Непристойное предложение - Морин Чайлд

Эйлиш обследовали сразу, как только она приехала в больницу. Это было несколько часов назад, но он все еще ждал результатов обследования.

Он жалел о том, что не позволил Джорджии поехать с ним. Она спокойная и рассудительная. Как раз спокойствия и рассудительности ему сейчас и не хватает. Он готов перевезти мать в больницу Дублина или привезти специалистов сюда.

— Купить эту чертову больницу, чтобы кто-нибудь пришел наконец и поговорил со мной, — пробурчал он себе под нос.

— Шон, — прошептала Эйлиш, открыв глаза, — не надо ругаться.

— Мама. — Он поднялся со стула, склонился над ней и взял ее руку в свою. — Как ты?

— Я так хорошо спала, пока мой сын не пришел сюда и не начал ругаться.

— Прости. — Его мать умеет делать так, чтобы он чувствовал себя провинившимся ребенком. — Но никто не говорит со мной. Никто не сообщает мне результаты этого чер… твоего обследования.

— Возможно, они еще просто не готовы, — ответила Эйлиш.

Ее взгляд был слегка затуманившимся, веснушки казались ярче на бледном лице. Сердце Шона сжалось. Он был не робкого десятка, но мысль о том, что его мать, возможно, была на волоске от смерти, приводила его в ужас.

— Знаешь, о чем я думала, когда они подсоединяли ко мне все эти трубки? — спросила она, легонько сжав руку сына.

— Нет, — ответил Шон. — Скажи мне.

— Я могла думать только о том, что умру и ты останешься один.

Из уголка ее глаза выкатилась слеза, потекла по виску и исчезла в волосах.

— Чтобы я больше не слышал никаких разговоров о смерти, — строго сказал ей Шон, загоняя свой страх в глубь себя. — И я не один. У меня есть друзья, Ронан с Лаурой и теперь еще племянница.

— Но нет собственной семьи, — заметила мать.

— А ты тогда для меня кто?

Она покачала головой:

— Тебе нужна жена, Шон. Ты не можешь прожить всю жизнь один.

Знакомая песня. Эйлиш уже давно мечтает женить своего единственного сына. Но сейчас Шон впервые почувствовал себя виноватым. Его матери следовало беспокоиться о себе, а не о нем.

— Ронан остепенился и счастлив, — мягко сказала она. — Тебе тоже следует найти себе невесту.

Ее тонкие пальцы отчаянно вцепились в его руку, и его страх вышел из-под контроля.

— Уже нашел, — выпалил он неожиданно для себя.

Ее зеленые глаза расширились.

— Что?

Если его мать решит, что он счастлив, она успокоится и быстрее пойдет на поправку. В этом случае маленькая ложь может оказаться полезной.

— У меня есть невеста, — улыбнулся Шон. — Я собирался тебе об этом сказать на следующей неделе.

Ее глаза засияли, губы изогнулись в улыбке.

— Это замечательно. Кто она?

Правда, кто?

На ум ему пришло имя только одной женщины, которая подошла бы на роль его невесты, но он не может втянуть Джорджию в эту историю, не предупредив ее.

— Я скажу тебе сразу, как только ты поправишься и выйдешь из больницы.

Эйлиш прищурилась:

— Если это уловка…

Положив ладонь себе на грудь, он произнес:

— Неужели ты думаешь, что я стал бы лгать насчет таких важных вещей?

— Нет, — ответила его мать после долгой паузы, — не думаю.

Шон почувствовал небольшое облегчение.

— Теперь попробуй снова уснуть.

Кивнув, Эйлиш закрыла глаза и через пару минут заснула с улыбкой на лице, оставив Шона наедине с его мыслями.

Когда через несколько часов доктор соблаговолил наконец появиться и поговорить с ним, Шон был вне себя от ярости и хотел высказать ему все, что о нем думает. Все же он сдержался и был этому рад. У его матери был легкий приступ, который никак не повлияет на дальнейшую работу ее сердца. Ей нужно будет только больше отдыхать и лучше заботиться о своем здоровье. Также доктор сказал ему о необходимости повторного обследования, и его тревоги вернулись. Не повторится ли приступ, когда его мать узнает, что у него нет никакой невесты?

Эйлиш пробудет в больнице неделю, и ему не нужно говорить ей правду прямо сейчас. Но он должен непременно поговорить с Джорджией.

Поцеловав в лоб спящую Эйлиш, Шон покинул больницу и жадно вдохнул свежий воздух, в котором не было запаха антисептика. Неожиданно его окликнул знакомый голос. Остановившись, он повернулся и увидел направляющуюся к нему Джорджию.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, обняв ее и прижав к себе.

— Ты не звонил, я забеспокоилась и решила приехать сюда. Как твоя мать?

Шон вдруг осознал, как ему было необходимо с ней увидеться. Большую часть своей жизни он был независимым и ничего ни от кого не ждал. Однако сейчас присутствие рядом этой женщины было необходимо ему как воздух.

— С ней все в порядке, но доктор сказал, что понаблюдает ее еще неделю. Что ей нужно повторное обследование и постельный режим. Мама такая непоседа. Не завидую медсестрам, которые пытаются уговорить ее лежать в постели. — Он поцеловал ее в лоб. — Я не помню, чтобы когда-то испытывал такой же сильный страх, как сегодня.

— Да, несчастья, которые случаются с нашими близкими, это самое страшное.

— У мамы был легкий приступ, который, к счастью, никак не повлияет на дальнейшую работу сердца. Сейчас ей нужен полный покой, но с ней все будет хорошо.

— Отличная новость. — Джорджия прищурилась. — Тогда почему ты выглядишь обеспокоенным, вместо того чтобы испытывать облегчение?

— Я все тебе расскажу, но для начала мне необходимо покинуть это место. Мне кажется, что я провел здесь несколько лет, а не несколько часов. — Нахмурившись, он посмотрел на парковку. — Как ты сюда добралась?

— На такси. Лаура предлагала меня отвезти, но я сказала, что в этом нет необходимости. Что я вернусь вместе с тобой.

Шон взял ее за руку и повел к своей машине:

— Да, но сначала мы заедем ко мне. Нам нужно поговорить.

— Может, поговорим по дороге?

— Думаю, нет. Без спиртного нам во время этого разговора не обойтись.

Никакое вино на свете не помогло бы Джорджии преодолеть шок, вызванный сообщением Шона.

— Ты спятил? — Соскочив с удобной софы в гостиной Шона, она ошеломленно уставилась на него. — Наверное, тебе тоже нужно было пройти обследование, раз ты хочешь, чтобы я притворялась твоей невестой, пока твоя мать не поправится.

Он сделал глоток пива и поставил стакан на столик:

— Она сказала, что боится, что я останусь один после ее смерти. В тот момент я был готов сделать что угодно, чтобы ее успокоить. Я думал, что она умирает.