Некрономикон. Аль-Азиф, или Шёпот ночных демонов - Абдул аль Хазред

В лагере же события разворачивались своим чередом. Поняв, что врасплох воинов халифа застать не удалось, «псы пустыни» со всех сторон бросились в атаку на лагерь, где их встретили копья гвардейцев. По краю лагеря завязалась ожесточенная схватка. Силы были примерно равны, но гвардейцы были зажаты с двух сторон, так как за их спиной, в центре – тоже кипел бой. Но вдруг за спиной у нападавших запрыгали огни факелов, и в общий шум боя ворвалось многоголосое улюлюканье и истошные вопли. Вслед за этим с северо-запада и с юга в тыл «псам» ударила конница. Ошеломленные разбойники заметались в панике, затем обратились в беспорядочное бегство. Однако несколько отрядов, тесно сплотившись, вдруг с удивительным упорством и ожесточением стали пробиваться к центру, где еще продолжал кипеть бой. Ценой больших потерь им удалось пробиться к шатрам, в которых хранились оружие и довольствие. Здесь они, сломив сопротивление немногочисленной охраны, плотным кольцом окружили шатер, в котором были сложены трофеи. Несколько человек проникли в него, остальные же заняли круговую оборону.

Тем временем конница вместе с оставшимися защитниками лагеря завершила разгром основных сил противника. Небольшие разрозненные группы разбойников быстро таяли и исчезали под их неудержимым натиском. Большой отряд всадников во главе с визирем отправился по следам халифа. Остальные устремились на последний, исступленно отбивающийся отряд, сомкнувший плотное кольцо вокруг шатра с трофеями. Но когда из него вышла группа разбойников, кольцо вдруг начало двигаться и, освободив шатер, сомкнулось вокруг них. Сотник, повидавший не одно сражение, был поражен строевым искусством этих дикарей. Но еще больше он был поражен загадкой: что же нужно им было в этом шатре, если они так неудержимо стремились к нему и, захватив, так яростно его обороняли? Это кольцо в несколько рядов воинов, остервенело отбиваясь, медленно продвигалось к краю лагеря. Было совершенно ясно, что целью «псов» теперь было – вырваться, сохранив то, что находилось в центре. Вспоминая сейчас этот бой, в самой гуще которого он находился и видел все воочию, сотник вдруг понял, что истинной целью атаковавших лагерь «псов пустыни» был именно этот шатер, вернее, нечто, находящееся в нем. Атака же на шатер халифа была лишь отвлекающим маневром. И возможно, что, забрав то, что им было нужно, они ушли бы так же тихо, как пришли.

Разбойникам удалось дойти почти до самого края лагеря, где, как оказалось, их ждала, спрятавшись за ближайшей дюной, еще одна группа с оседланными лошадьми. Но силы «псов» были истощены колоссальным напряжением битвы. Ряды оборонявшихся пали один за другим, а горстка воинов в центре была просто смята и растоптана.

Я слушал рассказ сотника с замирающим сердцем и, не в силах сдержать разгоревшегося любопытства, перебил его:

– Так что же они вынесли из шатра?! Ведь если они покинули его, значит, нашли, что искали!

