Мой истинный враг - Крис Карвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гейл – это парень, который уже давно пытается ее склеить. У Ребекки на него аллергия, если вам интересно, а у Тима ежедневный запас шуточек на тему «наша маленькая Бекки не дает парням, у которых на голове зализанный коровой пучок соломы». Гейл настойчив, прилипчив, и имеет привычку выливать на себя слишком много парфюма. Когда Эмма сидит достаточно близко к нему, она имитирует приступ астмы и просит Ребекку вывести ее в уборную, этим спасая от ненужных знаков внимания. Но сегодня Эмма сидит за четыре стула от него, и это не срабатывает. А жаль.
– Какие планы на вечер? – Гейл кладет руку Ребекке на плечи и склоняется очень и очень низко.
– Прости, приятель, – Тим откусывает кожуру от яблока. – У нас марафон видеоигр. Не уверен, что это продлится долго, скорее всего, мы с Дэном сделаем из этих двух лузерш отбивные в первый же час, но я бы не надеялся на твоем месте.
Ребекка дарит Тиму взгляд, полный любви и обожания.
– Ух ты, видеоигры, а можно мне прийти?
У Гейла в голосе столько надежды, что Ребекке на секунду даже становится жаль его.
Тим улыбается и спокойно отвечает:
– Нет, – а потом возвращается к своей еде, сочтя разговор завершенным.
Ребекка сбрасывает чужую руку с плеча и пожимает плечами, виновато (ничуть не виновато) улыбаясь.
К концу дня, перед тем как разъехаться по домам, парни решают, что Ребекке нужно выждать момент, когда Эстер приведет Бретта в гости, а потом попытаться силой своего обаяния (Что уже само по себе издевательство) выведать у него стратегию их игры. План выглядит, как отстой, звучит он тоже, как отстой, но Ребекка делает вид, что согласилась, только чтобы Тим отвалил от нее.
Филип, опаздывающий на работу, страшнее мамы в альфа-форме, честное слово. Он так громко орет на парня, что занял его место на парковке, что Мэтт сдерживает порыв заткнуть уши ладонями.
– Нет, блять! Нет. О-о-о, нет! – Филип высовывает голову в окно. – Ну уж нет, придурок! Не выходи из машины. Верни свою задницу в салон и выезжай с моего места. Да. Да, сейчас. Не надо смотреть на меня так! Живо. Отгони. Свою. Машину. И голову помой, кстати, выглядишь, как дерьмо!
Он возвращается в машину и ждет, пока бедный парнишка выполнит его просьбу-приказ. Мэтт молча наблюдает за тем, как он постукивает пальцами по рулю.
– Есть и другие места.
– И он прекрасно займет одно из них.
Когда они, наконец, паркуются, Мэтту становится жалко больных, которых лечит его старший брат.
В лифте душно и слегка тесновато, Филип на ходу снимает куртку и натягивает на себя больничный халат. Мэтт вдруг видит это преображение. Минуту назад он был его сварливым старшим братом, который орал на парня на парковке, сыпал матом и готов был придушить кого-нибудь за то, что его рабочий день начался не так как нужно, а теперь стоит перед ним, собранный и холодный, просто врач, который, хоть и не выспался достаточно после ночной смены, все равно выглядит так, что ему можно доверить собственную жизнь.
– Ты отлично выглядишь, – вдруг говорит Мэтт.
Филип косится на него, как будто пытается придумать, что сказать, но его спасает звук открывающихся дверей и народ, который встречает их на этаже.
Они вместе выходят к приемной, Филип забирает у дежурной истории болезней, а Мэтт просто рассматривает стену перед собой.
– Поможешь мне с двумя больными, а потом я отдам тебе рецепт для Ребекки, и ты поедешь домой. Домой, Мэтт, а не в колледж, я буду звонить на домашний и каждый час проверять там ли ты, – все это брат говорит, не отрывая глаз от своего планшета.
– Что за рецепт?
– У нее есть некоторые проблемы с тревожностью, но она сама покупает таблетки, я просто беру рецепт у нашего психиатра.
Он что-то подписывает и возвращает несколько папок дежурной.
У Ребекки есть проблемы с тревожностью. Мэтт не может избавиться от чувства, что он голоден до информации о ней. Господи, он вообще ничего о ней не знает, а узнать нет ни единой возможности. Это несправедливо.
– Ладно, я поеду домой, но у меня будет условие.
Филип закатывает глаза и поворачивается к нему.
– Чего ты хочешь?
– Пойдем вечером в бар и поговорим о ней. Расскажешь мне все, что ты о ней знаешь.
– Мэтт, я не думаю, что это… – его перебивает девушка в форме медсестры, которая осторожно проводит ладонью по его плечу, привлекая внимание.
– Филип, мужчина из шестнадцатой палаты пришел в себя, он хочет видеть тебя.
Мэтт смотрит на эту девушку. У нее карие глаза и родинка над губой. Она повзрослела, с ее лица сошла подростковая припухлость, черты стали жестче, четче, сейчас ее брови и ресницы подчеркнуты косметикой, а волосы собраны в пучок, но она все равно напоминает ему девчонку из прошлого, что часами просиживала в музыкальном классе и улыбалась так, как никто другой.
Мэтт делает шаг вперед, а потом она вдруг поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.
– Боже, Мэтт, – она прикрывает рот рукой.
Мэттью в ответ улыбается.
– Привет, Рози.
Глава 7
– Ты красавица.
– Ты не мог начать с чего-то кроме комплиментов, да?
Филип добровольно отпустил его, когда понял, что они с Рози хотят пообщаться наедине. Еще бы они не хотели, правда? Они устроились в крошечном кафетерии напротив больницы, и, хотя здесь не было того шикарного выбора кофе, о котором он мечтал с того дня, как вернулся домой, в целом это место нельзя было не назвать уютным.
– Это правда.
Рози смеется, и ее щеки краснеют, выдавая смущение. У нее на лбу небольшая складка, неизвестно, результат это бессонных ночей в больнице или же жизнь девушки не такая простая, как он надеется. Мэтт хочет узнать обо всем, но сейчас вопросы могут подождать. Ему интересно просто рассматривать ее – девушку из прошлого, девушку, что когда-то казалась ему единственной на свете. Чувствует ли он к ней что-то сейчас? Он не может определить. Наверное, прошло слишком много времени, чтобы он был в силах откопать из-под десятков слоев воспоминаний то особенное, благодаря которому он помнит, как любил ее.
– Если бы я знала, что ты вернулся, то я бы… не знаю, сходила к косметологу? – в ее звонком голосе смех и лучистое счастье. Мэтт наслаждается
