Охота на Велеса - Алекс Хелльвальд

Вздор, что ее подозревают в убийстве. Полдеревни подтвердить могут, что она была здесь, а не в московской квартире. Только рад я, что не придется ей уезжать. Представляю: навалится вся эта правда-матка с кладбищами, похоронами, следователями… Не выстоять ей одной.

Если только мне поехать?

Тоже вариант. Помогу, дел там будет по горло.

— Неужели добрались? — выдохнула Алина.

Голос у нее окрашен жизнью — славно.

Я направил луч на едва заметное в темноте острогорбое чудище. В окне свет не горит, никто не вышел, заприметив нас — значит и нет никого.

Мы, не сговариваясь, подошли к дому. Я постучал в окно, а подруга взошла на крыльцо и дернула дверь. Та возьми и откройся.

— Линка, не ходи. Сначала я.

Достал из-за пояса пистолет-ракетницу и вошел в дом. Луч выдергивал из темноты нехитрую обстановку заимки: увесистый нетесаный стол, лавки по бокам от него, две широкие лавки у стены и три полки над деревенским умывальником.

— Все нормально, заходи.

Не дожидаясь девушки, подошел к столу, на котором примостилась керосиновая лампа, определил на столешницу оружие и стащил оба рюкзака с плеч. Развязав шнурок одного из них, долго не ковырялся — спички привычно лежали в одном из внутренних кармашков. Чиркнув одной о бок коробки, поджег фитилек и снова надел стекло.

— Здесь еще есть, — сказала Алина, потянувшись к верхней полке над умывальником.

— Одной хватит — утро скоро. Само по себе светло будет.

Алина все равно достала лампу и поставила ее на стол. Что ж, привычно, в нраве моей закадычной подруженьки: все по-своему и наперекосяк.

— Вон ложись на лавку, вздремни.

Алина подошла к широкой скамье у окна, сдула с нее пыль и уселась:

— Подбрось рюкзак, под голову положу… Знаешь, тут места и для тебя хватит.

— Понял: подушкой буду я, — хмыкнув и притушив пламя, убрал в рюкзак пистолет, запер дверь на засов и приблизился к Алинке:

— У стенки или с краю?

— Я чур с краю.

— Ну, а мне у стенки нормально будет.

Мы улеглись, пристроив рядом с головами свою поклажу. Алина повернулась ко мне лицом, прижалась, положила голову на грудь. Я крепко обнял ее.

На самом деле хотелось ее сдавить, сжать, сделать меньше, чтобы запихнуть к себе под мышку и унести домой. Я внутренне съежился от осознания, что дядя Боря никогда больше не приедет к нам поохотиться, а тетя Света не станет звонить и слать эсэмэмски, болтать с Алиной и мной по скайпу. Что будет с самой Алиной, непонятно.

М-да. Сколько дров наломал сегодняшний день. Столько разом горя принес…

Нет, даже если Алинка сопротивляться будет, я с ней поеду. Плевать на ее мужиков столичных и заграничных, мне так спокойнее будет. Проконтролирую все и вернусь. Может, и Алинка со мной.

Ай, к лешему. У нее же защита диплома.

В Латвию виза нужна. М-да. Подумаем, решим.

Я заснул под мерное сопение подруги. Ничего особенного не снилось — провалился в бездну, и все.

Утро разбудило меня теплым солнечным лучом, скользнувшим по глазам, и горячими губами Алины, приникшей ко мне в пламенном поцелуе. Ее ледяные ладошки обхватили мое лицо, взбадривая ото сна. Затем проворные ловкие пальчики, словно хитрые белки, метнулись вдоль моего торса вниз и, расстегнув застежку на джинсах, выпростали наружу мой, вставший в утреннюю стойку, член.

В следующий миг девчонка лежала уже подо мной.

— Привет. Замерзла? — хрипло шепнул ей.

— Да, — кивнула она. — Согрей меня.

Слова звучали жалобно, а в глазах плескалась откровенная похоть.

Это завело меня с пол-оборота. Я впился в ее губы своим ртом, жадно терзая их. Руки же не теряли времени даром и уже освобождали мою искусительницу от лишней одежды. Я был благодарен ей за этот ранний порыв. Нам обоим сейчас просто необходима была разрядка. И секс больше всего подходил для этого.

Забравшись ладонями под футболку Лины, я накрыл ими ее твердые холмики. Девушка блаженно закрыла глаза и сладострастно выдохнула. Потерев пальцами оба соска, я проложил цепочку из поцелуев, спускаясь вниз к пупочной впадине, и остановился возле прикрытой рыжими волосками возвышенности. Подув на нее, замер. Линка затаила дыхание и втянула в себя живот. Я грубо стащил с девчонки ботинки, штаны, на ней остались только трусики.

Мои пальцы, старательно огибая бугорок, прошлись по внутренней стороне бедер подруги, лаская там подушечками ее нежную кожу. Я видел, что каждое мое движение вызывает в девушке сладкую дрожь. И вот уже мой настырный палец нырнул в глубокую расселину и погрузился в горячую негу девичьих недр, усилив ритмичные ласки. Алина протяжно застонала и выгнулась навстречу моим прикосновениям.

Стащил трусики — больше сил не было сдерживать себя. Она хихикнула, прищурилась.

— Романтики не добавишь? Можно носки с меня снять.

— Так сойдет, — хрипло заявил я. — Представлю, что это чулочки.

С себя уже не осталось сил снимать одежду, просто спустил штаны, и все.

Мое отвердевшее естество рвалось в бой, и я позволил проскользнуть ему туда, где только что властвовали мои пальцы. Лина вскрикнула и притихла в ожидании моего наступления. Начав плавные движения, я постепенно наращивал темп, поймав единый слаженный ритм с партнершей.

Вскоре уже ничто не напоминало о медлительности и размеренности. Нас обуяла страсть. Резкими толчками мы подавались навстречу, чтобы, отстранившись на миг, вновь устремиться друг к другу.

Лина крепко обвила меня ногами и руками и двигалась вместе со мной в яростном танце. Мое тело вибрировало, как туго натянутая тетива, грозясь вот-вот взорваться. Мышцы влагалища Альки туго сжались вокруг моего члена. Я почувствовал, что девушка близка к кульминации, и усилил толчки. Алинка закричала. Вопль удовольствия, исказившееся страстью лицо передавали ее чувства. Я накрыл горячие сухие губы поцелуем, всадил в Алинку максимально глубоко пенис, на миг задержался внутри и вышел, зажав член между нашими животами.

— А-а. А-а-а, — простонал я.

Оргазм, оглушительным водопадом накрывший с головой, постепенно отступал и отпускал. Мы оба тяжело дышали и вновь целовались, на этот раз нежно.

Я был не прочь встречать так каждое утро. Вместе с Алиной.

Черт, дожил.

Я поднялся с лавки, хотя с большим удовольствием остался бы подле Алинки, держал бы ее в объятьях. Забрал рюкзак, достал оттуда влажные салфетки и двухлитровую бутыль чистой воды. Вытерся салфетками сам, обтер Алину.

— Воды взял мало, но если хочешь, пойди, ну… там… нормально приведи себя в порядок.

— В санатории помоюсь, — хмыкнула девушка и натянула на себя штаны. — Сейчас только зубы почищу и достану бутерброды. Чай, наверное, даже в термосе уже остыл.