Мистер Слотер - Роберт МакКаммон

— Я? Я не вспоминал!

Подчеркивая свои слова, он сжал зубами кусок крекера.

— Она входит в мои планы, — сказал Грейтхауз. — Я хочу выкупить Зеда у Мак-Кеггерса и обратиться к лорду Корнбери с петицией, чтобы он своим указом объявил Зеда свободным.

— Свобо… — Мэтью поперхнулся. Сегодня он явно был туповат. — Я полагаю, Мак-Кеггерс с радостью продаст вам раба, от которого зависит вся его работа?

— Я еще не обращался с этим к Мак-Кеггерсу. А теперь послушай внимательно. — Он прожевал последний кусок колбасы и снова потянулся за чаем. Потом взял кружку Мэтью и одним глотком ополовинил сидр. — Я про эту историю с игрой в джинго. Войти в логово воров, прикидываясь дурачком. Ну, даже прикидываться не пришлось, это другое дело, но ты подверг себя риску, Мэтью, и не делай вид, будто это не так. Если бы я знал, что ты берешь на себя такое задание, я был бы с тобой.

— Вы были полностью заняты другим делом, — возразил Мэтью, имея в виду дело доктора Коффина, ради которого Грейтхаузу пришлось отправиться на другой берег реки, в Нью-Джерси. — И насколько я помню свою должностную инструкцию, я имею право принимать и отвергать клиентов без вашего утверждения.

— Именно так. Почему мне и нужно, чтобы кто-то прикрывал тебе спину. Я заплатил Мак-Кеггерсу за разрешение надеть на Зеда костюм, который я для него купил, и пойти с ним в «Петушиный хвост». Я пообещал, что с Зедом ничего не случится — и это верно, учитывая, на что он способен.

— Но вы же не знали, способен он или нет. Это еще надо было проверить. — Мэтью вернулся к фразе, от которой перестал грызть крекер. — Прикрывать мне спину? Вы хотите, чтобы Зед был моим телохранителем?

— Не беленись, Мэтью. Послушай. Ты знаешь, какие инструкции я просил Мак-Кеггерса дать Зеду? Защищать нас с тобой и себя самого. Я был готов вступить в любой момент.

— Ага, — кивнул Мэтью. — Вам чуть руку не отрубили.

— Да все знают про топор, который Скелли держит под стойкой! Мэтью, я не дурак!

— Равно как и я, — спокойно ответил Мэтью. — Равным образом мне не нужен телохранитель. Вам не пришло в голову, что, если ходить с рабом, можно нарваться на куда большие беды, чем если просто войти куда-то — пусть даже в логово воров, как вы сказали, — надеясь решить проблему собственными мозгами? И я в восхищении от бесстрашия Зеда. Достохвальное качество, не сомневаюсь. Но иногда бесстрашие идет рука об руку с беспечностью.

— Ум и упрямство тоже иногда ходят задница к заднице! — огрызнулся Грейтхауз. Трудно было сказать, от злости запылали у него щеки или от острой колбасы, но на секунду у него в глазах вспыхнул красный огонек: предупреждение, которое иногда замечал Мэтью на уроках фехтования, когда Грейтхауз забывался и ему казалось, будто он в настоящем уличном бою — из тех, что дали ему выучку и оставили шрамы. В такие минуты Мэтью считал, что еще хорошо, что его не освежевали: хотя он уже научился оберегать кожу, все-таки выше любительского уровня ему не подняться. Он молча отвернулся и отпил сидра, ожидая, пока старый вояка вернется из кровавых коридоров памяти.

Грейтхауз щелкнул костяшками пальцев. У него и без того кулаки большие, подумал Мэтью.

— Кэтрин возлагает на тебя надежды, — проговорил Грейтхауз примирительным тоном. — И я полностью согласен, что не должно быть ограничений, каких клиентов ты берешь, каким отказываешь. И действительно, как она тебе говорила, эта профессия опасна — порой даже смертельно опасна. — Он помолчал, разминая пальцы, и наконец сказал, что собирался: — Я не могу быть с тобой все время, а мне противно было бы видеть на твоем надгробном камне год тысяча семьсот второй.

