Зловещий гость - Харитон Мамбурин

Последнее было вызвано броском напарника жопой на пол и введением его в ну просто полностью беспомощное состояние, которое даже местным блондинкам, при виде меня, лихорадочно дергающего «застрявшие» в кобурах револьверы, дало понимание, что пора смазывать лыжи, чтобы не отбросить коньки!

За Крюгером я бежал из банка, вопя как умалишенный и размахивая револьверами. Симулировал изо всех сил, чтобы скрючившийся в уголке начальник отделения, тот самый, что отдался нам всеми фибрами души, не подумал, что мы его специально пропустили. Затем, вскочив на облучок дизельной кареты, которую я наотрез отказался считать автомобилем, Крюгер, завопив нечто нечленораздельное, поддал газу так, что меня на первом рывке зловредной механизмы чуть не выкинуло нафиг.

Шумно гудя и дико воняя отработкой, наша адская повозка, туго набитая мешками с деньгами, ломанулась к воротам, на которых я ранее вырубил всю охрану.

— Как так вышло-то?! — захрюкал я, цепляясь за сидушку на подскоках, — Каааак??!!

— Я тебе что?! Пророк?!! — орал напарник, вцепившийся в руль, как в сиську мамы, — Ты этого дебила чужими мозгами забрызгал! Сразу! Сходу! Он! Тупо! Сломался!

— А бабла откуда тут столько?!

— Ой, да иди ты нахер! Откуда я знаю!! Смотри назад! Сейчас начнется!!

И оно действительно началось. Наша завывающая колымага скакала по дунвардским мостовым, производя достаточно шума, чтобы разбудить мертвого и обеспокоить глухого. Подшаманенная Стеллой, повозка выдавала рекордную скорость, но из-за рессор, сделанный из окаменевшего говна, когда-то прилипшего к нормальному железу, трясло её теперь неумолимо. И, если Крюгер мог просунуть носки через специальную держалку, мускульной силой удерживая свою жопу на деревяшке, то я, прикрывающий наши тылы, такой роскоши не имел, танцуя как последний грешник на своих коленях по всей поверхности деревянной лавки водителя.

Отличный момент для того, чтобы погоня всё-таки появилась. В виде завывающей адской сатаной колымаги номер два, которая с бравурным воем сирены, вынырнув за нашим тылом с параллельной улицы, тут же воткнулась своей тупой мордой в стену дома, получая мордой товарки уже по своему тылу!

— Стреляй, идиот! — дурниной взвыл Крюгер.

— Но они…, — попытался я объяснить, за что чуть не был бит по голове.

— А ты человек! Обычный! — гавкнули на меня с неподдельной яростью, от чего я, действительно испытывая стыд, открыл заполошный огонь в сторону выскакивающих из разломанных карет полицейских. Прострелив ягодицу наиболее толстому из копошащихся разумных, я предпринял непроизвольную попытку покинуть карету на особо злой выбоине, но был пойман Крюгером за штаны и усажен обратно. Позади снова взвыли сирены.

— Держись, шлемазл! То есть Шмызл! — гаркнул лысый, — Мы поворачиваем! Э! Эээ!! Что ты делаешь?!

— Держусь, мать твою! — заорал в ответ я, продолжая телодвижения, в которых было очень мало от доброго старого гетеросексуального Магнуса Криггса. Обняв матерящегося кида, я просунул руки с револьверами ему за плечи, а сам, сжав до его злобного воя ступнями бедра, еще и прислонился к этой отвратной роже щекой. Сыплющий ругательствами наемник Кригстана всё-таки догадался покрепче прислониться к моей роже своей, давая мне дополнительную точку устойчивости.

Вовремя.

Всё-таки, Дунворт город немаленький, а силы правопорядка как раз и размещены в наиболее благоустроенных и дорогих районах. Завывшая сирена, тоскливым волком орущая на все окрестности, явно возбудила всех, кого можно и нельзя. Нас, правда, интересовала лишь та часть местных, которые могут попрыгать в кареты, вроде нашего чудовища, а затем, завывая и улюлюкая, броситься в погоню по улочкам города. Кстати, страшные звуки, которые, в том числе, издавали и мы, были крайне полезны — добропорядочные граждане очищали от себя условно-проезжую часть со скоростью, достойной всяческого уважения.

