Шипы и розы - Лана Каминская

– Так я могу называть вас матушкой? – услышала вновь леди Андервуд, а предприимчивый наглец уже поддерживал её одной рукой за локоть, а другой – за талию, помогая встать.

– Кто вам дал право так себя вести? – Малеста со всей силы ударила по рукам нахала, вскочила на ноги и бросилась подальше от грязного сумасшедшего. В том, что несчастный был не в себе, леди Андервуд была абсолютно уверена. Оттого ещё больше его боялась, ведь ласковый взгляд мог в любой момент смениться агрессией, и это могло стоить Малесте жизни.

Рассчитывать на чью-либо помощь больше не было времени, как и продолжать взывать к разуму забравшегося в дом негодяя. Нужно было действовать. И действовать быстро, ведь каждая секунда была на счету. Как, Малеста совершенно не знала: всё свободное время она проводила за чтением книг, а чем может помочь обычный любовный роман в ситуации, когда жизнь и честь буквально висят на волоске? Пользы от того романа никакого, разве что только если в нём не двести страниц и не тугой переплёт.

С трудом соображая, что к чему, Малеста схватила с дивана недочитанную книгу. Как оказалось, не зря. Перемазанный глиной бродяга поднял с пола выскользнувшее из руки леди Андервуд жемчужное ожерелье и, нагло пачкая ковёр грязью, двинулся вперёд, к дивану, где дрожала от страха супруга хозяина поместья.

– Вы обронили. Позвольте, я помогу.

И Малеста почувствовала, как её шеи касаются прохладные пальцы, прикладывая к ней не менее прохладное украшение.

Это был уже перебор! Двести страниц, сшитые воедино и повествующие о несчастной любви грабителя и леди, обрушились на мокрую голову, но Малесте этого оказалось мало. Воспользовавшись секундным замешательством нахала, леди Андервуд толкнула его прочь от себя, проскользнула к валявшейся неподалёку статуэтке, схватила её и жахнула ангелочком по мерзавцу, окончательно лишая того сознания.

Тяжело дыша и на ватных ногах, Малеста дошла до дивана и села. Бросила взгляд на лежавшего неподалёку грабителя и поёжилась от охватившей всё тело дрожи. Сколько ни приходилось отталкивать от себя назойливых поклонников, причём, зачастую театральным реквизитом, по весу не уступающим бронзовому ангелу, ни одного из них Малеста не лишала жизни. Скандал, которых так не любили в Девонсайде, не преминует разразиться, если, конечно, супругу не удастся его замять. А он как назло вернётся не раньше ночи! А если ещё и дождь вмешается, и дорогу развезёт...

Со стороны дверей послышались шаги. Торопились сильно, и, судя по топоту, это был Джонатан. Где же его раньше носило, когда он был так нужен?

– Леди Малеста, – батлер говорил взволнованно, – у вас всё в порядке? Мне показалось, я слышал кри...

Джонатан запнулся на полуслове и выпучил глаза. В одной руке он держал незнакомый Малесте саквояж, который тут же выронил, и бросился к мертвецу на ковре, принялся хлопать того по щекам и щупать пульс на запястье.

– Этот вор забрался в дом через окно, – оправдывалась Малеста. – Я была вынуждена защищаться...

Но к удивлению леди Андервуд батлер её не слушал, а всё суетился около грабителя, словно тот был его близким родственником.

– Он жив. Мистер Андервуд жив, – вдруг с облегчением произнёс Джонатан и крикнул изо всей силы: – Мэри, воды! Скорее! И пошли немедленно за доктором Уотнером!

У Малесты дрогнуло сердце, а служанка, никогда не отличавшаяся особой расторопностью, уже спешила с полным кувшином, при этом громко охая и качая головой.

– Мистер Андервуд? – переспросила Малеста, с ужасом наблюдая, как и без того мокрого нахала окатили ледяной водой.

– Это же молодой хозяин, – не оборачиваясь, ответил батлер. – Уж я его завсегда узнаю, хоть и видел последний раз давно. Мэри, ещё воды! И принеси нюхательную соль! Как же это всё произошло? Мистер Андервуд, очнитесь!

– Он приезжает только завтра... – растерянно пробормотала Малеста и перевела взгляд с до крайности взволнованного Джонатана на брошенный посредине комнаты саквояж, весь в дорожной пыли.

Разрозненные кусочки сложились в голове в единую картинку, но верилось в неё всё равно с трудом. Тим? Не может быть. Не может быть, что грязный оборванец – тот, кого она пыталась назвать своим сыном восемь лет назад. Пыталась, но так и не смогла...

Малеста поднялась с дивана, сделала несколько шагов по ковру, опустилась рядом с Джонатаном и внимательно всмотрелась в лицо того, кого она всё это время считала наглым вором, посмевшим вторгнуться в чужие владения. Как же она могла так обознаться? Как не разглядела ни широкий лоб Джейкоба, ни волевой подбородок? Как не заметила явного сходства, которое было столь очевидно? Почему не придала значения словам? Встреча, которой она ждала уже столько лет, прошла так глупо и едва не закончилась трагедией. И пусть Джейкоб всё узнает, пусть ругает её на чём свет стоит и за безрассудство, и за бронзового ангела, лишь бы Тим поскорее очнулся. И лишь бы между сыном и отцом, наконец, наладилось понимание, и ради последнего Малеста была готова признать себя виновной в чём угодно и стерпеть любое презрение. А в том, что после произошедшего Тим будет её окончательно ненавидеть, она уже ни капли не сомневалась. Но это было не главное. Главное – чтобы он открыл глаза и произнёс хотя бы слово. Всё остальное Малеста без проблем переживёт. 

Доктор Уотнер вышел из спальни, а Тим радостно выдохнул и откинулся на мягкие подушки. Чувствовал он себя сносно, но вида не показывал. Охал сильно и стонал громко, как в лучших постановках о больных и раненых, пока его, приведённого в чувство, вели до кровати, укладывали, подсовывали много подушек под спину и голову и укрывали одеялом.

Слуги и мачеха сразу развели суматоху – мистер Уотнер еле-еле  выпроводил всех за дверь, чтобы осмотреть пациента в тишине и спокойствии. Изучил шишку на голове, неодобрительно покачал головой и вежливо поинтересовался:

– Чем это вас?

– Книгой, – даже не моргнув, ответил Тим. Про ангелочка промолчал.

Глаза доктора весело заблестели.

– Что же это была за книга, если вы сознания лишились?

– Энциклопедия бабочек, – продолжал Тим. – Я потянулся за пьесами Шекспира на верхней полке, но вместо одной книги вытянул две. Кто ж знал, что там такой беспорядок?

– В следующий раз будьте аккуратнее. Книги – вещь полезная, это бесспорно, но какой от них вам толк, если отправитесь на тот свет? Вот. – Мистер Уотнер поставил широкую подпись на рецепте и щёлкнул замком на своём чемоданчике. – Я передам это вашей мачехе. Микстуру, как будет готова, принимать три раза в день, а мазью будете шишку мазать. Хоть каждый час. Вреда не будет. Дня через три должно полегчать.

В знак благодарности Тим слегка кивнул и высунул руку из-под одеяла, чтобы ответить на прощальное рукопожатие.

Шишка болела, стоило к ней прикоснуться, а от волос и рубашки до сих пор шёл неприятный запах. Переодеться бы – как раз и саквояж занесли в комнату и поставили на прикроватную банкетку.