Мои посмертные приключения - Юлия Вознесенская

— Поздно, Машенька. Ты-то их знала с младенчества, в детстве без молитвы не вставала и не ложилась и за стол не садилась. Вот в нужный момент они и вспомнились.

— Ну, хоть благослови иерейским благословением!

Дедушка подошел ко мне совсем близко и перекрестил меня.

— Поцелуй благословившую тебя руку, — сказала мама. Я не поняла, зачем это надо делать, но послушно поцеловала Дедову руку, будто отлитую из упругого света.

— Видишь, мама, как я послушна в церковном воспитании, можно отдавать в воскресную школу! — засмеялась я.

— Чему это ты радуешься? — спросил Дед.

— Не рано ли пташечка запела?

— Сама не знаю. Мне так легко и свобод но без своего привычного тела, вы с мамой появились, вот и про Алешу я такие хорошие новости услышала. А с вами-то мне как хорошо! Я даже про эти ужасные встречи за была.

— Ты еще кого-нибудь успела встретить, кроме Сатаны? — встревожился Дед.

— Да, тут еще какие-то поддельные инопланетяне зазывали меня слетать на Альфу Эридана.

— Господи, спаси и помилуй! — воскликнула мама.

— Ну-ка, расскажи! — потребовал Дед. Я рассказала.

— Это были бесы, — сказал Дед. — Современных людей они дурачат современными методами. Но они все равно отвели бы тебя к Сатане.

— Дед! А почему это мне такая честь, что он сам за мной явился?

— За мученичество мне дана от Бога благодать ходатайствовать перед Ним за моих потомков до конца времен, вот Сатана и хлопочет: ему обидно, что столько людей могут спастись без особых подвигов.

— А разве я не последний твой потомок? У меня ведь детей не было, и сама я умерла.

— Есть и будут у меня потомки, успокойся.

— И все они спасутся?

— Если сами будут к этому стремиться.

Против воли человека Бог не может его спасти. Ах, дурочки вы мои милые, если бы вы жили хоть слабенькой христианской жизнью, как бы мне легко было вас прямиком в Рай проводить! А теперь нужны не только мои молитвы, но и всей Церкви на земле и на Небе, и всех ее святых.

— А разве ты не можешь устроить так, чтобы за нас с мамой вся Церковь молилась?

— Ты думаешь, это просто? Подумай сама, а кто из ваших родственников и друзей будет за вас молиться? Вас окружали на земле такие же равнодушные к вере люди, как и вы сами.

— Я очень надеялась, что ты придешь к вере, — грустно сказала мне мама.

— Если бы я знала!

— Знание и вера — разные вещи. Но не унывайте: есть еще молитвы всей Церкви о всех прежде усопших христианах, в том числе и о заблудших, и о умерших без покаяния и лишенных христианского погребения. Вот на них и будем уповать, да еще на великое Божие милосердие.

— И что же теперь меня ждет?

— Это все все в руках Божиих. Но поверь, что за тебя я буду просить Его до дерзновения. Да и Ангел-Хранитель твой обещал не отступиться от тебя перед Богом, хоть и грешна ты перед своим Ангелом. А что это он медлит? Как бы опять бесы не набежали.

— Я уже давно стою здесь и слушаю, — раздался звучный и очень мелодичный голос.

Я оглянулась. Неподалеку от нас стояло светящееся существо, с ног до головы окутанное покровом, будто сотканным из светлых огненных струй.

— Вот и он, твой Ангел-Хранитель! — обрадовался Дед.

Покров распахнулся и превратился не то в огненные крылья, не то в два потока сверкающих лучей, падавших от плеч Ангела к его ногам. Его лучезарное лицо было прекрасно и серьезно, и не было в нем ни капли той опереточной, подчеркнуто земной красоты, которой меня, как последнюю дурочку, очаровал поначалу Сатана. Тот хотел нравиться, старался нравиться, и это ему удавалось. Ангел был красив совершенной, но безмерно далекой от земных канонов красотой. К ней не подходили такие понятия, как шарм, обаяние или очарование. В нем не было даже явно выраженной принадлежности к мужскому или женскому полу: больше юноша, чем девушка, он был так идеально чист, что и любоваться его красотой было бы непристойно. От него исходили сила, спокойствие и любовь старшего к младшим, то есть ко мне и к маме. А вот к Деду, и я это заметила сразу, Ангел относился с величайшим почтением, как к старшему. Так вот что значит — святой! По их небесному чину, выходит, он главнее ангелов. И это мой родственник, как-никак… Приятно! Как и следует старшему, Дед представил мне Ангела:

— Вот твой Ангел-Хранитель, который был тебе дан от святого крещения и незримо сопровождал тебя всю твою жизнь.

— Это так, — серьезно подтвердил Ангел.

Он даже не улыбнулся мне, а ведь у него должна была быть чудесная улыбка. Обидно!

— Вы — мой Ангел-Хранитель? Так почему же в моей жизни было так много несчастий, бед и ошибок? Простите, но я совсем не помню, чтобы кто-то, пусть даже незримо, остерегал меня от них.

— Я много раз пытался говорить с тобой, но ты меня не слышала. Иногда мне удава лось помочь тебе через других людей, через ангелов и даже через стихии. Но против твоей сознательной воли я не мог на тебя воздействовать.

— Почему нет, если это было для моей пользы?..

— Потому что свобода воли человеку дана Божиим произволением, и ангел не может преступать ее пределы.

— А еще твои грехи заставляли его держаться на расстоянии, — добавил Дед. — И все это, увы, не осталось без последствий. Вскоре ты поймешь и оценишь сущность прожитой тобой жизни, и тогда ты сама найдешь ответы на многие вопросы, которые, я вижу, из тебя так и просятся наружу. А сейчас нам надо спешить.

— Похоже, я сегодня в моде: меня то и дело куда-нибудь срочно и настоятельно приглашают. Куда на этот раз?

— На поклонение Господу, — сказал Ангел-Хранитель своим звучным голосом.

Я тут же прикусила язык. Хорошо это или плохо, я не знала, но что это очень важно — догадалась.

Дальше обстановку принялся разъяснять Дед:

— Мы должны пронести тебя сквозь земную атмосферу, которая кишмя кишит бесами. Надеюсь, что нам это удастся с Божией помощью. А теперь прощайся с матерью. Мы подождем тебя.

Дед с Ангелом-Хранителем отошли в сторону и стали о чем-то разговаривать, а мы с мамой крепко обнялись.

— Мамочка, ты никак не можешь отправиться с нами? Мне так не хочется с тобой расставаться!

— Мне тоже, доченька моя…

— Мы больше не увидимся, мама?

— Увидимся, если ты окажешься там же, где и я.

— Я постараюсь, мама!

— Глупышка… Передай мой поцелуй Алешеньке, если увидишь его.

Мама в последний раз обняла меня, опустила руки, отошла, не спуская с меня глаз, а потом исчезла.

— Путь через мытарства[4]труден и опасен, — сказал Ангел-Хранитель, — ты должна полностью довериться нам, чтобы не попасть в беду.