Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

— Я слишком долго мешкала, — настойчиво зашептала она. — Кто-то идет. Я должна идти!

— Быстро. Возьми кинжал.

Сквозь дыру в садовой стене Халим протолкнул обернутый в шелк предмет. Захира схватила его быстрым движением пальцев, пряча тонкое вложенное в ножны лезвие за поясом своих шальвар. Она не думала о том, что ответить Халиму; так или иначе, секунду спустя он уже исчез, без сомнения, отдаляясь от дворцовой стены с бесшумной кошачьей грацией.

Не теряя ни секунды, Захира вернула камень на его место и вскочила на ноги. Она едва успела стряхнуть сухие листья и грязь, которые прилипли к ее рукам и одежде, когда глубокий голос заставил ее подпрыгнуть на месте от испуга.

— Уже довольно поздно для прогулок в саду.

— Да, конечно, — сказала она, оборачиваясь, чтобы увидеть крупную залитую лунным светом фигуру франкского капитана. Себастьян, подсказала ее память, иностранное имя вертелось на кончике языка. — Приношу свои извинения, если помешала вашему отдыху, милорд. Мне довольно трудно заснуть в незнакомом месте… и особенно после всего случившегося сегодня.

— Конечно, — легко согласился он, но его черные брови хмурились, его пристальный взгляд был сосредоточен, больше уделяя внимания зарослям роз, чем ей. — Кажется, я слышал здесь голоса. Вы с кем-то разговаривали?

— Только с самой собой, — сказала она, чувство страха заставило ее нервно рассмеяться, когда рыцарь приблизился к ней. — Я иногда так делаю, когда меня одолевают тревожные мысли.

— Вот как?

Он подошел к ней вплотную, и Захира нахмурилась, обеспокоенная его внезапной близостью.

— Милорд?

Он ответил ей рассеянной улыбкой.

— Тебя одолевают тревожные мысли?

— Д-да, — прошептала она. — То есть… Нет.

Ее ответ был поспешным. Возможно, слишком поспешным, поскольку он посмотрел на нее сверху вниз, всмотрелся в ее глаза над вуалью. Аллах спаси ее, но в таком прямом взгляде было что-то опасно влекущее, было нечто, что захватило ее, как настоящие путы, и потянуло к нему. Он стоял настолько близко, что она не могла не смотреть, не могла отвести глаз от его сурового симметричного лица: широкие брови и четко очерченные скулы, неумолимый подбородок и челюсти, резкая линия его носа… невероятный чувственный изгиб его рта.

В лунном свете грива его темных волос непокорными волнами спадала на плечи. Этот английский солдат был самым захватывающим видением в жизни Захиры.

Он тоже ее рассматривает, с удивлением поняла она. Она видела интерес в его глазах, видела искры мужского любопытства, которые вспыхивали в светлой глубине, когда он изучал ее скрытое вуалью лицо, пока не встретился с ее взглядом. В его глазах сквозила власть, подчиняющая уверенность, но это беспокоило ее гораздо меньше, чем могло бы. Должно быть, он догадался, какое впечатление на нее производит, поскольку улыбнулся, слегка приподняв уголки губ. В темноте его голос звучал раскатом грома.

— Какие тайны ты скрываешь под этой вуалью, Захира?

Вопрос шокировал ее, но не больше, чем неожиданное ощущение его прикосновений. Он медленно протянул руку, чтобы прикоснуться к ее лицу. Хотя он едва дотронулся до нее, едва коснулся кончиками пальцев ее щеки, Захира почувствовала возбуждение. Она закрыла глаза и на одно безумное мгновение задумалась о совете Халима.

Соблазнение.

Она ничего не знала об этом, но женщина в ней, желавшая этого человека, знала все. Он касался только ее лица, но Захира ощущала ласку каждым нервом, каждой клеточкой своего тела. Огрубевшей подушечкой большого пальца провел по ее губам, грубой кожей цепляя тонкий шелк вуали, и судорожно вдохнул теплый выдох, сорвавшийся с ее губ.

Его затуманенный взгляд не отрывался от ее рта, он потянулся, чтобы убрать ее вуаль…

— Нет, — ахнула Захира, обретя на миг опору сознания в охватившем ее смятении чувств.

Что на нее нашло? Она была дочерью Рашида ад-Дин Синана! Неужели у нее совсем нет гордости, что она позволяет этому дерзкому язычнику лапать ее, как обычную шлюху? Ее должно трясти от отвращения при одном упоминании о нем. Какое безумие овладело ею, заставив вместо этого чувствовать себя настолько живой?

В ужасе от нахлынувших на нее чувств — от того, что именно она могла позволить этому мужчине, если бы помедлила еще мгновение, — Захира отпрянула от его прикосновений, как от ожога. Она отступила от него на шаг, затем сделала еще один.

Слава Аллаху в великой милости его, он не стал приближаться к ней. И не проронил ни слова, когда она поднесла дрожащую руку к губам и промчалась мимо него, и мысли ее неслись с той же скоростью, с какой ноги уносили Захиру в безопасность ее дворцовых покоев.

Себастьян глядел ей вслед, с насмешливым удовольствием наблюдая, как она поспешно сбегает из сада. Ее поврежденная лодыжка, казалось, не мешала ей двигаться легко и свободно, когда она убегала от него, словно от дьявола. Конечно, ей пришлось, решил он, его глубокий вздох выдал напряжение, скопившееся в паху.

Святые мощи, но когда она смотрела на него при лунном свете, ее большие выразительные глаза околдовывали оглушительным отсутствием коварства, он не мог удержаться и не коснуться ее. Если бы она не отшатнулась так внезапно, он, несомненно, постарался бы получить намного больше.

Себастьяна беспокоило то, что она вызывает в нем такой интерес. Интерес, который не позволял ему этой ночью заснуть, не давал покоя, несмотря на то что сам же мешал ему спать по ночам. Он думал о ней с той самой секунды, когда впервые увидел ее на базаре, красавицу, подобной которой еще не встречал.

Захира скрывала тайны, которые не шли ни в какое сравнение с ее красотой, в этом он не сомневался. Но как бы Себастьян ни желал удовлетворить свое любопытство, он знал, что не может позволить себе отвлечься в те дни, когда жизнь короля висит на волоске. И если раньше он сомневался, то эта встреча в саду стала достаточным доказательством: его прекрасная пустынная роза должна была вернуться туда, откуда пришла.

Определенно, чем быстрее он передаст письмо, тем лучше.

Уставшая после практически бессонной ночи, к рассвету Захира так и не смогла уснуть. Находясь в безопасности своей комнаты, она прислушивалась, как рыцари ходят по дворцу; металлический лязг оружия и бряцанье шпор по выложенному плиткой коридору говорили ей, что группа солдат направлялась на службу. Ей оставалось только молиться, чтобы их грубый капитан отправился вместе с ними, и она будет счастлива, если они больше никогда не увидятся.

Убедив себя, что презрение обосновано, Захира пересекла комнату, чтобы продумать первый шаг к побегу. Она протянула руку к задвижке на высокой двери ее комнаты — и в ту же секунду с другой стороны раздался негромкий стук. Она отскочила, правая рука инстинктивно потянулась к кинжалу, спрятанному на животе под бесформенной длинной туникой и подвязанному к поясу ее панталон.