Ты красива, поверь - Инга Берристер

Наверное, она просто заболевает, сказала себе девушка. Это беспокойство, неожиданное ощущение собственной уязвимости для нее были совершенно нехарактерны. Просто она расстроена из-за книги. Да, именно поэтому: она переживает из-за книги, а Рей только усугубляет ситуацию, Господи, и зачем он только сюда явился! Хоть бы не приезжал, отчаянно воскликнула про себя Элинор. Он здесь ей не нужен. Он ее выводит из душевного равновесия. И она страстно пожелала, чтобы он уехал, оставил ее в покое, а главное – перестал смотреть на нее с этим выражением жалости, которое ее несказанно злило.

После беспокойной ночи Элинор, естественно, проспала. Когда она, наконец, проснулась, первым, что она услышала, был стук тяжелых капель дождя по стеклу и завывание ветра.

В спальне было восхитительно тепло, и Элинор с удовольствием поджала ноги. Теплая комната, ненастье за окном – все это напомнило ей о детстве. Девушка поплотнее закуталась в одеяло и снова закрыла глаза.

– Я думал, вы приехали сюда работать.

Протяжный мужской голос сразу вывел Элинор из блаженного состояния, и она резко села в постели. У кровати стоял Рей с подносом в руках. Дивный аромат свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри. На подносе рядом с чашкой был тост, золотисто-поджаристый и сочившийся маслом.

– Надеюсь, вы взяли с собой какую-нибудь подходящую одежду, – заметил Рей, ставя поднос на прикроватную тумбочку. – У Дианы здесь нее рассчитано разве что на короткий летний отпуск.

– О чем вы толкуете? – рассердилась Элинор. – В доме центральное отопление, и здесь замечательно тепло. Если вас что-то не устраивает, то вам лучше вернуться в Бристоль.

Рей смерил ее мрачным взглядом.

– Не дождетесь. И к вашему сведению, отопление в коттедже работает только потому, что утром я съездил в деревню и посулами и подкупами раздобыл пару упаковок топлива. К счастью, удалось найти поставщика, который привезет нам еще после обеда. – Он вздохнул. – Как похоже на женщину: установить в доме центральное отопление и забыть заказать топливо.

Элинор закусила губу и машинально бросила взгляд в окно. По стеклу растекались струи дождя. Если бы не Рей, она бы проснулась в холоде и сырости, и что-то подсказывало Элинор, что у нее вряд ли хватило бы духу пойти в деревню на поиски топлива. И все же она не могла заставить себя произнести слова благодарности и буркнула:

– Никто вас сюда не звал.

Последовало долгое тяжелое молчание. Рей невозмутимо смотрел на девушку.

– Да неужели? – наконец ровным тоном спросил он. – А мне показалось, я слышал крики о помощи.

Щеки Элинор залила краска, и она гневно сверкнула глазами. То же самое он говорил и вчера. Неужели возомнил, что она рассчитывала, что он последует за ней?

– Я вас на помощь не звала, – резко бросила она. – И к вашему сведению, сюда я приехала в надежде избавиться от вас.

– Вот как? – Какую угрозу таил в себе его голос, когда в нем появлялись эти вкрадчивые нотки! Прежде Рей не казался ей таким уж опасным: Элинор считала, что может без труда справиться с ним. Но почему-то здесь, наедине, она стала смотреть на Рея совершенно другими глазами.

– Странно. Я вот отчетливо помню – вы сказали, что приехали сюда работать.

– И работать, и отделаться от вас, чтобы; вы не мешали моей работе, – резко отпарировала Элинор. – Если вы ничего не имеете против, я бы хотела встать и приступить к этой самой работе.

Темная бровь взлетела вверх, и мужчина изобразил что-то вроде насмешливого поклона.

– Будьте так любезны, – сказал он и, прихватив с тарелки аппетитный тост, прислонился к стене, перестав обращать на нее внимание.

Было совершенно ясно, что пока он стоит, подпирая стену и жуя ее тост, Элинор никак не сможет выбраться из постели. Она прекрасно понимала, что Рей просто развлекается за ее счет, понимая, как ей неприятно оказаться в такой ситуации.

Элинор сердито тряхнула гривой вьющихся волос. Краем глаза она заметила, как Рей напрягся. Затем, к ее удивлению, он объявил:

– Пойду-ка я, пожалуй, проверю бойлер.

Несколько секунд Элинор молча смотрела на закрывшуюся за ним дверь. И только потом сообразила, что он сбежал, даже не доев тост.

Ее затопила волна противоречивых эмоций: странное чувство потери и одновременно знакомое чувство отвращения к себе. Ее снова затрясло, и она закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

Она прекрасно знала, почему в глазах Рея появилось это выражение и почему он так поспешно покинул комнату. Один взгляд на нее – и он почувствовал отвращение, так же как когда-то Брендан, как все мужчины, которым она попадалась на глаза, устало подумала Элинор. Какой смысл терзаться из-за того, к чему она уже давно привыкла? Она ведь уже научила себя мириться с тем, что мужчины находят ее уродливой и что, глядя на нее, испытывают омерзение.

Брендан ясно дал ей это понять много лет назад. Он прямо заявил, что и любовью-то с ней мог заниматься, лишь закрыв глаза и представив, что вместо нее рядом с ним другая женщина. И даже при этом ему требовалось дополнительное стимулирование – мысль о деньгах ее родителей. Даже сейчас, столько лет спустя, эти слова больно ранили девушку. Стоило ей вспомнить об этом – и всякая уверенность в себе сразу пропадала. И было бессмысленно твердить себе, что она способная писательница, живет полноценной жизнью, и ей очень многие могут позавидовать. Стоило вспомнить слова Брендана, и Элинор сразу превращалась в испуганную школьницу, которой так жестоко открыли глаза на ее непривлекательность.

Что ж тут удивляться, что она не может придать своей героине решимости бороться за свободу выбирать себе любимого? Естественно, у нее не получается красочно расписать чувственную сторону характера Эжени. Элинор тяжело сглотнула. Вот она и призналась. И тем самым признала правоту Рея: переделать книгу она не в состоянии.

Внезапно ее охватила паника. Нельзя поддаваться таким мыслям! Это неправда! Она сумеет закончить книгу. Есть же какой-то другой путь, и она обязательно его отыщет. И тут Элинор вспомнила свой сон. Тогда она ощущала эмоции Эжени, как свои собственные: ее гнев, отчаяние и злость на человека, не дававшего ей подойти к любимому. Если держаться этой линии… как бы получше передать это на бумаге? Сомнения тут же исчезли, и мозг усиленно заработал, прикидывая, как лучше обыграть новый сюжетный поворот.

Элинор торопливо вымылась и стала одеваться. Вытащив из сумки чистое нижнее белье, она нахмурилась: чистого бюстгальтера в стопке не оказалось. Элинор оглядела лифчик, который был на ней накануне, и поморщилась.

На стуле было разложено то, что она собиралась надеть: джинсы, рубашка и свитер. Рубашка была из тонкой шерсти, зато свитер – толстый и объемный. Не будь здесь Рея, Элинор, не раздумывая, обошлась бы без верхней детали туалета. А впрочем, что меняет его присутствие? Мало шансов, что при виде ее упакованной в семь одежек фигуры он впадет в неистовство. Чего ей бояться?