Источник счастья - Полина Дашкова

— Ну, довольна? Весело тебе? — спросил профессор, мимоходомчмокнув дочь в щёку.

— Разумеется! — прошептала Таня.

За ужином заговорили о Распутине. Дама-драматург просилаадвоката Брянцева рассказать о безносой крестьянке, покушавшейся пару лет назадна жизнь царского колдуна. В сибирском селе Покровском, на родине Григория,крестьянка Хиония Гусева ударила его кинжалом в живот, когда он выходил изцеркви после утренней службы. Газеты сходили с ума. Журналисты изощрялись всочинении самых невероятных версий. Царский колдун выжил. Гусеву призналиневменяемой и поместили в лечебницу для душевнобольных в Томске.

— Если бы дошло до суда, именно вы, Роман Игнатьевич, сталибы её защитником, — произнесла дама-драматург, аккуратно отрезая кусочек отиндюшачьего филе.

— Ни в коем случае. — Адвокат нахмурился и покачал кудрявойбелокурой головой. — Когда ещё вопрос о судебном процессе оставался открытым, якатегорически отказался.

— Почему? — спросил Володя.

— Предпочитаю не участвовать в фарсах. Они приносят быструюславу, иногда неплохие деньги, но дурно влияют на репутацию. Вот если бы этаГусева ударила в сердце и убила бы его, я бы с удовольствием её защищал и сумелбы доказать, что она своим мужественным поступком спасла Россию.

— А что у неё было с носом? — выпалила Зоя Велс и опятьгусто покраснела.

— Сифилис, вероятно, — пожал плечами адвокат, — хотя онауверяла, что никогда не страдала этой постыдной болезнью, и вообще девица.

— Но она сумасшедшая или всё-таки нет? — спросил докторАгапкин.

— Я бы не назвал её душевно здоровым человеком, — ответиладвокат.

— А Распутин? Вы видели его близко. Он кто, по-вашему?Безумец или хладнокровный мошенник? — не унимался Агапкин.

— Я видел его только однажды, случайно, в Яре. Он тамустроил непристойный пьяный шабаш с цыганами. — Адвокату явно наскучила этатема, ему хотелось наконец заняться заливной севрюгой.

— Почему всё-таки этот грязный сибирский мужик занимаеттакое огромное место и в политике, и в головах, и в душах? — задумчивопроизнесла Жарская.

— А вы напишите о нём пьесу, — предложил Володя, — между прочим,Таня назвала в его честь одну из папиных лабораторных крыс.

— Ту самую, которую удалось омолодить? — спросила Рената.

Если не считать внезапного взрыва хохота, она впервые завечер подала голос. Голос оказался высоким и резким.

Профессор повернулся к ней всем корпусом, держа в руке вилкус наколотым куском лососины, потом посмотрел на Володю. Агапкин прижал к губамсалфетку и принялся громко кашлять.

— Господа, давайте выпьем за здоровье именинницы, —предложил аптекарь Кадочников.

— Ваша горничная Клавдия — двоюродная сестра моей портнихи,— спокойно пояснила Рената, после того как все чокнулись и выпили за Таниноздоровье.

Стало тихо. Все смотрели на профессора, кто с сочувствием,кто с любопытством. Таня, сидевшая рядом с отцом, сильно сжала под столом егоколенку.

— Умоляю, Миша, не отрицай, не говори, что горничная всепридумала или напутала. Я знаю, это правда, потому что ты гений! — быстро, наодном дыхании произнесла Жарская. — Как, как тебе это удалось?

Михаил Владимирович отправил в рот кусок лососины, прожевал,промокнул губы салфеткой и заговорил:

— Пару месяцев назад наш сосед сверху господин Бубликовпроводил свой очередной спиритический сеанс. На этот раз гостем его должен былстать дух графа Сен-Жермена. Я, разумеется, не знал этого, я сидел влаборатории. Хлопнула форточка, заскрипели половицы. Он был удивительноэлегантен и мил, несмотря на свою прозрачность. Он любезно представился. Ясказал ему, что он, вероятно, ошибся адресом и ему надо этажом выше. Онответил, что у Бубликова скучно, заинтересовался моим микроскопом, принялсярасспрашивать о новшествах в медицине. Мы проговорили до рассвета. Исчезая, оноставил мне на память небольшой флакон и сказал, что это его знаменитыйэликсир. Я имел смелость возразить: почему же тогда я беседую с прозрачнымпризраком, а не с живым человеком? Он ответил, что давно научился переходить изодного состояния в другое и обратно посредством трансмутации, примерно так же,как вода становится под воздействием температуры льдом или паром. Вгазообразном состоянии перемещаться в пространстве значительно удобней. Я былтак потрясён и измотан бессонной ночью, что незаметно уснул прямо за столом, влаборатории. Проспал часа два, проснувшись, увидел старинный флакон, всевспомнил, но не поверил самому себе, решил, что это был сон. Содержимое флаконая вылил в лоток, из которого пьёт крыса. Ну, а дальше произошло то, о чёмповедала наша горничная портнихе этой очаровательной дамы.

Опять повисла пауза. Потапов беззвучно захлопал в ладоши.Старый аптекарь чихнул и извинился.

— Все? — громким шёпотом спросила Зоя Велс. — Вы вылили вкрысиный лоток из этого флакона все, до капельки?

Москва, 2006

Соня не услышала, как вернулся Нолик. Он догадалсяприхватить ключи и вошёл очень тихо. Она вздрогнула и чуть не заорала отстраха, когда он появился в комнате. Фотографии были разложены на столе. Рядомстоял открытый портфель. Нолик подошёл и тут же ткнул пальцем в фотографиюмолодой пары, датированную тридцать девятым годом.

— Кого она мне напоминает? Не знаешь?

— Кто?

— Девочка. Вот эта, с косой.

Нолик прищурился, поднёс снимок к глазам.

— Ты лекарства купил? — спросила Соня.

— Да, конечно. Вот. — Он положил на стол аптечный пакет. —Кстати, там градусник. Будь добра, измерь температуру. Господи, где я мог еёвидеть?

— Нигде. Это тридцать девятый год. — Соня сунула градусникпод мышку.

— А… — Нолик звонко хлопнул себя по лбу. — Софи, я болван!Подожди, я сейчас!

Он вылетел в прихожую, тут же вернулся и вручил Сонемаленький свёрток. Там были духи. Соня распечатала коробочку, открыла флакон,понюхала, улыбнулась.

— Погоди, ещё не все! — Нолик помахал у неё перед носом бумажнымпрямоугольником. — Вот это посильней любых духов и даже роз от неизвестногоИ.З.!

— Что это?

— А ты прочитай!

Соня взяла у него визитку.

— «Кулик Валерий Павлович». Кто это?

— Вот балда! Твой бывший преподаватель! Профессор с твоегобиофака! Ну? Вспомнила? Слушай, Софи, ты в состоянии воспринимать важнуюпозитивную информацию? Это же класс! Это супер! Позавчера он выступал у нас наканале. Мы столкнулись в курилке. Он смотрит на меня, я на него. Он спрашивает:«Где мы с вами встречались?» И я, главное дело, хлопаю глазами, тоже вспомнитьне могу. Он первый вспомнил. На твоём выпускном вечере в универе, ты наспознакомила. Так вот, он стал сразу расспрашивать о тебе, как живёшь, гдеработаешь. Сказал, что хотел тебя разыскать, ты ему очень нужна.