Испытание ребенком. Как не дать счастью разрушить отношения - Джули Шварц-Готтман

Все это очень нравится детям.

Но дети ненавидят «каменное» выражение лица. Психолог Эдвард Троник провел эксперимент «Лицо без выражения». Матерей или отцов просили смотреть на своих трехмесячных детей не шевелясь и не издавая ни звука. Троник обнаружил, что большинство детей делали то же, что и их родители: просто безучастно смотрели вдаль. Потом, правда, они могли улыбнуться, качнуть головой или посмотреть вверх. Если это не выводило родителей из оцепенения, они могли захныкать, завозиться и даже заплакать. Дети хотят, чтобы их родители были подвижными, а не застывшими.

К шести неделям дети могут внимательно смотреть на вас своими огромными широко распахнутыми глазами. Педиатры говорят, что их глаза «проясняются». Наконец они устанавливают с родителями подлинную связь. К двенадцати неделям им уже не нужно быть в тридцати сантиметрах от вашего лица, чтобы видеть вас (это примерное расстояние от лица матери до соска). Они следят за вашими перемещениями по комнате. И лучисто улыбаются вам, как солнце на рассвете.

В возрасте около шести месяцев они снова переключаются, на этот раз на предметы. Теперь им хочется играть и с вами, и со всем остальным. Они совершили когнитивный скачок к окружающему их миру. И они приглашают родителей поиграть вместе с ними, улыбаясь поочередно то маме, то папе.

В Швейцарии, в Лозанне, мы познакомились с крошечной Региной. Она могла бы получить Нобелевскую премию мира. Нужно сказать, что ее родители чувствовали сильную неприязнь друг к другу. Но шестимесячная Регина заразила маму и папу своей радостью. Сначала он включила в игру одного родителя, потом посмотрела на другого и улыбнулась ему, приглашая присоединиться. Вскоре родители улыбались уже не только ребенку, но и друг другу. Спустя некоторое время отношения в их семье расцвели. Возможно, это заслуга Регины. Если так, она, пожалуй, может считаться самым юным семейным психотерапевтом.

Сильнее всего дети отличаются от взрослых в двух аспектах. Во-первых, они совершенно иначе воспринимают время. Для них оно течет гораздо медленнее. Им нужно время на то, чтобы отреагировать, чтобы понять, что происходит. Если мама покажет новорожденному кончик языка, он повторит ее действие. Но маме придется подождать как минимум секунд сорок, чтобы увидеть, как высунулся крошечный язычок. Обычно мы слишком заняты, чтобы заметить, как дети на нас реагируют. Прежде чем вступать с ними в игру, нам приходится переключаться на пониженную передачу. Если мы отложим телефон, выключим телевизор и станем очень-очень медленными, это обогатит нашу жизнь – и жизнь ребенка тоже.

Во-вторых, дети гораздо глубже, чем взрослые, погружаются в текущий момент, пребывая в настоящем и наслаждаясь им. Их внимание не находится в десяти местах одновременно. Они не составляют в уме список покупок. Им не нужен план. У них нет задач, которые нужно выполнить. Им даже не нужно думать о резюме. Они только с вами, здесь и сейчас.

Только вообразите, какое это было бы счастье, если бы вы могли нажать на тормоза, выйти из своего многозадачного режима и начать просто радоваться вместе с детьми! И детям это, кстати, тоже понравилось бы. Они бы почувствовали, что вы их наконец видите, что нашли время узнать их получше.

Еще не так давно мысль о том, что можно радоваться своим детям, показалась бы богохульной. Детей должно быть «видно, но не слышно» – именно так говорили в старину. Вообще-то дела обстояли еще хуже. Ребенка не должно было быть видно с момента, как он поселялся в утробе матери. Поясню, что я имею в виду.

До недавнего времени общество сторонилось беременных. В наши дни это может удивлять, учитывая количество беременных кинозвезд на обложках глянцевых журналов. Но еще в 1950-е годы беременным было запрещено появляться в школах. Показываться детям в таком виде считалось непристойным и отвратительным, поскольку могло навести на мысль о сексе. И неважно, что каждый день дети возвращались домой к своим матерям, беременным братиком или сестричкой. По той же причине телекомпания CBS запрещала использовать в эфире слово «беременная». Первой беременной, появившейся на экране, стала Люсиль Болл[2]. Ее юмореска с большим животом, из-за которого она не смогла слезть с дивана и открыть дверь, просто уморительна. Однако именно ее решимость не скрывать свою беременность и мужество вступить в конфликт с телекомпанией позволили американцам увидеть на телеэкранах беременную звезду. Причем Люси не играла – она правда была беременна.

И в наши дни врачи в промышленно развитых странах относятся к беременным отстраненно. Рождение ребенка воспринимается как лечение болезни. Профессор Шэрон Хеллер, специалист по детскому развитию, пишет: «Больница, врач-мужчина, кесарево сечение, эпидуральная анестезия, питоцин, эпизиотомия[3] – только в развитых странах эти термины отражают природу родов». Конечно, медицинский прогресс максимизировал шансы на выживание и матери, и ребенка. Но этот прогресс имеет свою цену. К родам относятся прозаично, с технологической точностью. Откройте капот, снимите карбюратор.

В фильме «Значение жизни» комик-труппы «Монти Пайтон» есть эпизод, в котором два облаченных в хирургические халаты акушера обсуждают сложное медицинское оборудование в родильной палате, в том числе машину, которая просто гудит. Главврач входит в палату, чтобы проинспектировать оборудование и убедиться, что машина, которая просто гудит, тоже есть. Все готово. Но подождите, а где женщина? Все еще в коридоре, стонет на каталке. Ой.

Хеллер пишет, что современная медицина «должна была сделать роды менее тревожным событием, однако она этого не сделала. Чтобы чувствовать себя в безопасности, человеческому существу нужно тепло других людей». Однако эту глубокую истину игнорировали вплоть до исследования, проведенного в 1970-х годах Маршаллом Клаусом и Джоном Кеннелом.

Клаус и Кеннел всегда говорили своим студентам-медикам относиться к схваткам, которые начинались у женщин, без эмоций и рутинно, как это принято в больницах. Но один из них, добрая душа, нарушал эти инструкции. Он постоянно находился рядом с роженицами, обеспечивая им физический комфорт и оказывая эмоциональную поддержку. Вначале Клаус и Кеннел рассердились. А потом решили посмотреть на статистику. И оказалось, что женщины, которым он помогал, переносили роды гораздо легче остальных. Он не был волшебником. Просто сочувствовал и сопереживал, то есть пользовался теми же методами, что много веков использовали повитухи (женщины, которые в прежние времена помогали роженицам). Постепенно эти два врача изменили процесс родов в своей больнице, подключив к нему повитух. Их результаты камня на камне не оставляют от наших представлений о «прогрессе» в медицине.