— Мне не нужен те… — Мэтью резко замолчал. Он почувствовал, как его обступает тьма — черным плащом посреди весело завтракающих клиентов Салли Алмонд. И тьму эту он отлично знал: страх, нападающий без предупреждения, от которого колотилось сердце и иголочками пота кололо виски. Страх этот был связан с картой, на которой виднелся кровавый отпечаток пальца. Карта эта лежала у него дома — в бывшей молочной на задах обиталища Мармадьюка Григсби. Об этом послании, доставленном неизвестным гонцом после приключений, связанных с Королевой Бедлама, Мэтью никогда никому не рассказывал. Он не хотел, чтобы знала Берри, и уж точно не должен был знать ее дед, всегда держащий перо наготове. Хотя несколько раз Мэтью чуть было не доложил о ней Грейтхаузу, все же он решил придержать язык и не обращать внимания на эту тьму. Временами это получалось.

Карта была угрозой. Даже не угрозой — обещанием смерти. Такую получил Ричард Герральд, единоутробный брат Грейтхауза, и через семь лет обещание было выполнено. Такую карту получил магистрат Натэниел Пауэрс, у которого Мэтью работал клерком и который свел Мэтью с Кэтрин Герральд. Над Пауэрсом еще витало обещание смерти, и летом он уехал с семьей из Нью-Йорка в колонию Каролина — помогать своему брату Дерхему управлять табачной плантацией лорда Кента.

Карта обещала смерть в текущем году или в будущем, или еще через год. Когда человек получает такую карту, ему не уйти от руки профессора…

— Ты свою кашу есть собираешься? — поинтересовался Грейтхауз. — Она когда простынет, противная становится.

Мэтью покачал головой, и Грейтхауз придвинул к себе тарелку.

Через минуту, когда старший партнер почти очистил тарелку четырьмя взмахами ложки, тьма отступила, как обычно. Сердце снова билось ровно, покатывающий пот испарился, Мэтью сидел спокойно, и лицо его ничего не выражало. Никто даже представить себе не мог, что здесь присутствует человек, за которым гонится по пятам страшная смерть и будет гнаться годами… или сегодня же, например, на Бродвее всадит ему нож.

— Ты где странствуешь? — Мэтью заморгал. Грейтхауз отодвинул тарелку. — Ты куда-то девался. По знакомому мне адресу?

— Я думал про Зеда, — ответил Мэтью вполне убедительно.

— Думать ты можешь сколько хочешь, — быстро сказал Грейтхауз, — но решение я уже принял. Абсурдно, что человек с талантами Зеда вынужден таскать трупы. Я тебе говорю, рабов я видал много, но впервые вижу в рабстве человека из племени га. И если есть шанс купить его у Мак-Кеггерса, не сомневайся — я это сделаю.

— А потом постараетесь его освободить?

— Именно так. Как было вчера указано, закон запрещает рабам посещать таверны. Какая нам польза от Зеда, если он не сможет войти туда, куда нам нужно? — Грейтхауз стал доставать из кармана деньги. — Кроме того, мне не нравится мысль держать у себя раба. Религия не позволяет. В Нью-Йорке уже имеются освобожденные рабы, в том числе парикмахер Мика Рейнод, стало быть, прецедент есть. Доставай деньги, я зову Эвелин.

Он поднял руку, подзывая официантку со счетом.

— Да, прецедент, — согласился Мэтью, — но всем этим рабам вольная была утверждена до приезда лорда Корнбери. Я вот не знаю, согласится ли он подписать указ.

— Все по порядку. Доставай деньги, ты же уже поел? — Нерешительность Мэтью была очень красноречивой, и Грейтхауз, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула. — Только не говори мне опять, что у тебя их нет.