Обжора - Джавид Алакбарли

жизнью. Много раз убеждал себя в том, что врач должен спокойно воспринимать любую смерть. И отдавать себе отчёт в том, что не во всякой ситуации можно оказать действенную, эффективную своевременную помощь. Умом всё понимал, но сердцем и душой принять не мог. Увидев мои мокрые глаза, дядя Маис сказал:

— Там тебе постелили на кушетке. Если даже не сумеешь уснуть, хотя бы полежи немножко. Уже светает. Думаю, что ближайшие три часа ты никому не понадобишься.

Как это ни странно, но я уснул. Проснулся, плохо понимая, где же я нахожусь. Не было никакого желания встать на ноги и куда-то мчаться. За ширмой, что ограждала мою кушетку, беседовали дядя Маис и эта мадам психиатр. Когда я вышел к ним, дядя Маис налил мне свежезаваренного чая и сказал:

— Садись. Послушай, что говорят умные люди. Такого больше ты нигде и никогда не услышишь.

Я сел. Меня всегда интриговали абсолютно непонятные мне взаимоотношения нашего психиатра с дядей Маисом. Я совсем недавно узнал, что, оказывается, они когда-то вместе учились. Ну, ещё до того, как дядю Маиса выгнали из медицинского института за драку. В этом, видимо, и таились скрытые причины их доверительных отношений. Но, по-моему, теперь эта дама явно пыталась впутать дядю Маиса в какую-то не совсем до конца понятную мне авантюру.

— Итак, на первом этапе Ботеро сработал на все сто процентов. Ведь главное заключалось в том, чтобы внушить этой женщине простую истину о том, насколько условно разделение мира на красивый и уродливый. Теперь она способна с юмором воспринимать даже собственную внешность. И уже не стыдится своих объёмных форм. У неё уже нет желания каждый день казнить себя за то, что она стала женщиной-горой.

— А это разве хорошо?

— Не хорошо и не плохо. Причину её стресса мы выяснили. Мне её муж рассказал обо всём. У нас есть в сухом остатке брошенный ребёнок и постоянная обеспокоенность нашей пациентки тем, что он умер от голода. В момент, когда родился этот мальчик, в ней ещё не пробудился архетип матери. Отсюда и эта её самореализация в качестве человека, который стремится всех накормить. Теперь она уже находится в возрасте, когда достигнуто множество целей. У неё есть семья, любимый мужчина, прекрасные дочери. Именно в этот период у женщины появляется излишек энергии. Это точка бифуркации в её жизни. Ей надо определиться с тем, какой архетип именно будет сейчас доминировать в её душе. И мы должны ей помочь с этим.

— А мы можем?

— Конечно. Её муж рассказывал мне, что сразу же после её признания о существовании этого ребёнка он нанимал каких-то людей, посылал их в Россию, снабжал их немалыми деньгами. Но так ничего и не добился. Я подозреваю, что он просто нарвался на каких-то аферистов. Потом он пытался бороться с этим обжорством. В тот период в их домашнем холодильнике не было никакой еды, а кухня была лишена любых съестных припасов. Ничего не помогало. Вес рос. Еду она всегда могла найти вне дома. Он возил её в какие-то санатории, привлекал консультантов по здоровому образу жизни, пытался посадить на разные диеты. Всё было напрасно. А потом её настигла эта эмболия.

Изложив всё это, наша мадам обратилась к дяде Маису:

— Теперь я хочу попросить тебя съездить в Россию.

— Странное предложение. Я не военный, не юрист и даже не детектив. Что я смогу сделать?

— А ничего этого и не нужно. Нужен просто порядочный человек с развитым логическим мышлением и умением налаживать контакты. А всё остальное, как говорится, будет выстраиваться согласно тому, как будут развиваться события. Я изложила мужу нашей пациентки свою точку зрения. Он согласился со мной. Давайте поужинаем вечером в этом их ресторане и всё обсудим.

Когда мы все вместе отправились в этот ресторане, дядю Маиса и нашего психиатра в конце ужина пригласили к хозяину. Я же попрощался с ними и отправился домой. Но на следующем дежурстве я не застал нашего вечного медбрата. Мне сообщили, что он уе хал в отпуск. Я удивился. Но когда через пару недель он вышел на работу, то сиял, как начищенный само вар. А потом я увидел его за беседой с мадам. Спустя несколько минут к ним присоединился муж нашей бывшей пациентки. Выглядело всё это очень загадочно. Дядя Маис ничего не рассказывал. Я ничего не спрашивал. Но при этом я прекрасно понимал, что всё это так или иначе связано с этой женщиной-горой, которую просто чудом удалось спасти от смерти.

***

Этот Маис оказался человеком, способным пробить не только монолитную бронь официальных структур и учреждений, но и прекрасным знатоком человеческих душ. Я снабдил его, конечно же, достаточным количеством денег.

И даже торжественно вручил ему прядь волос моей жены. Но всё же сомневался во всём. Не ожидал, что он вернётся из этой поездки победителем. Он всё же так и не рассказал мне, каким образом он смог получить в этом военном округе информацию о полковнике, который перевёлся отсюда на новое место назначения. У нас на руках ведь была весьма скупая информация. И содержала она всего лишь дату рождения сына моей жены и название этого областного центра. И всё.

Конечно же, полковников, которых через пять — десять дней после этой даты могли перевести в другой округ, не могло быть очень много. Но нам повезло. Их оказалось всего трое. Двое из них были почти в пенсионном возрасте. Так что оставался лишь один вариант.

Но теперь мы точно знали фамилию, имя, отчество, год рождения и его новое место назначения. Больше Маис не искал доступа в архивы. За него всё сделали хакеры. Теперь мы оба знали, где живёт этот полковник, где сейчас работает его сын, и даже даты рождения его внуков. Биологический материал этого предполагаемого сына моей жены удалось получить очень легко. А сейчас Маис положил передо мной результаты, выданные одной из самых лучших генетических лабораторий мира. Это действительно был её сын.

А ещё он привёз фотографии этого полковника, ставшего уже генералом и вышедшего на пенсию, его жены и его сына. Всё это я должен был показать своей жене. Но делать этого пока не собирался. Просто потому, что был занят — собирал вещи, свои и её. Арендовал надёжный внедорожник. Забрал жену. И повёз её в горы. Там, в далёкой деревушке на склонах Кавказа, я снял небольшой домик и приступил к разрешению одной из самых сложных проблем в моей нынешней жизни.