Я отпускаю тебя - Клер Макинтош

Пока Йестин сражается с замком, я стою спиной к коттеджу, оглядывая побережье. Я думала, что отсюда будет виден трейлерный парк, но тропа спускается сюда от берега, и коттедж стоит в небольшом естественном углублении. Бухты тоже не видно, хотя я слышу, как море яростно бьется о скалы, – три стука сердца до очередной волны. В небе кружат чайки, и их пронзительные крики напоминают мяуканье котят. Я невольно вздрагиваю, очень захотев оказаться под крышей.

Комната первого этажа едва двенадцати футов длиной. Грубо сколоченный деревянный стол, отделяющий гостиную от вытянувшейся вдоль стены кухоньки, приходится как раз под огромной дубовой балкой.

Наверху спальня и тесная уборная с сидячей ванной. В пятнистом от старости, потрескавшемся зеркале я вижу свое искаженное отражение. Моя бледная кожа, какая часто бывает у рыжих, в тусклом освещении выглядит почти прозрачной, мертвенно-белой, особенно по контрасту с медно-красными волосами, падающими на плечи. Я поспешно спускаюсь на первый этаж. Йестин складывает дрова у очага. Закончив, он переходит на другой конец комнаты и останавливается у плиты.

– Она малость с характером, это как водится, – признает он, открывая духовку с грохотом, от которого я подскакиваю.

– Можно мне снять этот коттедж? – прошу я. – Пожалуйста?

В моем голосе звучит отчаяние. Представляю, что Йестин обо мне думает.

Он глядит на меня с подозрением:

– Вам есть чем платить-то?

– Да, – твердо отвечаю я, хотя не представляю, насколько хватит моих накоплений и куда я пойду, когда деньги закончатся.

Йестина мой ответ не убеждает.

– А кем вы работаете?

Я думаю о моей студии с ковром из глиняных черепков. Рука болит уже меньше, но пальцы так плохо слушаются, что я, пожалуй, не смогу ваять. Если я больше не скульптор, кто же я тогда?

– Я художница, – отвечаю я наконец.

Йестин хмыкает, будто это все объясняет.

Мы договариваемся о цене, которая, хоть и крошечная, вскоре истощит мои скромные сбережения. Но на несколько месяцев этот тесный каменный домик мой, и я вздыхаю с облегчением оттого, что мне есть где жить.

Йестин пишет номер своего мобильного на обороте квитанции, вытащенной из кармана.

– Плату можете относить к Бетан, если хотите. – Кивнув мне, он шагает к своему квадроциклу, который заводится с жутким ревом.

Проводив Йестина взглядом, я запираю дверь, протащив по ушкам упрямый засов. Хотя день солнечный, я бегу наверх закрыть шторы в спальне и захлопнуть приоткрытое окошко в ванной. На первом этаже портьеры застревают на металлическом карнизе, будто отвыкли двигаться, и я дергаю сильнее, отчего в воздух поднимаются клубы пыли. Стекла дрожат от ветра, и шторы почти не защищают от ледяного холода, сочащегося через плохо подогнанные рамы.

Я сижу на диване, слушая звук своего дыхания. Шум волн сюда не долетает, но жалобные крики одинокой чайки похожи на плач ребенка, и я зажимаю уши руками.

Меня одолевает усталость, и я сворачиваюсь в комок, обхватив колени и уткнувшись лицом в грубую ткань джинсов. Я чувствую, как изнутри нарастает давление, но шквал эмоций обрушивается на меня с неожиданной силой, лишив на время дыхания. Горе кажется почти физической мукой, и непонятно, почему я еще жива, отчего сердце, разорванное на части, продолжает биться. Я стараюсь воскресить в памяти его образ, но стоит мне закрыть глаза, как я вижу безжизненное тельце у себя на руках. Я его отпустила. В жизни себе не прощу.

– Шеф, есть время потолковать насчет фишпондского наезда? – спросил Стампи, сунув голову в дверь. За его спиной маячила Кейт.

Рэй поднял голову. За три месяца расследование постепенно отошло на второй план, уступив место другим, более срочным делам. Пару раз в неделю на совещаниях Рэй все равно проходился по списку мероприятий, но звонки давно перестали поступать, и новой информации не было уже несколько недель.

– Конечно.

– Мы не можем отыскать мать Джейкоба, – едва усевшись, сказал Стампи.

– То есть?

– Буквально. Мобильный выключен, в доме пусто. Будто испарилась женщина.

Рэй перевел взгляд на Кейт, сидевшую с неловким видом.

– Скажи мне, что это шутка!

– Если шутка, то непонятно, когда смеяться, – отозвалась та.

– Она же наша единственная свидетельница! – взорвался Рэй. – Не говоря уже о том, что она мать жертвы! Как, блин, вы умудрились ее потерять?

Кейт покраснела, и Рэй заговорил спокойнее:

– Расскажите, что конкретно произошло.

Кейт поглядела на Стампи. Тот кивнул.

– После пресс-конференции она была нам особо не нужна, – начала Кейт. – Показания ее сняли, допросить допросили, ну и оставили ее на попечение отдела по связям с семьей…

– Кого именно к ней прикрепили? – спросил Рэй.

– Констебля Диану Хит, – после паузы ответила Кейт. – Из дорожной полиции.

Рэй записал имя в свой синий ежедневник и выжидательно поднял глаза.

– На днях Дайана заходила проверить, как там мать Джейкоба, но та куда-то смылась.

– Соседи что сказали?

– Она с соседями мало общалась, и где ее искать, через них не передавала. Как она уехала, тоже никто не видел. Будто в воздухе растворилась.

Кейт снова взглянула на Стампи. Рэй прищурился.

– Что-то недоговариваете?

Стампи, помявшись, ответил:

– На местном интернет-форуме имела место жесткая негативная реакция – кто-то взбаламутил чат, назвав ее плохой матерью.

– Травлю пытались начать, что ли?

– Ну, примерно. Контент сразу удалили, но я попросил айтишников найти и восстановить кэшированные файлы… Но это не все, босс. Судя по всему, полицейские, допрашивая ее сразу после аварии, перегнули палку. Типа, проявили черствость. Возможно, мать Джейкоба решила, что мы считаем ее ответственной за смерть мальчишки и не станем париться и искать водителя.

– Господи, – простонал Рэй, подумав, что начнется, если это дойдет до начальницы. – Мать жертвы хоть раз высказывала свое недовольство работой полиции?

– Это первое, что нам передала Диана, – отозвался Стампи.

– Свяжитесь со школой, – велел Рэй. – Кто-то наверняка поддерживает с ней контакт. Опросите клиники общей практики – их в районе не больше двух-трех, с ребенком она наверняка вставала на учет, – может, они переслали ее медкарту по новому адресу!

– Будет сделано, босс.

– И боже упаси проговориться «Пост», что мы ее потеряли, – криво улыбнулся Рэй. – Иначе Сьюзи Френч не устанет прохаживаться на наш счет.

Стампи и Кейт сидели с мрачными лицами.