Дари Ласо - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слишком рано сдаешься! Не провалишь!– уверенно заявил Пауло.– Это нюансы общения женщин с военнослужащими мужчинами.
– Ох, ну там мне не опозориться,– засмеялась я и выпрямила обе ноги над водой.– Мне не служить на флоте или еще где…
– Но ты можешь встретиться с военным где угодно.
– Да,– признала я,– для теста будет полезным знать…
– А ты как думаешь?
– Я бы совсем молчала.
– Отчасти ты права,– кивнул Пауло и деловито стал пояснять:– При общении с военными, пока тебе не назвали себя, ты не имеешь право самостоятельно говорить с кем-либо. Можешь отвечать на вопросы, но не задавать. Как только тебе разрешили обращаться, имеешь право говорить, спрашивать.
Я задумчиво поводила глазами по развесистым ветвям над головой и пожала плечами.
– По-моему, это ничем не отличается от светского общения.
– Тонкость в том, что при светском общении достаточно любого представления мужчины кем-то со стороны, и ты можешь называть его по фамилии с приставкой, заговаривать с ним и поддерживать беседу. А при общении с военными, даже если тебе их представили, ты не имеешь права заговаривать с ними, пока этот кто-то сам не скажет тебе, как к нему обращаться. Тогда можешь обращаться, и снова только после его разрешения. Но если он называет тебе свое имя – оказывает большое расположение и доверие, ты можешь заговаривать с ним самостоятельно, не ожидая, пока заговорит он, а после разрешения – еще и смотреть на него.
– Ого!– выдохнула я и покачала головой.– Лучше с ними не встречаться, иначе точно всё перепутаю.
– Ты хочешь работать на КНИСе, а значит, иногда тебе придется сталкиваться и со служащими военного флота. Но это все нескоро…
– В общем, я поняла. У них на все нужно получать разрешение… А у женщин на флоте те же правила, что и у гражданских?
– Для военных есть свой внутренний кодекс. Но его изучают курсанты военных академий. Деталей я не знаю.
– Эй, ну вы там скоро?– крикнула с берега Лада.– Мы тут уже соскучились.
– Будете играть мужчин,– вдруг придумала я.– А Пауло будет командором военного флота! Мне надо выучить нюансы… Иначе в голове каша…
– Угу, а еще мне говорят, что у меня голова не варит,– беззлобно проворчала Лю Мин.
Я звонко рассмеялась и живо поднялась, легко пробежав по стволу, спрыгнула на траву. Когда Пауло добрался до меня, я все еще стряхивала с волос мошек, которые прилипли, пока сидела на дереве.
– Я играю хомони!– сразу подыграла Лада.
– А я буду обычным парнем,– хихикнула Лю Мин.
– Ты будешь стражем16,– возразила Лада.
– Ладно,– скосила глаза та.
Я засмеялась и посмотрела на Пауло. Он сделал такое суровое лицо, но еще больше развеселил меня, потому что вихры на макушке делали его таким милым парнем, а вовсе не важным должностным лицом.
Дальше мы играли и дурачились по полной программе. Хохотали и ловили друг друга на поддавках. Но я, в конце концов, сумела разобраться в тонкостях светского и делового общения. Лю Мин тоже заметила пробелы в своих знаниях. Лада же, как всегда, блистала знаниями кодекса и помогла разобраться еще в нескольких правилах.
Когда я вернулась с озера, родители уже ужинали. Я подоспела к горячему. Обняв всех по очереди, я положила себе большой кусок птицы: от свежего воздуха и игр невероятно проголодалась.
Мама что-то рассказывала Софье и Марье. Я положила визор перед собой и, разглядывая схемы, которые начертил Пауло, с аппетитом приступила к ужину.
– Как отдохнула?– прошептал папа, склонившись к моему плечу.
Я мельком покосилась на маму и довольно улыбнулась.
– Очень продуктивно!
– У тебя сегодня какое-то другое настроение,– заметил он.
– Разве?
– Что-то интересное в колледже?
Я подумала о том, чтобы рассказать, насколько я справилась с тоулийским наречием, ведь результаты теста уже пришли, но это было не так интересно, как то, что произошло после него.
– Я сегодня видела хомони,– призналась я с внутренним ощущением, что совершила преступление.
За столом все затихли. Родители переглянулись. Но беспокойства на их лицах не заметила.
– Надеюсь, ты не смотрела в глаза?– через некоторое время спросила мама, все-таки выдав волнение.
– Конечно нет!– клятвенно заверила я и посмотрела на папу, ища в его лице одобрения. Он улыбался одним уголком рта.
– А вот и нет,– хихикнула Марья.– Ты говорила, что хочешь увидеть их глаза…
Я сердито прищурилась на сестру и мельком посмотрела на маму. В глубине ее глаз читалось беспокойство.
– Да, я заметила их глаза,– признала я, и сразу же оправдалась:– Но только издалека. Я просто не сразу поняла, что это мужчина. Он же сидел в шаттле.
– В шаттле?– удивилась мама.– Значит, точно хомони.
– Почему?– спросила Софья.
– Тоулийцы не ездят на шаттлах по городу. Обычно шаттлы заказывают от порта. Значит, они прилетели откуда-то…
– Хомони вообще предпочитают шаттлы: не любят терять время на аэромобилях,– заметил папа.
– Может, они с Тоули? Ведь у них же есть свои апартаменты в крупных городах?– спросила я.
– Да, иногда они прилетают на какие-то мероприятия в Тоусэл. Уверен, ты соблюла все приличия,– без сомнения отметил папа,– и нам не за что будет краснеть.
«Или платить штраф»,– закончила мысленно я.
Он хоть и называл меня сорванцом, однако я всегда понимала, как важно сохранять уважение и положительное мнение о своей семье. Но что поделать, если не сдержалась в этот раз? Сделанного не воротишь. И отчего-то не возникло сомнений в том, что тот хомони вовсе не был оскорблен моим любопытством.
– У меня завтра предварительный тест по кодексу. Я пойду к себе,– быстро положив в рот последний кусок птицы, едва выговорила я и взялась за тарелку, чтобы убрать за собой.
– Поела бы без спешки,– не одобряющим взглядом окинула меня мама.
– Я уже наелась…
– Дарья, еще овощные котлеты есть… съешь хоть одну…
– Ма, я не хочу.
– Ты худая, одни кости,– покачала головой она.
– Ты не упитанная, а папа с тебя глаз не сводит,– заметила я и довольно улыбнулась: сделай маме комплимент, и она от умиления забудет, о чем говорила.
Папа ласково улыбнулся и ответил:
– Твоя мама всегда любила платья, туфельки на каблучках, украшения и самые разные прически. Это сейчас она остригла волосы до плеч, а коса была ниже пояса.