Остров - Рагнар Йонассон

Ветурлиди был уверен, что слухи стали расползаться, когда он находился в клинике. Кто-то из соседей смекнул, в чем причина его отсутствия, и сплетня, совершив полный круг, дошла и до их с Верой ушей. Ветурлиди порядком устал скрываться и напрямую спросил жену, не стоит ли им во всем признаться. Она взглянула на него как на полоумного – больше всего ее заботил образ идеальной семьи.

Все стало гораздо проще, когда он наконец вернулся домой – трезвый. Его встретили с распростертыми объятиями. Вера выглядела теперь другим человеком – будто с ее плеч гора свалилась. И Ветурлиди со временем пришел к выводу, что вполне способен не напиваться в стельку. Он настолько уверился в этом, что даже стал подумывать о том, почему бы не позволить себе алкоголь в умеренных дозах – пока никто не видит. Некоторое время он размышлял на эту тему, пока однажды, оставшись в доме один на целые выходные, не воплотил свою идею в жизнь. Не нужно ни от кого прятаться и ничем жертвовать, а вместо этого можно насладиться зельем, от пристрастия к которому он, как оказалось, так и не освободился.

Все осталось шито-крыто. Это придало Ветурлиди смелости, хотя он по-прежнему пил только в те выходные, когда оставался в доме один. Иногда он расслаблялся в своей квартире в Коупавогюре, когда остальные члены семьи отсутствовали, а иногда – где-нибудь в другом месте, если, не вызывая подозрений, мог сам уехать на уик-энд. Иной раз эти поездки хотя бы отчасти можно было объяснить служебной необходимостью, в других случаях Ветурлиди приходилось придумывать какую-нибудь ложь во спасение. Однако часто такие отлучки позволить себе он не мог – Вера не должна была ни о чем догадываться. Обычно он уезжал в Вестфирдир, где у него был летний дом, стоявший в безлюдной долине. Компанию ему составляла лишь бутылка спиртного. Вернее, бутылки. Их там у него было припрятано несколько штук – на всякий случай. Хотя Ветурлиди в полной мере осознавал шаткость своих самооправданий, с действительностью его примирял тот факт, что о его выходных наедине с зеленым змием так до сих пор никто и не узнал, а значит, не такой уж он и пропащий алкоголик, который не способен владеть ситуацией, и ничто не мешает ему продолжать в том же духе.

Но осторожность превыше всего – его жена ни при каких обстоятельствах не должна узнать эту тайну, ведь она не сможет поставить себя на место Ветурлиди и понять его: да, он пьет, но пьет умеренно.

Вот и теперь ему нестерпимо хотелось глотнуть чего-нибудь горячительного, но приходилось сдерживать себя, дожидаясь подходящего случая. Даже чертов кофе он себе не может приготовить без того, чтобы не разбудить своих домочадцев!

Ветурлиди едва ли не на цыпочках спустился в гостиную. Комната была обставлена со вкусом, и в ней царила атмосфера умиротворения, будто ничего и не случилось, хотя счастье их семьи было разрушено.

Судя по всему, предстоял замечательный осенний день. Одетый в пижаму, Ветурлиди распахнул балконную дверь и вдохнул свежий утренний воздух. В столь ранний час на улице не было ни души, и тишина была почти полной, если не считать доносящегося издали, едва различимого гудения моторов изредка проезжающих машин. Позабыв о холоде, Ветурлиди некоторое время стоял на балконе. Вслушиваясь в безмолвие улицы, он ощущал себя единственным человеком на свете, а все его естество наполнялось чувством долгожданного покоя и безмятежности.

Он снова поднялся наверх с намерением еще немного вздремнуть. Но едва его голова коснулась подушки, как тишина была бесцеремонно нарушена.

Ветурлиди вздрогнул и резко поднялся с кровати.

Кто-то позвонил в дверь? Да еще в такую рань?

Пару мгновений он стоял неподвижно, надеясь в душе, что ему это всего-навсего послышалось.

Но тут звонок снова залился трелью – в этот раз более долгой и настойчивой. Сомнений не оставалось: кто-то стоял у входной двери. Ветурлиди устремился вниз по лестнице. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он очутился у двери, в которую уже откровенно колотили. Сердце Ветурлиди готово было выпрыгнуть из груди – кому же это так не терпится?

Он уже ухватился за дверную ручку, когда услышал позади себя какое-то движение. Обернувшись, он увидел стоящую на верху лестницы полусонную Веру в ночной сорочке.

– Что это, Ветурлиди? – спросила она. – Кто-то стучится? Уже утро? Что-то случилось? – Ее голос дрожал. – Все в порядке с…

Ветурлиди поспешно ответил:

– Разумеется, дорогая. С ним все в порядке. Спит крепким сном в своей комнате. Понятия не имею, кто это шумит. Сейчас посмотрим.

Снова раздался стук – на этот раз еще более громкий, чем прежде.

И Ветурлиди открыл дверь.

На пороге стояли двое полицейских в штатском, которых Ветурлиди сразу узнал. Его охватила тревога – вряд ли они пришли в этот час с хорошими новостями.

Переминаясь с ноги на ногу от смущения, что полицейские застали его в пижаме, Ветурлиди откашлялся и выдавил из себя приветствие.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что Вера так и не решается спуститься вниз.

– Здравствуйте, Ветурлиди, – сказал полицейский постарше, которому, однако, вряд ли было больше тридцати двух или тридцати трех лет. Звали его Лидур. – Разрешите войти на пару минут?

Ветурлиди отошел в сторону, пропуская полицейских в дом. Они остановились в прихожей и проходить дальше, судя по всему, не собирались.

– Может, присядем в гостиной? – нерешительно предложил Ветурлиди. – Угостить вас… кофе?

– Спасибо, нет. Просим прощения за столь ранний визит, – обратился Лидур скорее к Вере, чем к ее супругу. – И нам очень жаль… но…

Теперь пришла очередь полицейского подбирать слова.

В этот момент Ветурлиди краем уха уловил на верху лестницы очередной шорох. Подняв взгляд, он увидел появившегося рядом с Верой сына. Парень стоял в одних трусах. Вид у него был заспанный, а волосы взъерошены.

– Что случилось? – спросил он, глядя на мать. – Мама? Что они здесь делают? – (Вера молчала.) – Папа? – Он с испугом посмотрел на Ветурлиди.

– Мы вынуждены попросить вас проехать с нами, – после затянувшейся паузы сказал наконец Лидур.

Ветурлиди продолжал глядеть на жену и сына и не сразу понял, что эти слова обращены к нему.

Он обернулся:

– Кого?

– Вас. Я обращаюсь к вам, Ветурлиди.

– Ко мне? Я должен проехать с вами? Сейчас? Вы знаете, который час? – Он пытался сохранять спокойствие.

– Да, вам придется проехать с нами. Мы понимаем, что еще раннее утро, но это срочно.

– Срочно? Почему?

– Мы не можем обсуждать это здесь.

Полицейский, что был моложе, стоял несколько поодаль и в разговор не вступал.

– Но… я… – Ветурлиди колебался, не вполне уверенный, как ему отреагировать. Он терялся в догадках относительно происходящего.