Волчьи гонки - Николай Геронин

— Не волнуйся, друг, я ничего толком не знаю о размере их заработка, — спокойно сказал Мазун. — Но догадываюсь, что у них он значительно больше, чем у нас. Во всех сферах у них показатели выше. Вот и все.

— Для меня деньги, безусловно, имеют определенное значение, — ответил соседу по автомобилю Веригин. — Но главное все же — долг перед Родиной. Я, как это ни звучит вычурно, патриот своей страны и готов ради нее на все!

— Я тоже готов служить, не щадя живота своего, — сказал Мазун. — Ты не бери в голову, что я тебе наговорил тут. Нервы, сам понимаешь…

— Хочу закончить свою мысль, — пояснил Веригин. — Я рассматриваю нашу с тобой работу как крошечный вклад в пользу нашей страны в противостоянии с потенциальным противником. Помню, как наш профессор в институте, — а преподавание у него было вторым амплуа, основная функция — заместитель министра иностранных дел, — говорил нам на семинаре, что в любом месте на планете, в любой международной ситуации сходятся интересы и противоречия двух мировых держав — Советского Союза и США. И здесь, в Токио, я тоже отстаиваю интересы нашей страны, хотя я всего лишь молекула в нашем общем организме.

Разговор Веригина и Мазуна, который по такой открытости случается не каждый день, а может быть, раз в жизни, прервал выезд с территории парламента автомобиля с нужными им номерами. Они последовали за машиной парламентария до его дома, где простояли до позднего вечера. Депутат так больше и не поехал никуда. Слежка не дала никаких результатов на этот раз. Но не всегда, а вернее, редко удается снять сливки. Постоянный рацион — молоко, а что-то другое, с большим процентом жирности, попадается не так уж часто.

* * *

Веригин вечером вышел из жилого дома «Дайканъяма апартментс» в Дайканъяме и направился в ближайший крупный супермаркет за продуктами. В руке у него был бумажный пакет с ручками с фирменной надписью «Исетан» с чем-то мягким внутри.

В супермаркете Юрий положил свой пакет с вещами в ячейку под номером 47, закрыл ее и сунул ключ в карман брюк. Рабочий день закончился, и он был одет помимо неказистых брюк и тенниски в легкую куртку темного цвета.

Тележку не стал брать, а ограничился металлической корзиной для покупок. Их список он проверил по бумажке. Не так много на сей раз!..

Продуктов предстояло купить всего несколько наименований, но Веригин тщательно рассматривал необходимые товары на разных полках. Кофе в стеклянных банках, рис в килограммовых пакетах, почищенную и готовую к использованию морковь в небольших поддонах, накрытых прозрачной пленкой… Потом Веригин взял из ячейки свою сумку, зашел в туалет и занял кабинку.

…Было около 22.00, темнота уже полностью захватила осенний Токио. Автомобилей и прохожих на проспектах и улицах японской столицы — пруд пруди. Такое столпотворение будет еще несколько часов, только под утро поток автомашин почти иссякнет, хотя совсем без машин центральные районы города не остаются никогда.

На проспекте Аояма-дори автомобили, как обычно, неслись плотными стадами. Тротуары заполнены токийцами, спешившими в увеселительные заведения, и теми, кто возвращался домой, припозднившись на работе.

А вот около кладбища Аояма-боти, расположенного хотя и в этом центральном районе Аояма, но все же несколько в стороне от главных улиц, было немноголюдно. Одна из оказавшихся здесь довольно редких прохожих — молодая высокая женщина в юбке, блузке и жилете, в туфлях на низких каблуках. Распущенные волосы почти доходили до плеч. В руке — бумажный пакет, на котором под уличным электрическим фонарем можно различить надпись «Исетан».

Женщина свернула в ворота Аояма-боти и засеменила по центральной аллее вглубь кладбища. На одной из отдаленных аллей одиноко притулился автомобиль среднего размера. Женщина юркнула в эту машину.

Кладбище Аояма-боти нередко служит пристанищем для любовников, прибывающих туда в ночное время на автомашинах. Парочки устраиваются на заднем сиденье и предаются любовным утехам. Зачем тратить деньги на love hotel, когда можно заняться любовью в автомобиле, хоть и на кладбище!.. Духи простят.

И эта женщина, видно, прибыла на свидание с возлюбленным. Что они делали внутри машины — ведомо только им двоим…

Даже если кто-то наблюдал в бинокль ночного видения за тем, что творится в салоне автомобиля, мог видеть лишь парочку, лежавшую на заднем сиденье. Женщина внизу, мужчина — сверху на ней, но оба-неподвижны. Если бы бинокль был особой мощности, то можно было бы разглядеть надпись на форменной куртке мужчины с названием компании «Yamazaki».

Но и в бинокль никто не смог бы узреть, как женщина приняла от мужчины микропленку. В свою очередь, она положила на коврик у водительского сиденья плотный конверт.

Женщина вскоре покинула автомобиль «возлюбленного» и направилась на выход с кладбища. Потом она вышла на Аояма-дори, дождалась автобуса и доехала до станции Сибуя. На вокзале городской железной дороги она вошла в туалет.

Через три минуты из женского туалета быстро вышел мужчина в брюках, тенниске и легкой куртке темного цвета. В руках у него был фирменный пакет с надписью «Исетан».

* * *

Веригин и Мазун продолжали наблюдение за парламентарием.

В один из вечеров рабочей недели он не поехал сразу домой, а отправился в квартал Акасака. Там его депутатская машина свернула в переулок, где находился дорогой ресторан с гейшами. Они не проститутки, буквальный перевод «гейша» — человек искусства. В их задачу входит развлекать гостя разговорами на различные темы, в том числе о культуре и искусстве, станцевать национальный танец. Ну, а уж отправится ли она потом с клиентом в другое место для оказания ему интимных услуг — это уже ее личное дело!

К ресторану подъехал еще один представительский автомобиль. Из него вышел довольно высокий для японца господин. Веригин сфотографировал фотоаппаратом с оптическим объективом этого гостя и номер его машины.

Внутрь ресторана Веригин и Мазун, конечно же, не вошли, а дожидались объектов снаружи. Через пару часов парламентарий и его партнер по ужину вышли из ресторана. Их лица были раскрасневшимися и лоснящимися от легкого пота. Японцу обычно достаточно выпить две-три бутылки пива или несколько порций виски на дне стакана, и они уже здорово навеселе. Вместе с ними из ресторана к машинам засеменили две японки в кимоно. Парочки уселись каждая в свою машину. Веригин успел снять этих женщин, в том числе лица, крупным планом, настроив оптику.

Автомобили депутата и его сотоварища поехали в обратном направлении, но не к парламенту, а к отелю «Окура». Этот дорогой отель круглой формы располагается на возвышенности в центре города. Парламентарий и его наперсник в сопровождении женщин вошли в фешенебельный отель. Они снимут номера на несколько часов. Возможно, депутат арендовал там номер на весь год. Для деловых конфиденциальных переговоров и встреч иного характера, как в этот день.

Через полтора часа парламентарий и его партнер по сегодняшнему вечеру вышли из отеля и пошли к своим автомобилям. Остановившись перед машинами, они поклонились друг другу в знак прощания и уселись в авто. Поклоны не были очень низкими, наклон примерно на один и тот же градус, что свидетельствовало о равном статусе обменивавшихся поклонами господ. Если бы один из них был ниже другого по своему социальному положению, то поклон был бы ниже.