Дуэль - Эльмира Нетесова

Глубокой ночью налетчики принесли долю пахана. Бурьян онемел от удивления. А Леший опять за свое:

— Учись, покуда дышу. — И, пока кенты бухали, обмывая понт, снятый со старика, Леший опускал в карман Бурьяна пачку стольников. Тот делал вид, что не замечал. А Леший радовался. Не во сне, наяву помог. Сыну…

Такой приказ был отдан Охинскому уголовному розыску начальником горотдела милиции. И следователь Балов, в который раз пересмотрев все данные о Лешем, завел на него уголовное дело и решил во что бы то ни стало поймать фартового.

Начальник следственного отдела теперь ночами не спал. Прикидывал, обдумывал, как поймать самого сатану, какого искали по всей стране.

Геннадий Балов имел немалый опыт следственной работы в угрозыске. Бывало, попадали и в его руки махровые преступники. Он вел дела, потом отдавал под суд. Здесь же, это он знал, следствие будет вести прокуратура города, относившаяся к милиции с нескрываемым презрением. Она не верила в способности ее сотрудников и откровенно высмеивала каждый провал и промах. Не раз предметом этих насмешек бывал и он — Геннадий Балов.

Следователь угрозыска тяжело переживал каждую неудачу. Но без них не обходилось. Случались целые полосы невезения. Кто их не знал? И тогда сыпались на голову Балова взыскания и выговоры.

Ему даже намекали на отстранение от должности, грозили увольнением. И теперь, поручая поимку Лешего группе Балова, начальник милиции сказал откровенно, что для Геннадия это дело — последний шанс.

Следователь должен был разработать план поимки Лешего. Обсудить его с оперативниками детально, определить роль каждого в нелегком задании и проследить за ходом выполнения.

Срок на поимку Лешего определили в месяц.

Геннадий Балов потерял покой и сон.

И не такие, как он, спецы обломали зубы на Лешем, многим этот бандюга испортил карьеру, содрал звезды с погон, других и вовсе лишил жизни.

Геннадий внимательно изучил все данные о Лешем. В спецкартотеке узнал немногое. Больше слышал о коварстве, изворотливости, хитрости и жестокости преступника, наводившего на многих животный страх.

Сколько раз возникало желание отказаться от задания. Пока не поздно. Но это означало — положить на стол начальника заявление об увольнении. А куда деваться потом, как жить? До пенсии еще ой как далеко.

И Балов пошел в морг, осмотреть очередную жертву Лешего, здоровенного охранника сберкассы, убитого ночью.

«Скольких милиционеров лишил жизни, родного отца не пощадил», — думал следователь, разглядывая труп.

Удар охраннику был нанесен сзади. Ножом. Внезапно. Почерк знакомый. Охранник крикнуть не успел. Умер на месте.

«Скольких ребят из моей группы эта участь ожидает?» — подумал невольно.

— Теперь посыпятся трупы. Леший вернулся. Чтоб его черти взяли, — присел рядом судмедэксперт и, глянув на Балова, продолжил: — Сам Леший расписал мужика. Я уже не впервой с его работой сталкиваюсь. Свиреп этот гад. Не человек! Сущий дьявол! Сколько раз от расстрела ушел! Уму непостижимо! Неужели нет ни одного, кто бы сумел взять его, исполнить приговор? Хотя лично я в этом уже разуверился…

— Если б Леший был человеком, тогда б и к расстрелу его не приговорили. Ведь вот — отца убил, — отмахнулся Балов.

— Отцы тоже разные бывают. Сталкивался и я. Наслышан. А у Лешего со своим — разногласия. Легавый и фартовый не могут состоять в родстве. Ой, извините… Но кто-то должен был умереть. Либо завязать… С фартом иль с милицией. Да видно, судьба на все. Фортуна оказалась сильнее родства, — говорил эксперт.

— При чем фортуна? У нее глаза завязаны, ни хрена не видит. А вот я слышал, что у Лешего на Шанхае сын имеется. От какой-то шлюхи родился. И тоже — вор. Вот если б его взяли, то и родитель объявился бы. Бери теплого. Только с мозгами это надо делать. А не так, как наша милиция, — кодлой и с наскоку, — подал голос санитар, сидевший у стола пригорюнившись.

— А кто видел этого сына? Хоть как он выглядит? — оживился Балов.

— Слышал, что копия Лешего. Но кто самого черта видел, тот уже ничего не расскажет. С тем один раз встречаются. И в последний, как вот этот, — указал санитар на труп.

— Шанхай давно пора тряхнуть. Да только слаба наша милиция для таких подвигов. Боится притонов и «малин». Знает, чем для нее запахнет, — хмыкал эксперт.

«…Сын. Он бы мог послужить приманкой, чтобы маять Лешего. Но ходит ли он в дела? Вряд ли дьявол станет им рисковать. Да и сколько ему лет? Но если ворует, то не по мелочам. Для Лешего почетно, чтоб сын стал не хуже его самого. Потому среди щипачей, налетчиков, карманников и голубятников искать не стоит. Этот в крупных делах станет набивать руку. Ему есть у кого учиться. Может подвести лишь молодость и поспешность», — думает Балов.

Вернувшись в милицию, поднял списки нештатных сотрудников — осведомителей милиции. Остановился на одном — дворнике этого района, жившем на Шанхае с незапамятных времен, имевшем репутацию первого забулдыги и скандалиста города.

Дворник скользнул в кабинет Балова бочком, хитро уставился на следователя. Давно к его услугам не прибегали. Разуверились. А теперь вспомнили, понятливо ерзнул мужик на скрипучем стуле, сглатывая горячую слюну. Скорей бы спрашивали. А там, получить хрустящую деньгу и, пока дежурный магазин открыт…

— Леший еще на Шанхае? — перебил мысли дворника следователь.

Тот от внезапности обдумать не успел, ответил залпом:

— Да.

— Где прячется?

— Открыто живет. Где хочет. Ему все двери настежь.

— Сыну его сколько лет?

— Не знаю, я на его крестинах не был. Не фартовый, не приглашали, — начал увиливать дворник.

— Он выпивает? — начал следователь с другой стороны.

— На Шанхае с титешного и до гроба все хлещут водяру.

— Ворует?

— А кто нынче на зарплату проживет? Вот и крадут. Даже друг у дружки. Потом дерутся. Мирятся, снова пьют и опять воруют.

— Взрослый сын у Лешего иль малолетка? — спросил Балов в лоб.

— У нас малолеток нет. У ханыг и воров не бывает возраста. Готовые на свет появляемся, — уклонялся от ответа дворник, почуяв для себя опасность.

— Как он выглядит? — терял терпенье Балов.

— Кто?

— Сын Лешего!

— Обычно, как и все. Только вот сын ли он? Никто толком не знает, — уводил дворник от темы.

— Опишите его, — настаивал следователь.

И дворник путано описал, как выглядит Бурьян.

— Где живет он, в каком бараке, комнате? Чем занимается?

— Да мы все живем где попало. Выпил миску, где упал, там и спишь. Нет, как у вас, своей хаты, койки, бабы. Все общее, как у коммунистов. Это они с нас ваше будущее списали. Без мороки и хлопот. Дети тоже общие. Как бутылки порожние. Неважно, кто пил с них. Главное, можно сдать и по новой ужраться до усеру, — смелел дворник.