Жребий обреченных. Механическая пустошь - Константин Нормаер

Только есть ли в этом прок? Ведь легиону, что ему противостоит, нет числа. И может быть стоит снять с себя маску палача и прекратить эти бессмысленные попытки?

Он тысячу раз задавался этим вопросом. И не находил ответа.

Просто продолжал идти вперед, выполняя свою работу. Ведь любое большое дело начинается с малого. Так что странник верил, когда он доберется до конечной точки своего пути — у легиона не останется шанса.

Он поставил хозяйку на самый край жерновов. Отошел в сторону и выпустил струйку сигарного дыма.

С каждым разом подготовка к казне занимала все меньше времени. Это первый раз ему понадобились целый сутки — ну а сейчас он мог уложить в одну короткую минуту. Никаких тебе долгих бесед и отчаянных молитв. Годы странствий изменили в нем слишком многое. И все же некоторые уроки, что странник усвоил еще в детстве, продолжали оставаться для него главным жизненным ориентиром.

Берг вбивал в своих учеников знания жестко., но доходчиво. Может быть именно по этому каждая встреча с учителем была сродни особому событию.

«Не считайте смерть обыденностью. Это такое же таинство как и рождение человека. Никогда не забывайте об этом, — прохрипел вераго и удалился прочь, дав возможность подростком оценить всю ценность этих слов».

Они встретились на следующий день, когда их ждало очередное испытание. На плече Берга дремал старый серый-черный филин.

5

— Ну, так кто отважится быть первым? — поинтересовался седобровый Берг.

Все вокруг замешкались и принялись бросать друг на дружку растерянные взгляды.

— Может быть ты Дар? Ну живо отвечай! Что там кроется в твоей хитрой башке?!

Филин уставился на мальчика своими янтарным глазами, как на беззащитного кролика — выступающие вперед белесые перья заметно вздрогнули.

— Говори, время ценно! — поторопил его учитель.

Но мальчик промолчал, просто пожал плечами и виновато опустил голову.

— Неужели никаких мыслей? — Вераго был явно разочарован. — Запомни, учись думать быстро. Время ценно.

Немного помедлив Берг обратился к остальным послушникам. Но в ответ услышал лишь неразборчивый галдеж, а когда прикрикнул — осторожное бормотание. Каждый желал заслужить похвалу вераго, но как это сделать не зная правильного ответа.

— Неопытные вы птенцы, пустые созвездия! И ничего-то не смыслите в этой жизни. Лишь седина в висках и глубокие шрамы на сердце помогут вам опериться. Лишь тогда вы будете способны расправить крылья и совершить своей первый полет, — тяжело вздохнул Берг.

— Но ведь это еще так долго! — произнес кто-то из учеников.

— Торопишься жить? — тут же откликнулся вераго. — Что ж, не так уж это плохо. Стремление — отличная движущая сила. И сегодня я подарю вам первое перо.

Послушники переглянулись и осторожно прошептали:

— Испытание…

Берг хмыкнул и заложив руки за спину, наставительно сказал:

— А почему бы и нет. Итак, вот моя подсказка: смерть не терпит равнодушия. Но я сейчас говорю не о раболепстве и страхе, я имею ввиду лишь черствость сердца. Особенно, когда судьба наделяет тебя правом лишить жизни одного из тех, кто населяет этот долбанный мир. Делайте это холоднокровно, но с уважением. Иначе в том убийстве не будет прока. Ведь здешний мир не терпит к себе неуважения.

— Простите, но возможно, нам еще слишком рано рассуждать о таких вещах? — подал голос Карстер, сын местного казначея.

Учитель смерил его серьезным взглядом:

— Сколько весен?

— Девять, — раздался робкий ответ.

— А в каком возрасте твою сестру утащили в сыпучие норы Говорливые кайоты?

Мальчик вздрогнул и тут же стал белее мела.

— Только пять исполнилось. Мать уже второй год оплакивает ее могилку.

— Значит это я опоздал рассказав тебе об этом только сейчас, — небрежно бросил учитель.

И тут же обратился ко всем присутствующим.

— Ваше сегодняшнее обучение начнется с подарка. Но не обольщайтесь — жизнь часто преподносит сюрприз, в аккурат перед серьезным испытанием. — Его перст указал на возвышающуюся стену из деревянных клеток. — И это ваш первый урок Взросления. Выберайте себе по сове. Той самой, что придется по сердцу. Белую, Лупастую, Чернокрылую, Безглазую или даже Длинобровую. Забирайте ее к себе в дом. Дайте ей имя, накормите и начинайте воспитывать. Так как это делаю я с вами…

— И в чем же суть этого урока, учитель? — подал голос светловолосый юноша в рваной шляпе с высокой тульей, которую он этим утром умыкнул у отца.

— Вначале исполни все слово в слово, Дар сын Маршала. И возможно тогда ты поймешь все сам, без моей подсказки, — отрешенно ответил Берг. — Урок Сострадания не терпит суеты.

6

В тот день он приобрел себе самого преданного друга. Черное, словно смоль перо, желтые, почти кошачьи глаза, и белый коготь-клюв. Очковая сова пойманная Бергом в перелеске у самых Гнилых гор. Именно ее выбрал мальчик по имени Дар.

— Сострадание, — тихо, по слогам, произнес странник.

— Не убивай меня! Прошу, не убивай!

Хозяйка не умоляла, а верещала во всю глотку. Но табачный дым доносил лишь ее придушенный шепот.

Поправив шляпу, странник приблизился к жерновам на которых стояли пухлые ноги хозяйки. Она все еще цеплялась за жизнь. Неумело, на грани истерики. Ее большие пальцы почти срослись с шершавой поверхностью каменного круга. Хлипкая надежда — потому как любое неловкое движение, даже банальный чих, может свергнуть ее с этого губительного пьедестала. Тогда страннику не пришлось бы ничего делать самому. Удавка с легкостью стянула бы шею, отправив хозяйку мельницы в царство гребаного Френка Горбуна. Но Смерти необходимы действия, а не фатальные оплошности.

Отложив сигарный огрызок в сторону, странник тихо произнес.

— Разделяю с тобой каждый прожитый день, голодный и сытый, дрянной и веселый. — Хозяйка перестала причитать, замолчала, прислушалась. — Но я осуждаю содеянное тобой зло. Намеренное и ненамеренно. Отвергаю голос твой, что несет хулу. Отвергаю руки твои, которыми ты наводишь напраслину. И отвергаю помыслы твои, направленные на служению тому, кто отверг дневной свет. — Немного помолчав, странник сменил тон и спокойно объяснил: — Как видишь, я в полной мере проявил уважение. Так что не обессудь! Оставить тебе жизнь, я просто не имею права.

Услышав последние слова, хозяйка резко дернулась. Пальцы попытались найти опору, но тщетно. Колесо стало двигаться по часовой стрелке и удержаться на нем было уже невозможно.

Протяжный стон и затихшие конвульсии свидетельствовали о скорой кончине. Еще одним воином легиона в этом мире стало меньше.

Проверив отсутствие пульса, а затем и дыхания, странник подошел к столу, за которым не так давно восседал Тень. Зачерпнул золы из самодельной печи, он рассыпал ее по столешнице.