Античные битвы. Том II - Владислав Добрый

А Александр, как носитель эллинской культуры, возможно тоже хотел свою мать, если верить некоторым источникам.

Но это не точно. Но Александр точно хотел гармонии, красоты и философии.

Отсюда и конфликт.

Итак, поскольку битва при Гавгамелах, без преувеличения, изменила лицо будущего, имеет смысл поковырять её палочкой побольше. И начнем, мы, конечно, с исчисления неисчислимых толп.

Силы сторон:

Я напомню, все более-менее правдоподобные источники у нас датируются, как минимум, на 400 лет позже жизни Александра. Подробностей у нас про Александра очень много. Многие знают Александра Великого как выдающегося исторического деятеля, но только настоящие ценители помнят о нем как о создателе… Плова.

В числе многих других легенд о Александре Великом, есть и та, в которой он лично придумал плов. И это еще не самое странное, что он лично придумал. Если как следует покопаться, то Александр почти все придумал, кроме, разве что, серпоносных колесниц. Поверить в это трудно.

Но в некоторых источниках про плов ничего нет, потому они и считаются правдоподобными. Ну как сказать, правдоподобными. Вот взять, например, Арриана, который весьма подробно описывает армию Дария:

«На помощь Дарию пришли инды, соседи бактрийцев, сами бактрийцы и согдиане. Предводительствовал ими всеми Бесс, сатрап бактрийской земли. Шли с ними и саки, — это скифское племя из тех скифов, которые живут в Азии, — они не подчинялись Бессу, а были непосредственными союзниками Дария. Предводительствовал ими Мавак; были это наездники, стрелявшие из лука. Барсаент, сатрап Арахозии, привел арахотов и так называемых горных индов; Сатибарзан, сатрап Арии, привел ариев. Парфян, гирканов и тапуров — это все конники — привел Фратаферн. Мидянами командовал Атропат; с мидянами вместе были кадусии, албаны и сакесины. Людьми с побережья Красного моря распоряжались Оронтобат, Ариобарзан и Орксин. У сусианов и уксиев командиром был Оксафр, сын Абулита. Бупар вел вавилонян; с вавилонянами были вместе 'выселенцы», карийцы и ситакены. Над армянами начальствовал и Оронт и Мифравст, над каппадокийцами — Ариак. Сирийцев из Келесирии и Междуречья вел Мазей. Говорят, что в войске у Дария было до 40 000 конницы, до 1 000 000 пехоты, 200 колесниц с косами и небольшое число слонов: голов 15, которых привели с собой инды с этого берега Инда.

С этим войском Дарий расположился лагерем на совершенно ровном месте у Гавгамел, возле реки Бумсла, стадиях в 600 от города Арбел. Места, неудобные для конницы, персы давно уже угладили для езды и на колесницах, и верхом. Были люди, которые убедили Дария, что в сражении при Иссе персы должны были уступить потому, что в теснине они не смогли развернуться. И Дарий этому легко поверил.' Арриан, 3.8.

Если не присматриваться, то все кажется довольно правдоподобно. Долгое время не присматривались, и просто верили. Да, про миллион персов — в том числе. Однако, после ехидного Дельбрюка, это уже стало тяжело и потому, со временем, полное доверие историков «великим грекам», стало сменяться на здоровый скепсис. Быстро выяснилось, что Арриан, похоже, скорее копирайтер, чем ученый. Примерно как я, только еще пиз…т как грек.

Как ни странно, но погорел Арриан на подробных описаниях. Описывая порядок армии и процессию Дария в том числе, он почти дословно воспроизводит Геродота, который описывал процессию Ксеркса во время Греко-Персидских войн, случившихся за сто пятьдесят лет до похода Александра. После того, как пелена спала, стало ясно, что Арриан создал скорее литературное произведение по историческим мотивам, заботясь больше о литературных качествах своего труда, чем о историчности. Он явно применяет весь набор классических греческих риторических приемов. А в отрывке, что был допрежь приведен, Арриан, описывая армию Дария, упоминает именных персонажей, которые либо уже были в рассказе, либо еще встретятся. То же самое и с народами, якобы пришедшими в армию Дария — со всеми ними Александр будет иметь дело в будущем.

