Прорваться в будущее. От агонии - к рассвету! - Максим Калашников

Потому мы с полным правом можем сказать, что последствия либеральной деиндустриализации на нашей территории – новое варварство. Нам потребуются неимоверные усилия и изрядная кровь, чтобы выбраться из этой зловонной западни. Ибо если выбраться не получится, то мы впадем в новую раздробленность. Причем этими новоявленными «княжествами» станут править вполне себе криминальные диктаторы со своими бандами-дружинами. И те дурачки, что проголосуют за «освобождение от имперского ига» и за новые «демократические государства», попадут под власть местных неофеодалов. В сырьевых, деиндустриализованных квазигосударствах. Ну, а уж тамошние «национальные лидеры» местному «гражданскому обществу» покажут такую «демократию», что небо с овчинку покажется. Получится подобие массы нищих диктаторских государств – как в Африке после деколонизации. Вполне можно представить себе нового Мобуту Сесе Секо в казачьем мундире. Или некоего новоявленного Иди Амина – в поморской традиционной одежке. И ежу понятно, что для противодействия этому понадобится новый НКВД плюс форсированная реиндустриализация. С футурополисами и самоуправлением – но под покровительством сильной центральной власти.

Но даже если мы умудримся начать все это буквально завтра, последствия варваризации русским придется искоренять на протяжении как минимум трех поколений. Нам при любом раскладе придется идти в исторической ночи. С факелами и оружием.

Однако это – последствия либерального варварства у нас. Так сказать, в самой яркой и бесстыдной форме. А какие последствия ждут Запад, пока еще отстающий от нас в бредовой «гонке на дно»?

Форум МСК.ру

19.07.2012

«Тридцать лет каторжного труда – три тысячи лет счастья». Так, если мне не изменяет память, звучал маоистский лозунг времен Большого скачка. (Память автору изменяет, лозунг звучал так: «Три года упорного труда – десять тысяч лет счастья». – Прим. «ДП») Сегодня его можно перефразировать: тридцать лет капиталистического маразма – века расхлебывания страшных последствий. Да, мир 1980 года мы еще долго будем вспоминать едва ли не как воплощенный рай, горько усмехаясь по поводу тех проблем, что мучили тогдашних людей. И вздыхать: «Нам бы ваши тогдашние заботы!»

Мир идет к подобию ефремовского Торманса. И тормансианский диктатор Чойо Чагас зловеще улыбается нам. Мол, добро пожаловать в мою реальность…

Чтобы не быть голословными по поводу многовековых последствий, укажем всего лишь один фактор, который играет роковую историческую роль в грядущих всемирных потрясениях, в усилении нового варварства. Да-да, это – перенос реального сектора из белого мира в Китай и вообще в Азию.

Что либералы? Опасные придурки, они рассуждают так: сегодня, скажем, кроссовки производятся в Китае по 5 долларов (евро) за пару. А продаются в Европе или США за 50 долларов (евро). Значит, заключают либеральные самодовольные ослы, добавленная стоимость в 45 долларов создается на Западе. Значит, с идиотским глубокомыслием заключают либералы, создаваемая на Западе добавленная стоимость во много раз больше, чем ДС, создаваемая в КНР. То бишь, ни хрена не делая, а лишь потребляя (покупая) кроссовки, белые западники, выходит, создают добавленной стоимости более чем в десять раз больше, чем китайцы, шьющие кроссовки.

Конечно, кроссовки – пример нарочито простой. На их место можно поставить бытовую технику, электронику, игрушки, одежду и т. д. Но даже кроссовки позволяют увидеть, чем кончается сей идиотизм.

Для начала возьмем реалии 1980 года, когда кроссовки и делались, и продавались на Западе. Тогда за них покупатели в Париже, Вашингтоне или Лондоне тоже выкладывали по 50 долларов (в пересчете на нынешние доллары, конечно). Но в то время эти деньги, выложенные за обувь в магазине, распределялись по большой цепочке людей. Их получали не только торговец и не только владельцы, например, фирмы «Адидас» и его марки-бренда. Деньги доставались рабочим-западникам, сшившим обувку, составляли доход работающих на Западе фабрик. Деньги уходили западным же поставщикам всего, что необходимо для изготовления кроссовок: изготовителям полимера для подошвы, текстильщикам, фабрикантам фурнитуры. Соответственно, свою долю получали и работники этих предприятий. Более того, кроссовки экспортировались в другие страны, причем не только на Западе, отчего и азиатские иль африканские покупатели модных «шасси» отправляли свои денежки на Запад. Само собой, в бюджеты западных стран текли налоги от работы предприятий, нужных для пошива кроссовок, от зарплат занятых на них западных рабочих да инженеров. Да и сами зарплаты наемных работников Запада оттого были приличными.

В результате имелась совершенно нормальная экономика. Она позволяла странам Запада богатеть, недурно содержать своих граждан и не влезать в слишком большие государственные долги. Одно было «плохо»: владельцы фирм по производству «брендовых» кроссовок считали, что у них слишком маленькие барыши. Что слишком много им приходится платить своим наемным работникам (зажрались! забурели!) и налогов своему государству.

И тогда – сугубо в интересах капиталистов – производство перенесли в Китай. Где китайцы, зарплата коих в разы ниже, чем у западных рабочих, стали шить обувку. И прозвали сие «постиндустриализмом».

Что мы получили в итоге? Теперь деньги, выложенные покупателями за «адидасы», не растекаются по всей «пирамиде» производства, по всем кооперационным цепочкам, а концентрируются в руках немногих. В руках либеральной «знати», высшей касты. Из пятидесяти долларов, вырученных с продажи пары молодежно-спортивной обуви, львиная доля достается:

• владельцам корпорации и бренда, высшим менеджерам компании;

• банкирам, кредитующим компанию;

• торговцам, продающим товар на Западе через свои сети.

Немного достается Китаю и, собственно, западным странам – в виде налогов с продаж, налогов с доходов топ-капиталистов и «верхних» менеджеров. Что-то получают морские перевозчики товара (зачастую – незападные), порты (на Западе) и наземные транспортники. И всё!

Кто выигрывает в этой схеме? Естественно, владельцы «брендоносных» корпораций, банкиры и торговцы. Их прибыли сравнимы с барышами наркоторговцев: потратил доллар – получил девять. Причем кроссовки – действительно самый простой пример. Сегодня ведь в Китай уходит производство не только простых вещей, но и очень сложных изделий. Например, станков. Причем иногда вместе с брендами. Сегодня в КНР переносят свои научно-исследовательские и конструкторские подразделения даже мировые компании.

Выигрывает в сей схеме Китай: он получает на свою территорию реальные технологии, настоящую занятость, реальные доходы, реальное развитие.

А кто проигрывает в этой схеме? А все остальные. Причем, безнадежно. С катастрофическими последствиями исторического размаха.