Побег Надежды Кораблевой - Татьяна Луковская

- Девочка приличная, из интеллигентной семьи, сирота, родители погибли. Воспитывали дед с бабкой, дед был крутым поваром, я тут пробил, очень уважаемый дядька в своем кругу был, на старости лет сотрудничал с редакцией «Русской кухни» и был соавтором нескольких кулинарных календарей. А, и еще, девчонка на роль хозяйки не метит, ну или очень хорошо играет.

- Играет, это ты ее еще не раскусил. Хитрая очень, – прилетело в ответ.

- Ну, это вы уж сами, Кирилл Эдуардович, выясняйте. Кстати, сырниками меня угостила.

- Я вот твоей Ленке про сырники-то расскажу.

- Не надо, последние волосы выдерет.

А дальше Надя: мыла, чистила, терла, бегала в магазин, разведала, где рынок, кое-что подкупила в хозяйственном. Егорке она сунула под самый нос пропуск, тот промямлил:

- Ну, проходи, потеряешь – не впущу.

Пылесос работал исправно, со стиральной машиной и кофеваркой Надя тоже разобралась в два счета. Огорчения было только два: пригорелые неподатливые пятна на поверхности газовой плиты, с которыми Надя в поте лица воевала полтора часа, и отсутствие посудомойки. «Жлоб, не мог посудомоечную машину приобрести!»

К вечеру начинающая домработница едва стояла на ногах. «Надо составить график работ, а то, хватаясь сразу за все, я долго не протяну».

Поставив томиться мясо в горшочке в духовку, Надя решила выйти на балкон. Стеклянная дверь распахнулась и в лицо дохнула прохладой большая вода. Окна квартиры и балкон выходили на набережную. По речной глади плыли катерки и лодочки, по вантовому мосту нескончаемым потоком неслись машины, на том берегу за новостройки падало пунцовое солнце. Вот это да! Красотища! Надя вытащила из кухни один из дизайнерских стульев, села, положив руки на балконные перила. Летний вечер теплым покрывалом ложился на плечи. Хорошо. Почему же так тоскливо и коготки тревоги царапают душу?  

«Пилим», – пришла эсемеска. Надя посмотрела на экран, от Ангелины: «Как дела? Говорить можешь?» 

- Ангелюсик, привет, – бодрячком заговорила Надя, позвонив подруге. – Все терпимо.

- А чего такой кислый голос? – Ангелина раскусывала все уловки на раз.

- Да нет, все хорошо: отдельная комната с душевой, вид из окна обалденный, вот сижу на балконе, на реку смотрю.

- А что не так? – дожимала подруга.

- Хозяин не нравится, – призналась Надя.

- Вредный? Обижал тебя, приставал, оскорблял, носки по всему дому расшвыривает?

- Просто высокомерный такой, смотрит так снисходительно, словно ты пустое место или таракан на его тарелке.

- Наплюй, богатые, они все такие, а те, которые из «народа» вылезли, так особенно. Есть такой железный способ, как с этим бороться.

- Какой? – заинтересовалась Надя.

- Представь его голым, сразу смешно станет, я где-то в Интернете читала.

Надя вспомнила широкоплечую фигуру Кирилла и отчего-то покраснела.

- Нет, мне этот сомнительный способ не подходит.

- Ладно, я почитаю – другой поищу, – легко согласилась Ангелина.

- Не надо, я сама справлюсь. Мясо! Ангелюсик, пока, я подбежала спасать горшок.

- Ну, да. Горшок – это святое.

Ах, только Ангелина могла так быстро и непринужденно поднять настроение. Надя была готова к битвам и свершениям.

КИРИЛЛ

С букетом алых роз в руке и большим плюшевым мишкой под мышкой Кирилл зашел в лифт. Махина медленно поползла вверх. «Да не волнуюсь я, чего мне волноваться. Хрястнет пару раз букетом по морде и начнем говорить как взрослые люди».      

В свете тусклой лампочки Медный на ватных ногах дошел до нужной квартиры, прислушался – тихо. Палец нажал на звонок. Тишина. Еще раз. Опять ничего. «Может звонок не работает?» Кирилл слегка постучал, потом настойчивее. Дверь неприступно держала оборону – никто не открывал. «Гулять они, что ли, пошли на ночь глядя? А что, детям свежий воздух полезен». Облокотившись о стену, Кирилл принялся терпеливо ждать. Время тянулось нудно-медленно, Надя с Соней не появлялись.

Мимо, шаркая ногами, прошла худощавая пожилая дама с пластиковой лейкой в руке. Бросая на Кирилла ехидно-любопытные взгляды, она долго и тщательно поливала герани и фикусы на подъездном подоконнике. Но теперь Кириллу было все равно – кто его заметит, что подумает; ему хотелось только одного – увидеть Надю. Самыми последними словами он ругал себя за утреннюю трусость, но ничего теперь поделать было нельзя, оставалось только ждать. Старуха, завершив полив, неспешно прошаркала обратно, покрутилась у двери лифта, рассматривая какое-то старое ободранное объявление, и только потом скрылась в своей квартире.

Кирилл сполз по стенке, сев на корточки. Рядом подбадривающе улыбался медведище. Дверь лифта отворилась, и в тамбур, весело подпрыгивая и виляя хвостом, ворвалась знакомая лайка. За ней неторопливо вышел отставник, увидев Кирилла, он как-то странно вздрогнул, а потом, ускорив шаг, подлетел к своей квартире, торопливо пытаясь открыть дверь.

- Простите, вы не знаете, где ваши соседи? – поднимаясь на ноги, обратился к нему Кирилл.

- Откуда мне знать, – буркнул старик, распахивая дверь и затаскивая туда, заинтересовавшуюся было медведем лайку.

- Подождите, можно поговорить? – попытался остановить его Кирилл.

- Я с подлецами не разговариваю! – гаркнул старик и захлопнул перед самым носом Медного дверь.

«А ведь он что-то знает!» Кирилл упрямо нажал на звонок отставника, но дед был  тоже упрям.

- Надьку ищешь?

Кирилл вздрогнул, за спиной стояла все та же старушка с лейкой.

- Ищу, – переключился на любопытствующую Медный.

- Папашка стало быть? – прищурила глаза старушенция.

- Да.

- Я сразу поняла, с Сонькой одно лицо.

Приятная волна пробежала по венам.

- Женат небось? – продолжала бабка допрос.

- Нет.

- Врешь, – отмахнулась она, – от жены с молодой бегал.

- Не знаете, где Надя? – обсуждать свою жизнь Медный не собирался.

Бабка тревожно оглянулась и поманила Кирилла пальцем нагнуться.

- Уехала она с дитем.

- Как уехала?! – почти выкрикнул Кирилл.

Бабка приложила палец к губам, показывая, мол, тише.

- Так и уехала, чемодан собрала и бежать, а этому, – она указала на дверь отставника, – ключи от квартиры оставила. Сказала – не вернусь.

- Не вернусь? – повторил Кирилл, чувствуя, как под ним разверзается пропасть.

- Человека она убила.

Кириллу почудилось, что над ухом прогрохотал гром.