Ангелотворец - Ник Харкуэй

фоне плохих продаж, пустой двуспальной кровати и осознания, что его навыки и умения пользовались спросом сто лет назад, а сейчас кажутся эксцентричными и никому не нужны. Последние полгода он каждый день ведет с самим собой неравный бой, чтобы не опрокинуть тележку с ключами и не раскидать их по полу. Лучшая его половина всякий раз одерживает победу лишь благодаря тому, что он воочию представляет, как будет ползать по полу, собирать ключи, полировать оцарапанные корпусы часов и шепотом просить прощения у призрака своего деда (и заодно отца, хотя по иным, странным и неочевидным причинам), и картина эта невыносима.

Звенит колокольчик над дверью, и Джо поднимает глаза.

В дверях стоит кто-то очень высокий – макушка почти достает до притолоки, – и, видимо, облаченный в черное, потому что силуэт гостя, пусть и подсвеченный солнцем, необычайно темен. Длинные руки и ноги, странное громоздкое платье или халат. Мисс Хэвишем. Интересно, есть ли у гостя неприятные шрамы? Пока неясно. На голове какая-то черная вуаль или покрывало: лица не разобрать. Покрывало свободно свисает с головы, поэтому макушка плавно закругляется. В районе носа – едва заметная выпуклость. В остальном лицо кажется гладким и лишенным черт, как яйцо. Упырь. Инопланетянин. В конце приходит совсем уж постыдная догадка: террорист-смертник. От этой нелепой мысли Джо сперва начинает грызть совесть, затем одолевает страх, и он поспешно вскакивает на ноги. Если отмести версию с террористом-смертником, остальные автоматически выходят на передний план.

– Здравствуйте, – говорит он, – чем могу помочь?

– Пока ничем, спасибо.

Голос низкий и сиплый, только приглушенный, будто его проигрывают на старинном граммофоне с деревянным раструбом, какие стоят у Джо в подсобке. Металлические раструбы мощные, и звуки дребезжат, будто слушаешь старое радио. Деревянный же обеспечивает более мягкое звучание, но ему не достает полноты, мясистости. Джо машинально подается вперед, чтобы лучше слышать, и быстро отшатывается: плоское лицо тоже подается навстречу, словно норовит поцеловать его в щеку.

– Можно тут осмотреться?

– Да, конечно. Смотрите, не стесняйтесь. Если вам нужно что-то особое, спрашивайте – в подсобке завалялось несколько превосходных граммофонов с необычными раструбами. И отменные часы на цепочке. Я очень горд – мне удалось довести их до ума. Красивейшее изделие.

Тон Джо позволяет предположить, что случайные посетители всегда завершают визит осмотром небольших предметов, которые в противном случае могли остаться без внимания.

Покрытая голова дважды кивает, причем второй кивок глубже первого, как у лебедя.

– Простите за любопытство, – произносит Джо, когда гость не сходит с места. – Мне еще не доводилось встречать людей в таких облачениях, как ваше.

– Я нахожусь в духовном поиске, – беззлобно отвечает гость. – Покрывало напоминает мне, что Господь навеки отвернулся от нас. От мира. Такую одежду носят члены ордена Джона-Творца, называющие себя рескианцами.

Он умолкает, словно ждет отклика. Джо понятия не имеет, как ему следует реагировать, поэтому просто благодарит гостя за ответ.

А затем, бросив еще один взгляд на зловещее пустое лицо, возвращается к работе.

Гость подходит к выстроившимся вдоль стены музыкальным автоматам. Один из них играет какую-то бодрую песенку, и гость внимательно его разглядывает – как птица, которая раздумывает, можно ли это съесть. В следующий миг он заговаривает вновь:

– Мистер Спорк?

– Чем могу помочь?

– Я кое-что ищу. Надеюсь, вы меня выручите.

– Постараюсь.

– У меня есть основания полагать, что недавно вы имели дело с книгой, которая меня интересует. Весьма необычной книгой.

Вот черт.

– О, тут я вам не помогу, вы уж не обессудьте. Музыка – это по моей части, а книги – нет.

Джо ощущает в затылке странное щекотание. Он поворачивается и видит, как незнакомец плавно отстраняется.

– А я думаю, поможете. Речь о книге Гакоте, мистер Спорк, – многозначительно произносит он.

Джо медлит. С одной стороны, он впервые слышит про книгу Гакоте (Га-КО-тэ). Подобно савану, в который одет посетитель, слово явственно отдает религией, а Джо прилагает все усилия, чтобы не связываться с предметами культа, будь то церковные часы или мироточащие иконы с встроенными в раму резервуарами для жидкости и заводными насосами. Большинство таких предметов в то или иное время были похищены из церквей, следовательно, их скупка и сбыт влекут за собой уголовную ответственность. С другой стороны, недавно он и впрямь имел дело с предметом, обладающим различными незаурядными свойствами, который вполне может иметь отношение к книге с таким экстравагантным названием. Предмет этот принес ему умеренно недобросовестный человек по имени Уильям «Билли» Френд.

Главное из вышеозначенных незаурядных свойств предмета: почти сразу после знакомства с ним к Джо Спорку пожаловали неизвестные господа, толстый и тонкий, которые затейливо и неубедительно врали про некий Музей и желали скупить все личные вещи дедушки Спорка, тогда как в действительности им нужны были любые вещи, связанные с этой «весьма необычной книгой» (вспомним, как руки мистера Титвистла предательски рисовали в воздухе ее очертания).

– Мне ужасно жаль, но я впервые слышу это название, – весело отзывается Джо. – Я собираю, содержу в исправности и продаю часы и заводные игрушки, старинные предметы, диковинки, все, что умеет бить и звонить. Пианолы и автоматоны. В общем и целом – не книги.

– На свете существуют тексты, важность которых неочевидна для непосвященных. Очень опасные тексты.

– Ничуть не сомневаюсь.

– Оставьте этот снисходительный тон. – Голова рескианца медленно поворачивается, саван на плечах сминается; Джо гадает, может ли она вертеться вокруг своей оси, как у совы. – Если эти знания станут достоянием общественности, наша жизнь непоправимо изменится. Говоря более приземленным языком, мистер Спорк, книга и все связанные с ней предметы имеют лично для меня огромную ценность. Мне бы очень хотелось их вернуть.

Вернуть. Не «найти издание такого-то года» и даже не «установить номер ISBN». Этот человек ищет предмет – существующий в единственном экземпляре, – которым он некогда владел. Да, все это вполне может относиться к вещи, принесенной Билли Френдом.

– Она не ваша, мистер Спорк, – с мягкой категоричностью в голосе заявляет рескианец. – Она моя.

Джо делает сочувственное, услужливое лицо.

– Могу я узнать, как вас зовут? Понимаете ли, не так давно в мои руки действительно попала одна весьма необычная книга, однако ее название мне неизвестно. Я помогал ее реставрировать. Надеюсь, с ней не связано никаких нехороших историй…

Ага, очень надеюсь. Да, видно, напрасно – раз ты здесь.

Рескианец молча и как бы в задумчивости обходит комнату. Джо делает растерянно-вежливое лицо хозяина антикварной лавки и прикидывается, что ему нет дела до гостя: перебирает какие-то бумажки, внимательно прислушиваясь к его перемещениям. Шкряб-шкряб. Это он чешет подбородок? Отирает лоб? Скребет стол железным крюком, который заменяет ему правую кисть?

Когда человек заговаривает вновь, его глухой голос превращается в шепот, причем раздается этот шепот пугающе близко.

Джо оглядывается и видит покрытое черной материей лицо меньше чем в метре от