Отель «Странник» - Шон Исли

– Где?

– У себя в кармане.

Я сую руку в карман штанов и вытаскиваю оттуда сложенную пополам карту – четверку червей, все с теми же японскими кошечками. Передо мной вспыхивает яркий образ из того сна, где я ловил карту в воздухе. Я невольно отдергиваюсь, будто картонный прямоугольник раскалился вроде сковородки на огне, и карта падает на пол.

Кэсс пищит от восторга, раскачиваясь в кресле.

– Кэм, вы заранее сговорились?

– Э, хм… – я даже не знаю, что ей ответить, что обо всем этом думать. Мой разум превращается в торнадо летящих карт, и все – с японскими кошками.

Кэсс щелкает языком и снова поворачивается к Нико.

– А другие фокусы ты знаешь?

– Целую кучу. Но, кажется, сейчас твоему брату хочется со мной поговорить, – он поднимается, указывает рукой на дверь. – Выйдем наружу?

* * *

– Ладно, – выдыхаю я, наконец оказавшись на заднем дворе. Я изо всех сил стараюсь не думать о связи своего странного сна с тем, что только что случилось в гостиной. – Как ты это устроил?

– Трюк с картой? – смеется Нико. – Настоящий маг никогда не раскрывает своих…

– Нет, я имею в виду: откуда ты узнал? Как…

Выражение его лица говорит, что он совершенно не понимает, о чем я.

Я решаю сменить тактику.

– Ладно, неважно. Расскажи, что ты разведал.

– А кто тебе сказал, что я что-нибудь разведал? Может, я просто хотел проверить, как поживает мой техасский друг, – голос Нико кажется холоднее декабрьского воздуха. Он подхватывает маленькую садовую лопатку, которую Ба держит у заднего входа, и лениво втыкает ее в клумбу с зимними сухими цветами. – Это называется «завязывать новые отношения». Попробуй, вдруг тебе тоже понравится.

Я бросаю на него сердитый взгляд. Он издевается. Прячется от меня за своей нахальной ухмылкой.

– Ну хорошо, – Нико вонзает лопатку в землю и выкапывает небольшую ямку. – Возможно, это не единственная причина моего визита и мне нужно еще кое-что для продолжения поисков.

Сердце мое словно обрывается. Сердечно-сосудистый приступ. Смерть от разочарования.

Нико еще глубже втыкает лопатку в холодную влажную землю.

Я внимательно слежу за его движениями.

– Грязь? – спрашиваю я. – Это она тебе нужна, чтобы найти моего отца?

– Для начала – да, – он набирает еще одну лопатку земли и на этом наконец останавливается, отставляя инструмент обратно к дверям. – А еще мне нужно побольше знать о тех, кому помогаю. Сам понимаешь, если я собираюсь управлять своим собственным Домом, важно уметь разбираться в людях, отличать хороших парней от плохих.

Он берет горсть свежевыкопанной земли в руку и пересыпает ее между ладонями в белых перчатках.

– Например, что с твоей сестрой? – спрашивает он, попутно вынимая из кармана маленький флакон и наполняя его землей. Потом затыкает флакончик пробкой. Холодный ветер шуршит опавшими листьями.

– Spina bifida, – отвечаю я. – Она с этим родилась.

– Значит, – заключает он, – в ней и есть главная причина, что ты так рвешься вернуть отца?

– Да. Мы делаем все, что можем, но иногда не справляемся. Если бы с нами был папа, он бы… придумал что-нибудь.

– Вот это мне и нужно было знать. Ты из числа хороших парней: заботишься о другом человеке. – Нико убирает запечатанный флакон в карман. – Хотя Кэсс мне не показалась такой уж беспомощной.

– Она и не беспомощная, – отвечаю я. – Просто иногда ее тело ведет себя не так, как нужно. Но сегодня у нее хороший день.

– Тебе стоило бы получше верить в ее силы. Убежден, она способна на большее, чем ты думаешь, – Нико отряхивает перчатки и разворачивается к воротам. – Мне пора возвращаться. Сегодня много дел.

– Как? Уже уходишь?

Коснувшись рукой ворот, он оглядывается на меня и что-то мне бросает. Я ловлю это в воздухе. Папина монетка! Он вернул ее. Теперь мне ужасно стыдно, что я ему не доверял. Кэсс постоянно говорит, что я слишком мнительный.

– Будь в полной готовности, – предупреждает Нико. – И подумай над тем, как собираешься со мной расплачиваться за услугу, – он универсальным жестом шевелит пальцами в грязной перчатке. – Я бесплатно не работаю.

– Н-но… у меня совсем нет денег.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – он тянет за створку ворот. – Если понадоблюсь, просто приходи к Двери Далласа и постучи. Здешние двери всегда открываются на стук.

Он уже начинает уходить, но вдруг останавливается.

– Ты слышал?

Я старательно вслушиваюсь в шум ветра.

– Нет, я…

И тут этот звук повторяется: негромкий, похожий на рвотные позывы.

На меня накатывает волна адреналина.

– Кэсс!

Я врываюсь в дом и обнаруживаю сестру валяющейся на полу. Рубашка на груди залита рвотой. Голова болтается туда-сюда, будто она силится закричать, но звук не выходит наружу.

Нет, только не это… Вдруг это закупорка шунта? Что если…

Я бросаюсь рядом с сестрой на колени и помогаю ей сесть. Доктор говорил: если такое произойдет, нужно развернуть ее лицом вниз, чтобы она не захлебнулась рвотой. Но пока она безуспешно пытается откашляться и в панике указывает себе на горло, как будто задыхается. Все ужасно.

– Чем помочь? – спрашивает Нико, вбегая в дверь следом за мной.

Спокойно. Мне нужно сохранять спокойствие. Именно ради таких случаев я и храню неусыпную бдительность.

– Телефон!

Я зову на помощь Ба, а Нико быстро протягивает мне телефон, чтобы набрать 9-1-1.

Оператор отвечает мгновенно.

– Назовите адрес. Скорая выезжает.

Нико поддерживает голову Кэсс, чтобы дать мне возможность нормально держать трубку и отвечать оператору: назвать адрес, описать проблему, рассказать про особенности здоровья Кэсс. Нико держит ее за руку и тревожно смотрит ей в лицо.

На середине разговора с оператором телефон у меня выхватывает Ба, и я снова могу заняться сестрой.

– Все будет хорошо, – повторяю я, гладя ее по волосам, но сам трясусь от тревоги. Что если хорошо не будет? Вдруг на этот раз приступ сильнее обычного? Вдруг…

«Осложнения» – это пункт 3 в моем списке СПСУ. Во-первых, потому, что они всегда такие ужасные. И, во-вторых, потому, что это самый вероятный способ, которым у меня могут отнять мою сестру-близнеца.

Как постепенно отнимают все, что мне дорого.

* * *

Через несколько часов мы уже в больнице. Все идет по обычному сценарию. Когда ваша сестра перенесла уже 33 операции и конца тому не видно, вы привыкаете к больницам как к родному дому. Это как заблудиться в лабиринте плохих воспоминаний – всякий раз, когда я снова оказываюсь в стенах больницы, боюсь, что на этот раз не выберусь наружу. А это достаточно поганый способ умереть.