Черневог - Кэролайн Дж. Черри

Входная дверь открылась и закрылась. Петр оторвал голову от подушки, а Ивешка прошептала:

— С ним все в порядке.

Затем раздались другие негромкие, но уверенные и знакомые звуки: домовой вновь завозился в подвале, Саша прошел на кухню, новое полено было положено в печь, из которой посыпались искры на их половину.

Кроме этого Петр расслышал как к столу была пододвинута лавка и подумал с состраданьем, что Саша опять уселся за ту проклятую книгу, выводить свои каракули и обдумывать написанное.

— Для парня это не жизнь, — произнес он, — читать весь день и писать всю ночь.

Ивешка промолчала. Он ощущал лишь ее плечо.

— Ведь ему восемнадцать лет, — продолжал Петр. — Он ведь не найдет все, что ему надо, в этой книге, Ивешка.

— Он сделал ошибку, — сказала она. — И пытается узнать, почему.

— Ошибку? Малый хочет лошадь. Почему он не может ее иметь?

— Колдун не может.

— Боже мой!

— Я говорю серьезно.

— А ты можешь ему помочь?

Она покачала головой, не отрываясь от подушки.

— Это только его дело. Его проблема. Он сам должен ответить на этот вопрос.

Отец Ивешки дал этому парню не только книгу, но и гораздо больше. Отец Ивешки перед своей смертью познакомил его с черным богом и с помощью колдовства, каким-то магическим способом, вложил в его голову все, что знал сам и без чего этот малый мог бы жить счастливо. Он передал ему нечто, значенье чего было гораздо, гораздо важнее, чем занятия чтением и письмом.

Так поступил этот дважды проклятый беспринципный мерзавец.

— Но это неестественно, — вновь заговорил Петр. — Это неестественно, Ивешка.

Она, казалось, заснула. Во всяком случае она не попыталась продолжить разговор. Так он и лежал, раздумывая о своих собственных зря растраченных годах в Воджводе, но жалел он не о них, а лишь о достоинствах провождения времени в компании.

Может быть, в конце концов ему и удастся попасть в Киев. Может быть, наконец, он приплыл бы туда, в этот златоглавый город, вместе с Сашей, только он сам и мальчик…

Они могли бы купить там что-нибудь, или зайти в трактир, сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Или просто слегка разгуляться.

Если бы он отважился оставить Ивешку одну.

Нет, он не мог, не мог оставить ее надолго: Ивешка была чрезмерно склонна к меланхолии. Бог свидетель, что она часто впадала в такое состояние.

А что, черт возьми, они могут захватить и ее с собой! Они покажут ей золоченые крыши, огромных сказочных птиц, зубастых драконов и дворцы, все, о чем он только слышал и был убежден, что в Киеве этого было в избытке.

Нужно не забыть и про слонов.

Это будет очень полезно для парня. И для Ивешки тоже: показать ей, как живут обычные люди, показать ей, что люди могут жить вместе, множество людей в одном месте, так много, что она не в состоянии даже вообразить.

И пусть она пожелает женить парня на царевне, она сможет это, на одной из царских племянниц или им подобных.

Нет. На прекрасной нищенке, которая будет просто счастлива сбежать в эти дремучие леса и жить там как царевна весь остаток своей жизни…

Пусть это будет девушка, такая же мудрая, как колдунья, но с самыми скромными желаниями.

Саша подтащил лампу вдоль кухонного стола поближе к себе и в очередной раз стал перечитывать страницу, на которой, как он помнил, должно было быть записано его желание относительно лошади, о котором он очень хорошо помнил, но оказалось, что он не только не записал этот факт в книгу, а вообще не сделал почти никаких записей в тот день, что само по себе было очень странным. Едва ли имело смысл записывать в книгу каждое незначительное событие или дело: даже среди этих тихих лесов можно быть занятым целыми днями, так что записи могли иметь перерывы на день или два. Но ведь он даже не мог вспомнить ни того, что могло случиться в тот день, ни того, почему он вообще забыл о нем, хотя только теперь вспомнил, как тот день расстроил его.

В тот день они первый раз протопили баню, и все разом стали вспоминать про банников…

Но они не почувствовали никакого их присутствия там, кроме едва различимых возможных силуэтов, которые могли быть в любой темной бане: прочная, слегка скошенная крыша еще не была полной гарантией для появления банника — вот все, что он знал об этом. В книге, оставшейся от Ууламетса, говорилось, что это пугливые, глуповатые, очень старые созданья, которые временами дают картины того, что может случиться в будущем. Но тот, описанный в книге банник вряд ли был счастливым существом: он покинул свое место сразу после смерти Ивешки, потому что Ууламетс безжалостно преследовал его за предсказания относительно его надежды на воскрешение мертвых.

Несчастное созданье, несчастная разлука… Еще задолго до того, как они поставили конек крыши Саша подумал, что он никоим образом не будет раздражать это загадочное существо, если оно наконец-то появится у них. Старый банник должно быть был рад, как заметил Петр, подыскать какое-нибудь более веселое местечко для своего пребывания, ну, скажем в Киеве, если только (и это было самым существенным из сашиных опасений) сам факт починки бани не имеет никакого отношения ни к каким законам волшебства и не сможет вернуть его назад против его воли.

Саша вспомнил, что подумал об этом, как о возможном, именно в тот день.

Еще они говорили о Киеве. Он немного разомлел от жары, и испытал легкое, совсем легкое головокружение, когда подумал о лошади. Им давно следовало выйти на воздух.

Боже мой, о чем же он думал потом? О банниках? Или может быть, это воспоминанья о бане у дяди Федора заставили его подумать о лошади?

Воджвод. Петр и Волк, и маслобойка…

Он приложился уставшими глазами к рукам, упираясь локтями в стол, не переставая спрашивать себя: «А может быть, я беспокоился о Петре? Может быть, я боялся, что он сбежит в Киев и оставит нас, и никогда не вернется назад, раз увидев золото, драконов и все остальное? Или же я подумал о нем и об Ивешке, потому что боялся испортить все окружающее их? Может быть, мне действительно стоит построить дом по ту сторону холма?

Но если я не прав, ввязываясь в их спор и заявляя Ивешке, чтобы она не пыталась распространять свою волю на Петра, то кто же еще им скажет об этом? Ведь Петр не поймет этого до тех пор, пока все не станет совершенно ясным, а она продолжает это делать, черт возьми, не преднамеренно, но делает всякий раз.

Но может быть, мое нежелание расстаться с этим домом на самом деле есть тоже желание, и может быть, именно поэтому и происходит то, что не должно бы произойти, может быть, именно это и расстраивает все дела.

Господи, да почему я так смущен этим?