Червонная Русь - Елизавета Дворецкая

– Да что такое? Что с Вислочем? Рассказывай, не причитай!

– Налетели на нас вчера под вечер! – принялся рассказывать Осталец, от избытка чувств дергая стремя Ростислава, будто боялся, что князь слушает его невнимательно. – Мы даже ворота закрыть не успели! Кто же думал? В воротах бились, перед церковью бились, во дворах бились, кто успел. Да смяли нас – кого побили, кого скрутили.

– Много их было?

– Много.

– Ой, много! – заговорили вслед за Остальцем и два его спутника, мужчина, тоже немолодой, и девушка с косой. – Сотня будет!

– Сотня? – уточнил Звонята, помнивший, что у страха глаза велики. – Не пять десятков?

– Ну, семь-восемь десятков будет, – заверил второй мужчина, приземистый, со светлыми волосами и рыжеватыми усами. – Ночевали у нас, всю ночь гудели, поели-попили, что у нас было, утром ушли и людей угнали.

– Всех?

– Нет, стариков-старух просто прогнали. Те в Излучин побрели, а мы в Добрынев, хотели через тамошнего воеводу весть тебе подать. А может, и дал бы войска? Еще ведь отобьем людей-то! Недалеко ушли, гады!

– Кто воевода у них?

– Не знаю, княже, не видели мы его. Мы-то как уцелели – пошли мы с дочкой в лес, а Осталец, стало быть, рыбу ловил, вот в городе и не случилось нас. Тем и спаслись.

– Не сам король Болеслав?

– Нет, старики говорили, молодой больно, никто его в лицо не знает.

– Город ляхи зажгли?

– Да нет вроде, уходили – еще не горело. Просто огонь в печи остался где-то без присмотра, да уголек вылетел. Как оно бывает… А может, и зажгли, – передумал мужик.

– Что они, дураки совсем – дымом нам весть подавать! – хмыкнул Звонята. – В Добрыневе увидели бы дым да и пришли.

– Ладно, ступайте в Добрынев и скажите воеводе Гневуше, чтобы снаряжал дружину и вслед за нами высылал, – велел Ростислав беженцам. – Скажите, я приказал. Поторапливайтесь. Успеете вовремя – выручим, кого угнали.

Мужики отошли с дороги, отряд тронулся дальше. Проезжая, Ростислав скользнул взглядом по лицу девушки – она смотрела на него с надеждой и обожанием, и у него приятно стукнуло сердце. Несмотря на все заботы, Ростислав оставался парнем двадцати лет и ни одну девушку не мог миновать, не учинив ей быстрый осмотр. Он знал, что славянским девушкам кажется некрасивым, «слишком половцем», но для этой дочери смерда[26]с пограничья он был защитником, избавлением от беды и надеждой снова увидеть угнанных в плен подруг и близких. Для нее он был все равно что святой Георгий с золотым копьем – и неважно, что конь под ним не белый, да и сам смугловат уродился…

Прибавив ходу, дружина вскоре выехала к излучине реки. Вислок здесь делал поворот, и на мысу образовалось удобное место, с трех сторон защищенное рекой и впадавшим в нее безымянный ручьем. На этом мысу два года назад заложили сторожевой городок. Занимался его строительством сам Ростислав, поэтому городок получил название Вислоч-Ростиславль. Целую осень под его присмотром возили землю и строили вал на мысу, который ограждал городок со стороны суши, вырубали в лесу бревна, потом зимой возили их сюда, весной ставили городни[27]. Ростислав почти весь тот год прожил здесь, лишь изредка наведываясь в Перемышль, так что сам князь Володарь, соскучившись, то и дело приезжал его навестить. В городке Ростислав знал не только каждого человека, но и каждую собаку и корову.

Понятно теперь, как он рассвирепел, увидев, что ворота сорваны, одна створка валяется на земле, а вторая сброшена в Вислок. Что происходит внутри города, разглядеть было трудно из-за обилия дыма. Кмети начали чихать и закрывать лица рукавами, у Ростислава от дыма тоже заслезились глаза. Горел не весь город, а два-три двора, пламени было мало.

– Тушить будем? – спросил у Ростислава один из кметей, по прозвищу Чародейка. – Ох и горло дерет! Если не потушим, все выгорит. Кабы дождь, а то ведь вон все как ясно. И чего цело сгорит, вот к чародейке не ходи!

– Пока тушить будем, людей до Кракова доведут, – бросил Ростислав. – Черт с ним, пусть горит! Бревна новые привезем, дома построим. Было бы кому строить! А пустой город мне зачем, где я людей для него возьму? Опять на Владимир за полоном идти?

Население пограничных городков в самом деле какой-то частью состояло из полона, приведенного из других земель. По мере возможности князь Володарь помогал вынужденным переселенцам, выделял им зерно и кое-что из скота, стараясь, чтобы у них не возникло желания бежать обратно.

– Поехали! – Ростислав повернул коня к тропке на брод. – Догоним.

Догнать ляхов, ушедших всего несколько часов назад, было нетрудно – тех сильно задерживал пеший полон и медленно бредущая скотина. Корова ведь не лошадь, ее никакими силами не заставишь бежать, да еще в нужную сторону, да еще достаточно долго. К тому же путь коров и лошадей был отмечен лепешками и комками навоза, так что идти по следу было легко.

Когда следы стали совсем свежими, Ростислав остановил дружину и приказал всем снарядиться: натянуть стегачи и кольчуги, надеть шлемы, взять щиты и вообще приготовиться к бою.

Впереди показался брод через вторую порубежную реку, Вислоку. Она считалась условной границей, за которой лежали земли уже скорее ляшские, чем перемышльские. Вода над бродом была вся взбаламучена: берег сплошь покрывали следы раздвоенных коровьих копыт и человеческих ног. Поверх них отпечатались следы конницы: значит, конные ляхи идут позади добычи. Часть конной дружины, вероятно, идет и впереди, но их следы полностью затоптаны ногами пленников и скота.

Проехав брод, Ростислав оглянулся и окинул взглядом берег. Спуск к броду был довольно крут, кони одолевали его шагом, очень осторожно. Если что, держать оборону с перемышльского берега будет гораздо удобнее, чем идти здесь на приступ.

За бродом следы свернули. Было очевидно, что грабительский отряд направляется на большую Краковскую дорогу, по которой купцы из Руси ездили в Польшу, но сейчас у Ростислава было слишком мало людей, чтобы воевать с польскими городами. Грабителей нужно было догнать раньше, чем те до нее доберутся.

– Вон, вон! – закричал ехавший впереди Ястреб и тут же понизил голос, точно враг мог его услышать. – Вон, Володаревич, из низинки поднимаются! Видишь?

– Вижу!

Перед ними открылось довольно широкое пространство – луговины, где паслись коровы и несколько овец. Примерно в полуверсте был виден отряд, выходящий из небольшой низины. Как Ростислав и думал, впереди шла какая-то часть конницы, потом сбившийся в кучу полон, потом скот, потом остаток конницы. Дорога огибала лес, и вскоре отряду предстояло скрыться за поворотом. Обоза у поляков не было – видимо, пошли налегке, намереваясь взять какую получится добычу и сразу вернуться, пока перемышльский князь не успеет получить весть о нападении. Они не могли предвидеть, что сын князя Володаря окажется совсем рядом.