Книги онлайн и без регистрации » Классика » Онича - Жан-Мари Гюстав Леклезио

Онича - Жан-Мари Гюстав Леклезио

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 43
Перейти на страницу:

Салон наполняла музыка. На внушительных размеров проигрывателе крутили джазовые пластинки, разносился хриплыми раскатами голос Билли Холидей, поющей Sophisticated Lady.

Англичане словно выстроили бастион вокруг четы Меткаф. May протиснулась к буфету, таща Финтана за руку. Выглядела совсем девочкой. Мужчины поглядывали на нее. Джеральд Симпсон что-то шептал ей на ухо. Она смеялась. Она уже выпила несколько бокалов шампанского. Финтану было стыдно.

May сунула ему картонную тарелку со странным, бледно-зеленым плодом, разрезанным пополам вокруг большой, непристойного вида косточки:

— Попробуй, милый. Что это такое, я тебе потом скажу. Попробуй, сам увидишь, как вкусно.

Ее глаза блестели. Красивые волосы были собраны в узел с легкомысленными прядями на затылке, в ушах краснели сережки. У обнаженных плеч был оттенок пряника.

— Вот увидите, Онича — маленький спокойный городок, довольно приятный. Я там ненадолго останавливался во время войны. У меня там хороший друг, доктор Чэрон. Ваш муж не упоминал о нем? — Ужасный Симпсон разглагольствовал, держа бокал шампанского возле тонкого носа, словно нюхал пузырьки.

— Ах, Нигер, величайшая река в мире! — воскликнул Флоризель, с лицом краснее жгучего перца.

— Простите, а разве не Амазонка? — М-р Симпсон полуобернулся к бельгийцу с саркастическим видом.

— Я хочу сказать, величайшая в Африке, — поправился Флоризель. И пошел дальше, не слушая Симпсона, проскрипевшего:

— Опять промашка, это Нил.

Какой-то английский офицер жестикулировал:

— …охотился на горилл, на холмах Обана, рядом с германским Камеруном. У меня дома, в Обуду, целая коллекция черепов…

Говорили по-английски, по-голландски, по-французски. Гомон то усиливался, то затухал, то снова набирал силу.

Кончиком ложечки Финтан с отвращением отковырнул кусочек бледного фрукта и проглотил, еле сдерживая тошноту.

— Попробуй, милый, вот увидишь, как вкусно.

Английские офицеры толпились вокруг стола, ели салат, закуски, пили шампанское. Потные женщины обмахивались. Мотор вентилятора гудел как самолет, из проигрывателя неслась музыка, нью-орлеанский джаз. Всё это временами перекрывал голос м-ра Хейлингса, хохотавшего как людоед. Потом в другом конце салона кто-то заиграл на пианино. Итальянец танцевал со своей медсестрой. М-р Симпсон взял May за руку, он был немного пьян. Своим тонким голосом, почти без акцента, рассказывал что-то смешное. Подошли другие англичане. Стали забавляться, передразнивая голоса чернокожих, шутили на пиджине. М-р Симпсон показал на пианино:

— Big black fellow box spose white man fight him, hi cry too mus!

У Финтана на языке все еще был пресный вкус зеленого фрукта. Салон пропах некрепким табаком. May смеялась, она опьянела. Ее глаза блестели, голые плечи тоже блестели в свете гирлянд. М-р Симпсон держал ее за талию. Он подцепил красный цветок со стола и сделал вид, будто преподносит его May:

— Spose Missus catch di grass, hi die.

Взрывы смеха разносились странным эхом, похожим на лай. Теперь все обступили ужасного м-ра Симпсона. Даже супруги Меткаф присоединились к кружку, чтобы послушать шутки на пиджине. Англичанин продемонстрировал яйцо, взятое со стола в буфете.

— Pickaninny stop along him fellow!

Другие кричали:

— Maïwot! Maïwot!..

Финтан выскользнул наружу. Ему было стыдно. Хотелось забрать May с собой на палубу. Вдруг он почувствовал движение. Едва различимое, легкое покачивание, приглушенную вибрацию машин, трепет воды, обтекавшей корпус. Ночь снаружи была черна, гирлянды лампочек, развешанных на грузовых стрелах, сверкали как звезды.

