Клетка для соловья - Елизавета Соболянская

– Упаси Бог! – Горецкий искренне испугался, – стар я уже для таких куколок!

– Стар не стар, – пожала плечами Софья, подхватывая сыновей, чтобы вынести их на веранду, в манеж, – а поверь, я в таких вещах редко ошибаюсь.

У Софьи они посидели пару часов, наблюдая за возней мальчишек то в манеже, то на аккуратном стриженом газоне. Потом Соловей расцеловал детей, передал привет мужу сестры, и утащил Секлетинью к мотоциклу. Уже во дворе, девушка поняла, что мужчине просто позвонили на гарнитуру. Быстро натянув куртки и шлемы, они сели на «железного коня» и через двадцать минут были в поселке, пролетев город на какой-то немыслимой скорости.

Бабуля встретила Клеточку ласково, но немного отстраненно.

– Рагу на плите, плюшки в духовке, ужинай, если голодная, я в сад выйду.

Девушка чуть не споткнулась. Плюшки? Бабуля всегда уверяла, что булки в ее возрасте вредны, да и внучке незачем портить зубы. Поэтому выпечка у них бывала лишь тогда, когда Маргарита Александровна волновалась, либо они ждали гостей. Во всех остальных случаях тонкий ломтик хлеба заменял все пироги и плюшки.

Рагу Секлетинья все же поела. Вернее, попыталась поесть. Смесь овощей и белого индюшачьего мяса была пересолена! Стряхнув остатки в ведро, девушка вымыла посуду, и не выдержала – утащила плюшку с яблоками и слопала ее с чаем. После целого дня переживаний и размышлений – можно.

Бабуля и правда нашлась в саду. Сидела в беседке, на уютном плетеном диванчике, и смотрела на зеленые побеги физалиса, окружающие ажурное строение. Секлетинья молча подошла, села рядом, оценила выражение лица любимой родственницы и спросила:

– Прощаешься?

– Прощаюсь, – не стала отрицать Маргарита Александровна.

– Думаешь не вернемся? – голос Клеточки все же дрогнул.

– Скорее всего – нет, – со вздохом признала бабушка. Потом пояснила: – я сегодня ездила в театр, и в магазины. Сопровождал мужчина, представительный такой, с усами. Усадил меня в Плазе кофе пить, думал не замечу, как он по этажу мечется и распоряжения отдает.

– И за нами слежка была, – в унисон вздохнула внучка, – тоже метались, как ошпаренные. Думали не замечу.

– Переходим на новый уровень, – усмехнулась Маргарита Александровна.

Они еще посидели в уютном молчании, пока вокруг не зазвенели комары, потом вернулись в дом и разошлись по своим комнатам. Бабушка села за планшет, чтобы отыскать в сети кое-кого из бывших одноклассниц, а внучка залезла на портал местных новостей, чтобы поискать информацию о семье Горецкого. И нашла. Софья Иккон, в девичестве Горецкая. Экономическое образование, работа в московской фирме на ведущих ролях… Потом замужество и возвращение на родину. А кто у нее муж? Евгений Михайлович Иккон, исполнительный директор филиала фирмы «Финиш», крепкий мужчина с тяжелым взглядом и пудовыми кулаками. В старых статьях мелькает информация о том, что познакомились они при странных обстоятельствах, то ли нападение, то ли похищение, все смутно и обтекаемо, но юная Софья трогательно хороша на фотографиях, а ее муж и тогда производил впечатление дикого и опасного хищника. Рядом с таким, наверное, непросто.

Секлетинья вздохнула, и свернула окно браузера. Вызвала свои любимые шахматы, и принялась задумчиво двигать фигурки. Есть фирма. Есть ее владелец. Есть ладьи и туры, есть пешки – рядовые работники, в целом получается команда, успешно двигающая бизнес. Но нет кого? Правильно. Ферзя. Или королевы.

Перебрав все, что нашлось в сети об отце, девушка убедилась – постоянной женщину у него нет. Были какие-то яркие дамы на мероприятиях. Несколько раз он появлялся с Софьей, но уже после того, как она вышла замуж и перешла на работу в фирму Финна, а значит это были деловые выходы. И вдруг неизвестно откуда появляется она. Дочь. Наследница. Новая фигура на шахматной доске и пока она – пешка…

Почувствовав сонливость, Секлетинья убрала телефон, вытянулась и уснула. Потому и не слышала, как бабуля активно вела переговоры и легла спать глубоко за полночь. А утром девушку разбудила трель будильника – ее ждала очередная консультация в школе.

День выдался особенно жарким. Клеточка вышла к воротам, забавно постукивая тяжелыми мотоботами, и поправила козырек кепки. Бабуля приучала ее носить головной убор и беречь кожу от солнца, но на этот раз девушка просто немного тянула время, чтобы полюбоваться потрясающей картиной – скучающий байкер у своего мотоцикла. Длинные ноги, обтянутые штанами, куртка с рисунком на спине, бандана – красная, в огурцах, и темные очки, с зеркальными стеклами. Просто рекламный постер – плохой парень, благоухающий чем-то пряным и острым!

– Доброе утро! – вежливо поздоровалась девушка.

– Снарягу надевай! – кивнул Соловей и открыл кофр, чтобы подать ей вещи.

Девушка без возражений надела куртку, которую держала в руках, с помощью мужчины упаковалась в перчатки и шлем, а после отдала ему кепку, очки и сумочку, чтобы убрать в кофр.

– Поедем быстро, у меня сегодня дела, – Горецкий был лаконичен, как всегда. – Во сколько освободишься?

– В час, примерно, – пожала плечами Секлетинья, – если отпустят раньше – наберу.

Мужчина молча сел за руль, и разговоры прекратились.

У школы девушка молча сняла экип, сложила в плотный сверток, который Горецкий просто пристегнул ко второму сидению и сразу отдал ей ее вещички из кофра. Потом одернула кевларовые джинсы и поспешила на занятия. Мужчина проводил ее взглядом и быстро выехал за пределы школьного двора. Дела у Антона действительно были – ему не терпелось узнать, кто это так нагло гонял его по всему городу? И только ли дочка Финна тому причиной?

Оставив девчонку в школе, он выехал на центральную улицу и щелкнул языком, выводя телефон на голосовой набор:

– Алехан, день добрый! Что по вчерашнему шлейфу?

– Добрый, добрый, или как посмотреть, – отозвался старый друг, – приезжай, это лучше лично.

– Уже, – отозвался Соловей, круто сворачивая к гаражам, спрятанным в неудобном для застройки холме. – Встречай!

Гаражный кооператив отделяли от дороги солидные ворота с будочкой охранника. Увидев знакомый байк, охранник нажал кнопку, впуская гостя. Сбросив скорость, Горецкий прокатился мимо потрепанных жизнью металлических дверей, кое-как выкрашенных серебрянкой, и остановился у приоткрытой такой же двери, украшенной силуэтом мотоцикла. Поставил своего «коня» на подножку, и снял шлем.

– Привет! – из гаража выглянул плотный приземистый крепыш с короткой пшеничной челкой.

– Привет! Пригласишь?

– Конечно! Ребята в разгоне все.

Алехан приветливо распахнул ворота, позволяя вкатить приметный байк внутрь.

Гараж был просторным. От старой постройки советских времен остались только передние стены со страшными воротами. Внутри же все было переделано. Никаких погребов и кучи хлама – аккуратно забетонированный пол, стеллажи с инструментами и деталями, стойки для мотоциклов и даже специальный отсек для аэрографии.