Извини, меня ждут… - Аньес Мартен-Люган

Следующий час стал сплошным мучением: можно подумать, что других тем, кроме детей, нет! Внешкольные занятия, разные мероприятия, болезни, забавные детские высказывания и т. д. и т. п. И если обсуждение на минуту стихало, то лишь для того, чтобы попросить очаровательных золотоволосых ангелочков не так вопить, а то не слышно, как родители о них рассказывают. Моя голова и уши изнемогали. Я сидела на краешке дивана, заваленного игрушками, которые впивались мне в спину, и в конце концов не выдержала – вытащила из кармана телефон. Я оказалась права. Бертран прислал мне несколько важных сообщений: он хотел, чтобы завтра я весь день его сопровождала. В связи с этим он направил мне досье, с которым следовало как можно быстрее ознакомиться. Я заранее почувствовала усталость: теперь придется отложить другие дела, и будут проблемы с уже назначенными встречами. Мне досталась бестолковая ассистентка, не умеющая планировать расписание и находить решения, которые бы всех устраивали. После нее приходилось все переделывать.

– Яя, у тебя есть в телефоне игры? – Мариус потянулся измазанными шоколадом руками к моему шестому айфону.

Я подняла руку вверх и в последний момент спасла мобильник от грозившей ему гибели.

– Нет. Мне некогда играть.

– Но…

Пусть он отстанет! Я поднялась с дивана, резче, чем хотела. Мариус плюхнулся на освободившееся место. Нет, он никогда не оставит меня в покое…

– Мне пора, – объявила я.

– Уже? – для порядка изумилась Алиса.

Только не это! Сестра не должна меня уговаривать и удерживать. Впрочем, она поняла, что сражение проиграно заранее.

– Мне надо…

– Работать! – хором закончили Седрик и Адриан.

Все, кроме меня, расхохотались. Даже Алиса прыснула. Я всех чмокнула и направилась к входной двери. Сестра пошла за мной с дочкой на руках.

– Мы как-нибудь днем встретимся? Вдвоем, только ты и я.

– Не знаю…

– Ладно, – разочарованно вздохнула она. – Не пропадай.

Мы внимательно посмотрели друг на друга, потом я развернулась и ушла.

Через час я нырнула в бассейн и оставалась на дорожке дольше, чем обычно: следовало очистить мысли. Печальный взгляд спаниеля, которым наградила меня сестра, все время всплывал в памяти. Она не понимала, почему я не могу уделять ей столько же внимания, сколько раньше. Как я ни старалась ей объяснить, ничего не получалось. Ее собственная карьера не имела для нее значения. Она всегда мечтала быть воспитательницей, она ею стала, и это приносило ей удовлетворение. Не спорю, она добросовестный специалист, вне всяких сомнений. Но ведь она больше ни к чему не стремилась. Почему? И как можно довольствоваться столь малым? У меня все по-другому: в агентстве я поняла, что могу пойти далеко, очень далеко, и ничто не заставит меня отклониться от намеченного пути. Я хотела стать лучшей, доказать, что могу раскрыться в работе, и эта решимость стимулировалась моей всегдашней потребностью превзойти саму себя. Я все поставила на карьеру. Для меня не было ничего невозможного, ничего слишком трудного. Я справлялась со всем – с усталостью, стрессом, разными досье, всеми заданиями, и при этом мне никто не помогал. Я была хозяйкой и центральным персонажем собственной жизни. Тем не менее я расстраивалась из-за того, что пропустила день рождения Мариуса. Как я могла забыть? Надо было поставить напоминание на телефоне.

Вернувшись домой, я исправила ошибку – сделала запись на год вперед и далее, а заодно отметила дни рождения Леа. После душа я поставила на поднос тарелку с овощами и соевый йогурт и устроилась на диване с ноутбуком. Какая же это трата времени, прием пищи! Вот если бы ученые придумали таблетки, заменяющие еду! Перед тем как взяться за досье, я отправила лаконичное сообщение родителям и заказала Nintendo DS последнего поколения с пятью видеоиграми, возглавляющими список лучших продаж. Мариус получит подарок уже завтра, сразу после школы, потому что я выбрала экспресс-доставку. Последствия моей забывчивости устранены, и теперь я могла вернуться к нормальному ходу жизни, для начала написав Бертрану, что готова к завтрашней работе с ним. Я легла с чувством выполненного долга примерно в половине первого, приняв обязательную таблетку снотворного. Я любила спокойные воскресные вечера, когда можно подготовиться к следующей рабочей неделе. Полученное задание не в счет, но во всех остальных случаях я ненавидела, когда меня беспокоят в конце выходных, мне нравилось просматривать полезную для работы информацию, планировать дела, проверять, все ли в порядке, убеждаться, что я защищена от любых неожиданностей. Все же на этот раз мой организм боролся со сном дольше обычного: эффект лекарства замедляла вина перед родными и беспокойство по поводу завтрашнего дня. Никогда раньше Бертран не привлекал меня к совместной работе над такими контрактами. И насколько я помнила, конкретно к этому досье вообще никто из сотрудников не приближался. Почему я? И главное, почему именно сейчас?

Встреча, как обычно, была назначена в роскошном отеле. Я шла рядом с начальником по гостиничному холлу, выпрямив спину, отведя назад плечи, гордо вздернув подбородок и глядя прямо перед собой. Мою уверенность в себе не сможет поколебать никто и никогда. Нас ждали, и я была готова к этому раунду переговоров. Для моего психологического равновесия жизненно необходимы мотивация, адреналин и стресс. Мне нравится работать в паре с Бертраном, а постоянное осознание потенциальных рисков поддерживает тонус и заставляет превосходить саму себя. В такие минуты имеет значение только моя задача. Когда я вспоминала, как воспринимала Бертрана сразу после нашего знакомства, мне становилось стыдно. Я считала его бездарью, жертвой кризиса сорокалетних, тогда как на самом деле Бертран был человеком способным, даже талантливым, с мощным бизнес-чутьем. А также с отличной реакцией, обостренной проницательностью и умением работать в экстремальных условиях. Он обладал даром соблазнять и уговаривать, всегда следовал своей интуиции и легко приспосабливался к партнеру и к ситуации. Каждый день работы с ним развивал мои способности. Я никогда не лезла вперед, но старалась стать необходимой, произвести на него впечатление своей компетентностью, и это было для меня самым важным. Мне нравилось отмечать его молчаливое одобрение в тех случаях, когда я попадала в цель. Наше профессиональное взаимопонимание позволяло нам с полуслова угадывать мысли друг друга, мы исподволь обменивались информацией, и это умение в числе прочих вызывало зависть конкурентов. Живот у меня свело, значительность сегодняшней ставки лишила аппетита, я была постоянно начеку, и вызов, на который я должна ответить, бодрил и стимулировал. В начале карьеры подобные ситуации вгоняли меня в ступор, но сейчас они становились мощной подпиткой. Чтобы жить, мне было так же необходимо напряжение, как и кровь, текущая по жилам. Я делала все, чтобы не упустить ни малейшей капли этой мощи, этой победы над своим телом и духом.

Тем же вечером нам в переговорную доставили традиционные подносы с суши. Мы писали отчеты о прошедшем дне и закончили их около часа ночи. Я даже не заметила, как пролетело время, и была готова перейти к отложенным досье. Но Бертран решил по-другому.