Расплата за любовь - Алена Нежная

Максим закрыл глаза. Внутри что-то похолодело. Казалось, что все это происходит не с ним. Он замер и ждал, что Вика скажет еще что-нибудь, но нет, она просто смотрела ему в глаза и ждала его ответа. А он молчал, пытался осмыслить всю эту информацию, сказанную Викой.

В наушник, сказали, что пора заканчивать эфир, Максим вышел из ступора и сказал загробным потерянным голосом:

—Это было ток-шоу с Максимом Ворошиловым. До новых встреч!

—Стоп! Снято!— сказал оператор и люди стали выходить из зала.

Максим подошел к Вике.

—Это правда?— взяв ее за руки и глядя ей в глаза, спросил Максим.

Вика кивнула и снова заплакала.

—Максим, я прошу тебя, спаси нашего сына — говорила она в истерике, не переставая плакать.

Максим, посмотрев на нее лишь только обнял ее, прижав, как можно крепче к себе и погладил ее по темным волосам.

—В какой он больнице? Поехали!

Вика взглянула на него с благодарностью и сказала адрес.

Прошло две недели. За это время Максимке было сделано переливание крови, и малыш чувствовал себя хорошо и готовился вовсю к выписке. Максим с Викой навещали своего сына, но по отдельности. Они договорились, распределили дни и часы приема, чтобы не встречаться друг с другом. Вика больше не смела препятствовать общению сына и отца. Она понимала, что так она делает себе только хуже. Ей хватило того, что случилось с ее мальчиком. Максим радовался, что может побыть со своим сыном и насладиться с ним общением. Он смотрел, как подрастает его сын и любил его и привязывался к нему все больше и больше.

Вика находилась в палате мальчика и смотрела, как он уплетает за обе щеки клубнику, которую она принесла:

—Вкусно? Максик, у кого-то завтра день рождения. Видишь, как хорошо совпало и выписка и день рождения.

—Да — радостно сказал мальчик.

—Мась, а какой подарок ты хочешь на день рождения? Машинку, конструктор? Говори, что хочешь?

—Я хочу…— в задумчивости сказал Максимка — Мам, не надо мне машинок и конструктора тоже не надо. Я хочу, чтобы дядя Максим пришел ко мне на день рождения — сказал серьезно мальчик.

—Дядя Максим?— удивилась она.

Впервые он не попросил у нее ни машинки, ни замка, а просто дядю Максима. Вика была растеряна.

—Ну хорошо. Если ты этого так хочешь, то пусть приходит дядя Максим, ведь — это твой праздник.

—Он отказывается, говорит, что без твоего разрешения не придет к нам. Мам, позови его сама. Ты это сделаешь?— попросил Максимка.

—Хорошо. Я позову его — сказала Вика, скрепя сердце, что не сделаешь ради сына.

—Мама, я так тебя люблю. Это будет лучший день рождения!— улыбнулся Максимка.

Вика

Вот, я снова захожу в этот дом, в котором жила пять лет назад. Практически, ничего не изменилось. Это ж, надо же! Почему бы не поменять ему место жительства? Какое удовольствие для него жить в этом доме и снимать квартиру? Не понимаю. Я поднялась по лестнице и остановилась возле его (а когда-то нашей квартиры). Воспоминания нахлынули на меня как океан. Вспомнилось все: наши перепалки, как я на него уронила когда-то цветочный горшок, наше свидание и веселое проживание в квартире. Я стою возле его двери, и вся дрожу как осиновый лист и волнуюсь, как на первом свидании. Волнение охватывало мое тело и душу. Рука моя потянулась к дверному звонку, и глубоко вдохнув грудью, я позвонила и увидела его такого удивленного и растерянного. Он был в одних джинсах с голым загорелым торсом, от этого сексуального вида хотелось закрыть глаза, и почему-то я вспомнила наши страстные ночи. Хотелось сбежать от него, от этих воспоминаний, но я, вспомнив о просьбе Максимки осталась.

—Вика?— удивленно сказал Максим, увидев перед собой Вику.

—Привет!— застенчиво сказала Вика — Я ненадолго.

—Проходи!— сказал Максим, и взяв ее за руку провел ее в комнату — Ты извини, у меня немного не прибрано — замешкался мужчина.

Но Вика не обратила внимание на рубашки, которые лежали на диване и ждали выбора хозяина. Ее внимание привлекла фоторамка, на которой когда-то были улыбающиеся Вика и Максим, она все также стояла на том же столике, как и пять лет назад.

Брюнетка смотрела на эту фотографию и осмотрела квартиру. Все было так, как и было когда-то пять лет назад. Словно ничего не поменялось и время здесь остановилось. От этого ей даже стало не по себе. Воспоминания забрались ей в голову, и она на мгновение забыла даже, сколько лет прошло и что в их жизни слишком много переменилось.

Максим с интересом наблюдал за Викой, а затем осторожно подошел к ней и сказал, дотронувшись до ее плеча:

—Здесь все осталось, как и было. Я ждал тебя. Я знал, что ты когда-нибудь придешь ко мне. Твоя фотография, в шкафу твоя одежда осталась, а в ванной твои тюбики — говорил Максим, улыбаясь и показывал ей ее вещи.

Вика была в полнейшем шоке от всего увиденного.

—Ты сумасшедший! Ты больной!— только это могла сказать Вика от всего увиденного.

—Да Вика я болен, я болен тобой. Одной тобой — говорил Максим, обхватывая ее за плечи — Вика, я пытался забыть тебя, но у меня ничего не вышло. Викуля, я не могу тебя забыть и не хочу забывать, выслушай меня. Останься!

Максим пытался задержать Викторию, увидев, что она быстро направилась к выходу из его квартиры.

—Я ничего не хочу слушать. Это бред какой-то!— говорила Вика и взглянула в его глаза.

В этих серых глазах она увидела отчаяние, мольбу и боль. Засмотревшись на него, она вдруг почувствовала на своих губах давно забытый вкус его губ. Таких желанных его губ, которые с неистовой силой так целовали ее. На мгновение она забыла обо всем, предавшись страстному поцелую и забыв о своей ненависти к нему, чувствуя, как жар его мускулистого тела охватывал ее. Его руки, наконец, смогли ощутить ее точеную фигурку и бархатную кожу под легкой блузкой.

—Вика! Вика!— шептал без конца Максим, ей на ушко, скользя по ее телу.

Именно его голос, шепот заставил ее открыть глаза посмотреть на постель и снова вспомнить то предательство Максима. Вспомнив об этом, она резко со всей злости ударила его по щеке.

—Ай!— вскрикнул Максим, хватаясь рукой за пылающую щеку.

—Мне стоило еще тогда это сделать — произнесла она и сверкнула глазами от ненависти.

Почему-то ей было совсем не жаль его в этот момент. Наоборот, она даже испытала некое удовольствие, ударив его, ведь сколько раз она тогда только представляла, как бьет его. Как она жалела, что тогда не смогла этого сделать по наивности. А сейчас она сделала это и развернувшись стала уходить, победоносно заявив:

—Больше никогда не смей этого делать. Нам не вернуть того, что было. Я уже не та Вика.