Нежное свидание в Италии - Нина Милн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это твой самолет?
– Он принадлежит «Рурк секьюритиз». Клиент попросил секретно переправить кое‑что в Европу. Мой пилот доставит нас по пути.
Самолет пошел на взлет. Эйва оглядела небольшой комфортабельный салон и сочла нужным начать непринужденный разговор:
– У компании много самолетов?
– Только этот. Иногда переговоры проходят прямо в воздухе, или, бывает, надо срочно доставить по месту назначения клиентов или груз. Я стараюсь комбинировать задания, чтобы уменьшить воздействие на экологию и сократить полетные мили. Если есть возможность, то использую наземный или морской транспорт. Моя компания поддерживает многие экологические программы.
– Не ожидала, что тебя беспокоит экология, – удивилась Эйва.
– Нас всех должна беспокоить. Пойми меня правильно, я не против самолетов, но во всем нужна мера.
– Согласна и считаю, что «Дольче» может делать больше в этом направлении. Мне бы хотелось увеличить долю местных поставщиков и сократить количество пластика, который мы используем. Хорошо бы провести исследования о том, как уменьшить воздействие на окружающую среду.
– Так сделай это.
– Все не так просто.
– Почему?
Эйве не хотелось, чтобы Лайм считал ее слова пустым звуком. Пришлось объясниться.
– Во‑первых, я не единственный владелец компании. Мои сводные брат с сестрой имеют равные доли.
– Судя по прессе, они не торопятся принять участие в управлении. Может, они не будут возражать? Ты говорила с ними?
Эйва поджала губы: семейные проблемы не предмет для обсуждения.
– Нет, общаемся через адвокатов. Трудно предсказать их реакцию, – посетовала она.
Обычно Лука Петровелли ссылался на то, что не предпримет ничего до тех пор, пока не узнает мнения сестры. Джоди, со своей стороны, оставляла все на усмотрение брата, а вскоре вообще прекратила общение. Неопределенность доводила Эйву до нервного стресса. Она постаралась расслабиться.
– Я обсуждала это с отцом, но он не проявил энтузиазма. Для него прибыль важнее этики, хотя в частном порядке он делал вложения в экологический фонд.
– Но ты не обязана следовать его курсу. Теперь ты хозяйка и, если тебе небезразлична защита окружающей среды, вправе изменить политику «Дольче».
– Это будет неправильно по отношению к отцу. Ведь он создал «Дольче», вложил в компанию свои идеи и принципы. До сих пор они работают. Не хочу идти против его желаний, да и буду выглядеть глупо.
– Время меняется, и люди меняются. У отца свои представления, а у тебя – свои.
– Неужели все так просто? – Всю жизнь Эйва посвятила тому, чтобы быть идеальной дочерью и выполнять желания родителей. Она просто не могла остановиться. – «Дольче» – его наследие. Как мне переступить через это? Мои идеи могут разорить компанию, и это будет моя вина и моя ответственность. – Эйва в отчаянии впилась ногтями в ладонь. Что, если она не справится, и все убедятся в ее некомпетентности. Никогда она не допустит провала. К ней вернулась решимость. – Такому не бывать! – Она тряхнула головой. – Впрочем, сейчас мы должны обсуждать другой вопрос: как достоверно сыграть нашу роль. – Она не понимала, как позволила разговору перескочить на опасную тему.
– Ты права. С чего начнем? – после паузы кивнул Лайм.
– Самое главное – детали. Любая история складывается из мелочей, и ошибки недопустимы, – уверенно заявила Эйва, усвоившая эту истину с колыбели. В конце концов, Карен Кассевети сумела перевести реальную жизнь в волшебную сказку, совершив почти невозможное. Она превратила историю ухода Джеймса из прежней семьи в романтическую поэму о неземной любви аристократки и бизнесмена. В сравнении с этим, их задача казалась смешной. – Начнем с нашей первой встречи.
– Три месяца назад ты консультировалась со мной по вопросам безопасности или промышленного саботажа. Смерть владельца компании часто сопровождается попытками отобрать бизнес, так что это выглядит убедительно. Потом, спустя несколько недель, я пригласил тебя на свидание.
– Мне бы даже в голову не пришло встретиться с кем‑то так скоро после ухода отца. Я была в трауре, – сказала Эйва, вспоминая дни горя, смешанного с отчаянием в связи с завещанием отца.
– Ты не права. Смерть заставляет близких, как никогда, цепляться за жизнь. – Глубокий тон голоса Лайма говорил о том, что тема ему знакома, но Эйва не сдавалась.
– Для меня невозможно было даже думать о подобном.
– Я встретил Джесс, когда отец умирал, и мы поженились через несколько недель после похорон, – сказал Лайм. Его потемневшие глаза напомнили Эйве о трагической потере.
– Представляю, как тяжело тебе пришлось, но у тебя была Джесс, которая поддержала и помогла смягчить боль утраты.
– Да, – хрипло пробормотал Лайм. – Но речь о том, что отношения можно начать, даже если ты в трауре.
– Ладно, согласна, – махнула рукой Эйва. – Значит, мы начали встречаться около двух месяцев назад. Где мы ужинали?
– Какая разница? Любой ресторан подойдет, – немного раздраженно ответил Лайм, видимо, под впечатлением тяжелых воспоминаний, но Эйва настаивала:
– Очень важный вопрос о первом свидании, который нам обязательно зададут. Будет глупо ответить, что это был какой‑то случайный ресторан.
– Ладно. Так куда мы отправились?
– Это вопрос к тебе, – прищурила глаза Эйва. – Куда бы ты меня пригласил? Если бы все было по правде? – В наступившей тишине ее настроение изменилось. Эйва вспомнила, как пришла к нему в офис, как возникла симпатия, представила, как он приглашает ее… – Ты бы позвонил? Отправил имейл? – Картина казалась такой живой и реалистичной, что она немного растерялась. Ей нужна была передышка. – Схожу в туалет, пока ты придумаешь ответы.
Глядя вслед уходящей Эйве, Лайм понимал, что у него есть лишь несколько минут, чтобы придумать сценарий гипотетического первого свидания. Куда генеральный директор крупной компании, отслуживший восемь лет в армии, захотел бы пригласить женщину? Нужно лишь назвать эксклюзивный ресторан. Он быстро набросал несколько названий и, когда Эйва вернулась, протянул ей телефон:
– Выбирай.
– Нет, так не пойдет. Нас бы непременно там заметили. Кроме того, ты бы не повел женщину в трауре в модное место.
– Ты права, – вздохнул Лайм.
– Самое главное – детали. Они придают истории достоверность. Давай думать.
Проблема в том, что Лайм не представлял, куда бы захотел пригласить Эйву на свидание, если бы это было настоящее свидание. Он бы выбрал место, где они могли бы смеяться, флиртовать, дать волю взаимному притяжению: глупо игнорировать, что между ними уже протянулась невидимая нить. Однако сейчас речь шла о гипотетической ситуации, деловом соглашении, о плане военной кампании.
– Если ресторан не подходит, может, я предложил сам