Короче, сейчас принято, рассматривая битву при Гавгамелах, тяготеть к Диодору и Курцию Руфу. Но и им верить без оглядки, конечно, тоже нельзя.

Диодор, 17.53: 'Дарий, узнав о его прибытии, собрал отовсюду войска и приготовил все нужное для войны. Он заказал гораздо больше мечей и копий, чем у него было раньше, думая, что Александр выиграл сражение в Киликии благодаря обилию оружия. (Дарий изготовил мечи и ксистоны много более длинными, чем бывшие ранее, думая, что Александр из-за их величины имел преимущество в битве у Киликии — вариант перевода А. Нефедкин) Изготовлено было и 200 колесниц с серпами, устроенных с точным расчетом на то, чтобы пугать и устрашать людей. В каждой колеснице по обе стороны от пристяжных торчала, выдаваясь на 3 пяди, прибитая к ярму гвоздями скребница, обращенная остриями к противнику; на осях, перпендикулярно к чеке, были прикреплены 2 другие, с остриями, направленными так же, как и вышеупомянутые, прямо к противнику, но шире и длиннее первых. К их краям прилажены были серпы.

Хорошо вооружив войско и поставив доблестных военачальников, Дарий выступил из Вавилона; пехоты у него было около 800 тысяч, конницы не меньше 200 тысяч. Он торопился дать сражение около Ниневии: возле нее привольно раскинулись равнины, на которых могла свободно маневрировать собранная им огромная армия. Он расположился лагерем возле деревни Арбел; тут он ежедневно делал смотр войскам и частыми упражнениями приучил их к дисциплине: его очень беспокоила мысль о том, как бы среди множества людей, говоривших на разных языках, не возникло в бою смятения.'

Диодор напирает на то, что Дарий пытается обучить войска действовать в большом сражении, перевооружить их (или просто вооружить) и так далее. Это кажется разумным. К тому же, Диодор не перечисляет военачальников так, как будто сам там ходил, и у всех имена с бейджиков списывал. Тем не менее, его текст, именно что разумные предположения. Послушаем нашего последнего авторитета:

Курций, 4.9: «Хорошо зная, с каким упорным врагом он имеет дело, Дарий приказал собраться всем военным силам отдаленных народов в Вавилон. Сначала собрались бактрийцы, скифы и инды, затем и от других народов прибыли военные отряды. Впрочем, поскольку войска собралось в полтора раза больше, (то есть 45 тысяч конницы и 200 тысяч пехоты, примечание моё) чем было в Киликии, многим не хватало оружия; его собирали с большим трудом. Покрытием всадников и коней служили панцири из железных пластинок, рядами скрепленных между собой; тем, кому прежде не давалось ничего, кроме дротиков, теперь добавлялись щиты и мечи. Кроме того, пехотинцам были даны табуны необъезженных лошадей, чтобы и конницы было больше прежнего; к этому для устрашения врагов было добавлено 200 серпоносных колесниц, единственная надежда всех этих племен. На конце дышла торчали копья; с железными наконечниками, с обеих сторон ярма направлены были против врагов по три меча; со спиц колес торчало помногу острых ножей, другие были прикреплены к ободьям колес или (под кузовом) направлены остриями вниз, чтобы подсекать все, что только попадется на пути скачущих коней.»

Квинт Курций Руф это римский историк. И, как вы уже наверно догадываетесь, мы о нем толком ничего не знаем. Начиная со времени жизни. Нижняя граница начинается от рубежа I века до н. э., а верхняя планка сама по себе длиною в жизнь — от I века н. э. вплоть до начала II века н. э. По мнению большинства исследователей, он жил в I веке н. э. и написал свой труд в царствование императора Клавдия (41–54 годы). В любом случае Курций был римлянином, во время могущества Рима, и армии в десятки тысяч человек не были для него столь непередаваемо огромны, как для античности. Отсюда, видимо, и сравнительно скромные оценки численности армии Дария в сотни тысяч человек. Человек имел представление о том, насколько серьезные проблемы создают и на порядок меньшие армии. Думаю, его труд, во многом, отражение его современности.

По крайней мере, очевидные проблемы, такие как вооружить и обмундировать огромное количество людей, у которых далеко не у всех есть нормальное оружие — для Курция очевидная необходимость при создании массовой