– После того как мы перевели дух, эта мысль пришла в голову и мне, и еще многим, – продолжал свой рассказ сотник. – Мы обыскали всех «псов», захвативших шатер, но не нашли ничего, за что стоило бы так отчаянно сражаться. Все пришли в полное недоумение: что же тогда «псы пустыни» делали в шатре? Или, может быть, они не нашли того, что искали? Раздумья наши прервал прибежавший молодой воин, который сообщил, что в шатре учинен полный разгром: все трофеи, которые были аккуратно рассортированы и уложены, теперь варварски перемешаны и разбросаны так, что некуда ступить. Все выглядит так, словно разбойники в большой спешке что-то усиленно искали. Но что?! Цена, заплаченная ими за это «что-то», говорила о том, что оно имело для них огромное значение и ценность. И тут воин, побывавший в шатре, сетуя на свою забывчивость, с волнением добавил, что в одном из углов шатра обнаружил большие пятна свежей крови. Это показалось ему странным, так как в само́м шатре схватки не было. Тогда один из гвардейцев, обыскивавших мертвых «псов», вдруг вспомнил, что видел на теле одного из них свежую повязку. Гвардеец был удивлен тем, что ему смогли наложить повязку в такой суматохе, когда не было времени даже вытереть пот со лба. Услышав это, я тут же приказал найти тело с повязкой. Когда же его отыскали, я сам снял с него одежду и действительно обнаружил повязку, в одном месте слегка пропитанную кровью. Повязка была наложена столь искусно, что, вероятно, даже позволяла ему сражаться. Я велел позвать лекаря, который подтвердил мою догадку. Я приказал ему снять повязку так же осторожно, как если бы этот человек был жив. То, что мы увидели, когда лекарь исполнил мой приказ, удивило нас до крайности: на теле, слева ниже груди, повторяя изгиб края ребер, имелся, очевидно, глубокий, разрез шириной в ладонь, который был аккуратно зашит. К горлу у меня подступил комок, но я приказал лекарю вскрыть шов и обследовать рану. Он осторожно разрезал нитки своим маленьким ножом, с помощью которого извлекал стрелы, и раздвинул края раны. Воины, собравшиеся вокруг, несмотря на жгучее любопытство, отвели глаза. Даже мне, выпотрошившему не одну сотню врагов, стало не по себе, так как мне вдруг подумалось, что сейчас я увижу что-то совсем необычное. Вглядываясь в недра раны, лекарь не без удивления сообщил, что пузырь с внутренностями не вскрыт, разрез же под самыми ребрами уходит далеко вглубь. И тут я в самом деле увидел такое, что заставило меня вздрогнуть. Лекарь вставил в рану какой-то свой инструмент, немного подвигал его там в разные стороны, затем потянул назад и вынул из раны странный предмет величиной с ладонь. При этом я заметил, как у него самого задрожали руки. Глаза же стоящих вокруг воинов наполнились леденящим ужасом, и было видно, что они с трудом сдержали вопль. Лекарь смыл водой кровь и протянул предмет мне. То была четырехугольная, немного удлиненная блестящая пластина, на первый взгляд – железная частица доспехов, но она не была железной и не была частицей доспехов. Я долго не решался взять ее в руки, так как перед моими глазами вдруг встала картина происшедшего этой ночью в шатре с трофеями, тогда как вокруг него горстка «псов пустыни» старалась во что бы то ни стало сдержать натиск многократно превосходящего их войска халифа. Я словно наяву увидел, как разбойники торопливо разбрасывают и переворачивают все, не обращая внимания даже на изделия из золота с драгоценными камнями, в поисках одной-единственной вещицы. Найдя же ее, они разрезают тело своему товарищу, возлагая на него тем самым великую миссию хранителя. Стараясь не повредить стенку живота, чтобы не вызвать смерть, несмотря на текущую ручьем кровь, проникают клинком глубоко вдоль ребер, делая таким образом тайник, чтобы спрятать в нем свою вожделенную реликвию. Затем они засовывают ее туда… В этом месте у меня закружилась голова и перехватило дыхание. Я почти почувствовал то, что должен был чувствовать тогда этот человек, даже если перед этим он принял большую порцию опиума. Я-то прекрасно знаю, что такое – носить в себе даже маленький наконечник стрелы. Какими должны быть его мужество и благоговение перед этим куском металла, чтобы он мог решиться на такую пытку и выдержать ее!.. Наконец они зашивают рану и перевязывают ее по всем правилам лекарского искусства. И этот несчастный, превозмогая неимоверные страдания, вместе со всеми выходит из шатра, чтобы с оружием в руках пробиваться в свои родные пески, унося в себе эту великую ценность, за которую он, очевидно, готов был отдать нечто гораздо большее, чем просто жизнь.