.. Ты точно уверена, что это наши трупы?

– Наши, наши! Собака принесла фермеру женскую руку.

– Какую руку?! Почему именно женскую?!

– Покрашенные ногти…

– Люда, короче, веди меня к своему фермеру! Чем больше с тобой разговариваю, тем непонятнее становится!

– Еще одну новость хочу сообщить! – вспомнив о чем-то, воскликнула Яковлева. – Звонила Марфа с кладбища. С могилой разобрались, похоронщики что-то напутали, там погребен неизвестный бомж под номером 1248, так что эксгумация отменяется!

– Вот видишь, Люда, как все удачно складывается! – вздохнул с облегчением опер, направляясь вместе с ней в кабинет к розыскникам.

Фермер, мужчина лет пятидесяти, в серой ветровке с капюшоном и в резиновых болотных сапогах, пил чай с печеньем. Увидев Обручева в сопровождении Яковлевой, он отставил чашку и, словно солдат в строю, встал навытяжку перед оперативниками. Сыщик внимательно разглядывал человека, принесшего сногсшибательную новость, решая про себя, верить ли его словам, или все-таки перед ним психопат, либо схвативший «белую горячку» алкоголик. А таких случаев у него было предостаточно. Однажды в милицию с повинной явилась женщина и заявила, что убила мужа, размозжив ему голову топором, с последующим сокрытием трупа в огороде. Каково же было удивление милиционеров, когда они прибыли на место предполагаемого преступления и застали сладко похрапывающего на картофельной ботве мужчину в обнимку с недопитой бутылкой водки. Оказалось, женщина находилась в состоянии алкогольного делирия, то есть попросту «схватила белую горячку».

Удостоверившись, что мужчина не производит впечатление душевнобольного, Обручев протянул ему руку:

– Меня зовут Анатолий Евсеевич, занимаюсь убийствами.