Первой карете, выскочившей позади нас на уверенное преследование, я засадил пулю прямиком в мотор, дабы потом еще тремя бестолковыми выстрелами навести шухер, выбив щепу из той же повозки, вопль ужаса у женщины, что была готова выплеснуть кувшин с отходами чьей-то жизнедеятельности со второго этажа в канаву, да сшибить шляпу у очень хорошо одетого престарелого орка, застывшего с газетой в руках на пороге какой-то лавки. Затем, перезарядившись, я снова начал палить по преследователям, стараясь не попадать в живых. На ухо раздраженно вопил и ругался Крюгер, с которым мы сплелись в совсем нежеланных никому объятиях.

— А это нахера?!! — взвыл мой водитель, чувствуя, как я нежно, но твердо обнимаю его затылок одной рукой, сунув лишний револьвер в кобуру.

— Я пуленепробиваемый, тупица! А твоя тыква?! — рыкнул я, теперь без шуток пытаясь попасть в пару умельцев, вполне грамотно стреляющих по нам из окон еще одной кареты.

— Ну почему ты не баба! — возопили мне в ответ, а затем еще и закряхтели, так как из-за резкого поворота, я своим весом начал нагибать водителя в неудобную ему позу.

— По кочану…, — пробурчал я, всё-таки делая дырку во лбу водилы, который, благодаря своей опытности, уже всерьез угрожал подвести к нам двух стрелков слишком близко.

Это напоминало нечто из очень лихих фильмов 90-ых, где грабители, отжав себе дилижанс и повыкидывав с него пассажиров, убегали, отстреливаясь от преследующих их маршалов. Правда, уж точно не в обнимку и точно не матерясь как два ошпаренных сапожника, но что есть, то есть. Погоня, стрельба, лихорадочное перезаряжание револьверов, визг свидетелей, скрип карет, входящих в повороты, глухие удары будок о различные препятствия. Полный пакет, так сказать.

Следующий из наших преследователей, потеряв управление, всё-таки пошёл юзом, блокируя извилистую улочку, что позволило мне отлипнуть от Крюгера и вновь сесть рядом, с оружием наготове. Оно особо и не понадобилось, так как именно в этот момент мы и вылетели прямиком на портовую площадь. Завернув со скрипом колес, под истошные крики разбегающихся грузчиков и матросов, мы рванули на западный край гавани, туда, где под всеми парами нас дожидался корабль. Крупная грузовая баржа дальнего плавания «Соленая лисица».

Отметив про себя, что лысый кид очень правильно сделал, приказав ждать нас со спущенными грузовыми сходнями, я, прицелившись, пальнул в забытый какой-то доброй душой баллон газа, сиротливо прислоненный к опорам наблюдательной вышки. Баллон, соответственно, рванул, вышка, соответственно, начала падать, зрители, конечно же, заорали еще сильнее. Заорав им в ответ, я таки покинул Крюгера и карету, залетающих на борт нашего плавсредства, приземляясь на свои слегка дрожащие ноги, тут же утвердившиеся на палубе.

— Отдать концы! — тут же заорал Крюгер, останавливая дымящего монстра, — Валим! Валим! Валим!

— Ружье мне! — заорал я конкретно на хлопающую глазами полугоблиншу никак не могущую прийти в себя от зрелища нашего прибытия, — Остальным — готовиться!

В меня тут же полетела черная как ночь «Последняя песнь». Поймав свою винтовку, я взглядом показал госпожа Заграхорн, как низко я ценю её умственные способности и как высоко свои, хоть и не умственные, которые применю к ней позже. Девушка, ойкнув, содрала с себя патронтаж и свою винтовку, тоже запустив ими в меня. Ну слава яйцам. Зачем мне здесь однозарядное орудие убийства?!