На носу суетились голландские матросы, отдавая швартовы. На мостике стоял помощник капитана, выделяясь в темноте своим белым мундиром.

Финтан добежал до самого края, чтобы взглянуть на нос корабля. Грузовая палуба медленно поднималась на волнах. Мимо проплывали огни бакенов, зеленый по левому борту, красный по правому, вспыхивая каждые пять секунд, и уже дул морской ветер, сталкивая меж собой гирлянды лампочек, неся прохладу, такую мягкую и мощную, что от нее колотилось сердце. В ночи еще слышался шум праздника, бренчанье пианино, визгливые голоса женщин, взрывы смеха, аплодисменты. Но все это было далеко, уносимое ветром, волнами, и «Сурабая» двигалась вперед, покидая сушу, направляясь к новым гаваням, к другим речным устьям. К Порт-Харкорту, Калабару, Виктории.

Перегнувшись через планширь, Финтан заметил огни Котону, уже нереальные, тонущие за горизонтом. Проплывали невидимые острова, море устрашающе рокотало на рифах. Форштевень медленно поднимался по ходу волн.

И тут на грузовой палубе, темной из-за слепивших глаза фонарей, Финтан обнаружил чернокожих, расположившихся для поездки. Пока белые веселились на празднике в салоне первого класса, они тихо поднялись на борт, мужчины, женщины с детьми, неся свои узлы на голове, один за другим по доске, служившей им трапом. Под присмотром старшего матроса разместились на палубе, между ржавыми контейнерами, у бортов, и ждали часа отправления, стараясь не шуметь. Быть может, какой-нибудь ребенок заплакал или же старик в лохмотьях, с худым лицом, монотонно тянул свой речитатив, свою молитву. Но музыка из салона заглушила их голоса; может, они слышали, как насмехался м-р Симпсон, передразнивая их язык: «Pickaninny stop along him fellow!», и как англичане кричали: «Maïwot! Maïwot!»

Финтан почувствовал от этого такой гнев и такой стыд, что захотел уйти, вернуться в салон первого класса. Ему казалось, что каждый чернокожий смотрит на него из темноты блестящим, полным упрека взглядом. Но мысль вернуться в большой зал, полный шума и запаха табака, была ему нестерпима.

Тогда Финтан спустился в каюту, зажег ночник и открыл тонкую школьную тетрадку, на которой большими черными буквами было выведено: ДОЛГОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ. И стал писать, думая о ночи, пока «Сурабая», вся обвешанная лампочками, как рождественская елка, похожая на огромного стального кашалота, скользила под музыку в сторону открытого моря, медленно вздымая свой форштевень и унося к заливу Биафра уже заснувших чернокожих пассажиров.

* * *

Во вторник 13 апреля 1948 года, ровно месяц спустя после отплытия из устья Жиронды, «Сурабая» серым, дождливым вечером пришла на рейд Порт-Харкорта под тяжелыми облаками, цеплявшимися за берег. На причале стоял тот самый незнакомый мужчина, высокий, худой, с очками в стальной оправе на орлином носу и с редкими седеющими волосами. Одет он был в странный военный плащ до самых щиколоток, из-под которого виднелись брюки цвета хаки и черные блестящие ботинки, какие Финтан уже видел на английских офицерах с корабля. Мужчина поцеловал May, подошел к Финтану и пожал ему руку. Немного поодаль, за зданиями таможни, стоял большой изумрудно-зеленый «форд V-8», помятый и ржавый, с ветровым стеклом в звездчатых трещинках. May села впереди, рядом с Джеффри Алленом, а Финтан устроился на заднем сиденье, среди пакетов и чемоданов. По стеклам струился дождь. Вспыхивали молнии, приближалась ночь. Мужчина обернулся к Финтану и спросил: «Ты в порядке, boy[12]?» «Форд» двинулся по грунтовой дороге в сторону Оничи.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?