Аборигены Прерии - Сергей Калашников

На шее у Деллы висели на шнурочке два брусочка. Маленькие, за щекой можно спрятать. Собственно, ради них она сюда и прибыла. Это аккумуляторы, которые здесь будут кстати. Древние литий-ионники, на которых тут почти все работает, да рассыпающиеся от ветхости всеядные дизельки, оставшиеся в этих краях с незапамятных времен, от этого, конечно, долго еще деваться будет некуда. Новье из метрополии шло широким потоком по каким-то ужасно важным программам и в руки местных жителей попадет позднее, когда снабженцы отработают конкретику в схемах его воровства и сбыта. А пока как-то надо жить.

Вот, скажем, рыбаки здешние ловили только деликатесные сорта рыбы и продавали ее помаленьку в рестораны Ново-Плесецка. То есть соблюдалась видимость легального дохода. Основной же промысел рыбы вели сейнеры и траулеры, принадлежавшие кому-то из жителей Белого Города. Неважно даже имя формального хозяина, потому что на самом деле это Хард, который как-то умудрялся тут многое контролировать. Так вот, его современные, отлично оборудованные суда и привозили в своих морозильниках основную часть того, что шло на столы населения. И тягаться с ним, вступая в конкуренцию, никто не собирался – тут сферы влияния давно уже были поделены.

Но имелся в океане остров Тэра, там росли замечательные ягоды – тэрник, – сок которых охотно покупали пилоты. И здешние рыбаки им его не менее охотно продавали. Собственно, они этим приработком пользовались всегда, но не все так просто стало в последние годы. У администрации оказались длинные руки, и она этот остров объявила природным заповедником – так что теперь доступ к его зеленым берегам закрыт. Сбор ягод и получение сока из них проводили под строжайшим контролем Представителя Президента. Настолько строгим, что даже местный некоронованный король тихонько утерся – не было у него против этого силы.

А вот рыбаки просто-напросто сделали подводную лодку и продолжали свой бизнес, как ни в чем не бывало. Связи с космофлотскими у них старые, отлично отлаженные, а несколько бутылок с напитками, якобы предназначенными для пассажиров, – кто же их все перепробует в кладовых огромного космического лайнера? Главное в комбинации – чтобы «товар» не «всплыл» тут, на Прерии, под недреманным оком здешнего начальства. А на Земле – планете с многомиллиардным населением – поди разыщи, откуда что взялось.

Собственно, в детали организации этого бизнеса Делла не вникала. Ей этот тэрник, из-за которого весь сыр-бор, не так уж и нравился. Но Климентий был старым другом дедушки, а с его младшей дочкой Рустамкой всегда было ужасно интересно, поэтому-то она и расстаралась как следует с аккумулятором для так нужной этим людям подводной лодки.

Нет, никаких особых открытий ей тут делать не пришлось. Об энергии связей в твердом теле во всех учебниках так или иначе упоминается. Да и пьезоэффект – явление изученное. Оставалось придумать, как во всем этом запасти энергию. Больше всего проблем оказалось с выбором материалов с нужными свойствами, но после многолетней возни с мифрилом она неплохо разбиралась в том, как добиваться нужных качеств и от монокристаллов, и от поликристаллических образований. Немного еще побарахталась с электроникой, но тут уж ничего волшебного ей сделать не удалось – седьмая часть энергии теряется при заряде, чуточка – при разряде, да малая доля процента уходит в тепло из самого аккумулятора. Зато теперь в штуковинке размером со свисток запасена возможность сгонять до Тэры и обратно, а это полторы тысячи километров.

Понятно, не очень быстро, и не на очень большом кораблике, так это-то как раз и требовалось. Вот когда она эти аккумы сделала и показала дедушке, он и послал ее на каникулы. «А то переучишься», – сказал. А она – девочка послушная, если полученная команда ей нравится.

Рустамка гуляла по берегу залива, по шелковистому песочку, в обществе паренька, который заглянул сюда откуда-то из-за хребта. Так что Делла не стала ждать, пока эта гулена набегается и навизжится, а просто и привычно отключилась на ночь. Проснулась, как любила, – на рассвете. Хорошо, что здесь, на Прерии, продолжительность дня и ночи в течение года почти не меняется и не надо отказываться от приятных привычек.

Подружка спала без задних ног, а ее измятое и запорошенное песком платье докладывало со спинки стула о том, что первая часть ночи прошла с великой пользой и приятностью. Вот как это просто бывает у некоторых. И не подумаешь даже, что так трудно решиться… И ведь сколько ни твердила себе, что окунуться в теплое утреннее море значительно интересней, чем колобродить полночи, но внутри что-то так и загоралось при мысли о парнях. Нет, не обо всех подряд и, конечно, не о первом встречном, безликом существе дружественного пола. Но есть же где-то он. Просто – он. Объяснить сложно. В одно это короткое местоимение вложено столько тревожащей неопределенности, нет – загадочности. Просто ух! Самой страшно. Сможет ли она его узнать? Почувствует ли сразу? И каково будет с ним?! Нет, не будет она об этом думать. Нельзя. Слишком отвлекает от реальной жизни. Но как же приятно помечтать! Минутку всего, не больше.

Купание, завтрак и за работу. Тут, у рыбаков, все основные промысловые баркасы – это бывшие спасательные шлюпки. Они стеклопластиковые и со сплошной палубой, под которой предусмотрено место для людей. А наверх надо выходить через люк. Суденышки эти вместительны и устойчивы, но тихоходны. Скромный винт в канале под кормой не позволяет особо разогнаться, да и штатный двигатель на них сразу был откровенно слабенький. Ну да рыбакам торопиться некуда.

Для ремонта этих моторов и делал дедушка часть деталюшек в своей ростовой. Поршневые кольца – чаще всего. А что поделаешь – многие годы работы приводят к износу, насколько бы щадящими режимами эксплуатации ни пользовались рыбаки. Плата за это – рыбные деликатесы попадали к Яге, а уж как она ими распоряжалась, Делле было ни капельки не интересно.

Зато подводная лодка, которая внешне от баркасов ничем не отличалась, – вот это другое дело. Внутри она была забита литий-ионниками так, что внешне выглядела слегка притопленной от перегрузки. Горизонтальные рули расположены ниже уровня воды, а к винту пристроен электродвигатель, который и приводил ее в движение. Движок тоже имелся, но его запускали лишь в море, а основную часть зарядки аккумуляторов проводили у пирса от электрической сети.

Вот эта лодка под видом обычного баркаса выходила якобы на промысел и топала потихоньку к острову Тэра. Незадолго до входа в зону, которую осматривали радары системы охраны, трансмиссию винта переключали с дизеля на электромотор, в кабинке, поставленной над центральным люком, монтировали немудреный перископ, а потом набирали воду в мягкие резервуары на носу, в корме и посередке. Погружались буквально самую малость, только чтобы рубка скрылась, и продолжали путь до укромной бухты. Там всплывали, откачав за борт воду из резервуаров обычными поршневыми насосами.

Вот так вот, никто и не догадывался, что на Прерии имеется подводный корабль, потому-то и не было в системах обнаружения ничего, что могло бы засечь его проникновение в зону «заповедника». Да вот только литий-ионники стали в очередной раз терять емкость и их не на что было заменить. Не производили уже, а старье рыбаки давно собрали и изработали все, что могли. Собственно, с этого места и включились мозги у внученьки Ярна.