Другая Элис - Элис Петерсон

– Элис.

– Так, ты будешь с Конни. Выполняете упражнение удар справа по линии. Начали.

Питер ходил от корта к корту с блокнотом. Ему надо бы носить армейскую форму. Я только что сделала победный удар, но он не смотрел. Конни ответила таким же ударом. Мяч просвистел мимо меня. Я оглянулась. Питер стоял прямо у меня за спиной.

– Эй, проснись! – сердито прикрикнул он, хотя мне почудилась улыбка в его глазах. – Вот мяч. Ну-ка, поглядим, как ты умеешь бить. И завяжи шнурок, а то шлепнешься носом!

– Многие из вас неплохо показали себя, – заключил Питер в конце пробы. – Я напишу вам в течение ближайших десяти дней. Запомните, если вас не выбрали в этот раз – в следующий, может быть, выберут. Ладно, ступайте! – Он улыбнулся.

Пожалуйста, выберите меня…

Я получила два письма. Одно от Элен, другое от Питера. Которое прочесть первым? Элен. У нее перерыв в учебе на год, и она на шесть месяцев уехала в Австралию на сбор винограда. Мне так ее не хватало!

«Эл, я голодаю. Я много работаю и ем много арахисового масла на тосте, чтобы были силы. Еще пью много восхитительного вина. Тебе бы здесь понравилось. Как твои теннисные дела?»

Прости, Элен. Я должна узнать. Отложив недочитанное письмо, я вскрыла второе.

«…я подчеркиваю, что это приглашение не означает, что вам гарантировано место в команде в течение года. Если не будут соблюдаться соответствующие стандарты поведения на корте и вне его, ваше место будет аннулировано.

Невыполнение следующих условий также может означать исключение из команды.

1. Участие в национальных чемпионатах в своей возрастной группе.

2. Предоставление (при запросе) ваших результатов для составления рейтинга».

– Билл, я прошла, я прошла! Сегодня утром пришло письмо! – визжала я в телефон.

Май 1987 года. Я сидела в школе на сдвоенном уроке французского. Сразу после звонка я отправлюсь в Халтон на спортивные сборы Южного региона.

В последние три месяца все мои выходные были посвящены теннису – региональные соревнования, шестичасовые тренировки, межрегиональные соревнования, спортивные сборы и состязания между школами. Мы с мамой жили в машине и наматывали мили.

Иногда я остро ощущала, как я отличаюсь от своих школьных подруг. По выходным они покупали себе наряды, ходили друг к другу в гости с ночевкой или в кино. Они уже начинали встречаться с мальчиками, влюблялись, целовались после школы или на большой перемене. Все их разговоры крутились вокруг того, кто в кого влюблен. Временами мне хотелось жить нормальной жизнью, ходить на вечеринки. Меня интересовали мальчики, хотя я не представляла себе, что могла бы с кем-то из них встречаться. Я любила теннис. Ребекка не могла поверить, что мне не скучно им заниматься. Но я не скучала – я была счастлива.

– Кто будет в эти выходные? – поинтересовалась мама, везя меня в Халтон.

– Надеюсь, что Конни, – ответила я.

Мы очень сдружились с Конни. Она играла в той же самой региональной группе, что и я, а также была моей напарницей в парной игре. На корте мы были с ней как двойняшки: одинакового роста (метр шестьдесят пять), с каштановыми волосами и веснушчатыми носами. Наша пара играла на пасхальных состязаниях. Мы выиграли по пять фунтов, которые истратили в Фенвике. Я купила носки, голубые, с рисунком овечки, а Конни крем от веснушек. Мать Конни – ирландка, маленькая, стройная и хорошенькая – была очень похожа на Фелисити Кендэл[5]. Она продавала тропические растения. Помню, как она возится с колючими стеблями в резиновых перчатках и ставит их в маленький белый фургон. Она подарила мне какое-то экзотическое растение, мама поставила его в туалете. Отец Конни был инженер-строитель, но попутно занимался и другим бизнесом – натягивал на ракетки струны.

– Анна, возможно, тоже будет, – добавила я.

Анна – та самая девочка с длинной косой и крепкими бедрами, с которой я играла год назад в Алверстоке. Еще в младенчестве она играла в своей кроватке с мячом для мини-тенниса. Вместо обычных игрушек и кукол ее отец повесил ей мяч на веревочке, и она по нему била. Ее родители отчаянно желали увидеть ее успех и всячески подталкивали ее. На последнем региональном турнире я видела, как ее отец прятался за занавесями, обрамлявшими корт, и шептал ей: «Играй ударом справа, используй ее слабую подачу». Она победила, и он вложил ей в руку золотое колечко. Я вся иззавидовалась и спросила у мамы, может ли она дать мне один фунт, если я выиграю. Мама сказала «нет».

– Что тебе больше всего нравится в таких сборах? – спросила мама.

– Я могу сказать тебе, что я больше всего ненавижу, – ответила я. – Упражнения для фитнеса и беговую дорожку. Она всегда появляется к концу выходных, когда силы уже покинули нас.

– Какой ужас! – Мама рассмеялась.

Беговая дорожка пищала, и под эти «бип, бип», которые звучали все быстрей и быстрей, тебе надо было пробежать определенную дистанцию. Я всегда боялась сдаться раньше всех. Иногда я по-настоящему ненавидела тренировки. Мне хотелось быть там, на корте. Питер любил гонять нас с утра по полям.

Я повернула к себе зеркальце над лобовым стеклом.

– Мам, как ты думаешь, мы похожи с тобой? – спросила я, меняя тему.

– Ну, у нас с тобой продолговатый овал лица, голубые глаза, маленький нос, вот только у тебя нет моего длинного подбородка и кудрявых волос. Ты больше похожа на папу, чем на меня… Проклятье. Кажется, мы прозевали поворот.

– У меня папины большие уши. Лучше бы они были маленькими, как твои. И у меня его зубы. А брекеты просто убивают меня, жутко хочется их выплюнуть! – Я нахмурилась и сердито подергала за металлическую скобку.

– В наше время мы не могли обратиться к ортодонту, и гляди, какие у меня зубы. – Мама чуть повернулась и быстро показала мне рот с неправильным прикусом. – Ладно, Элис, мне надо на дорогу смотреть, а то зевнем и последний поворот на Халтон.

Вот мы и в Халтоне, небольшом городке. Спальни были в корпусах возле главного здания.

– Желаю приятно провести время, – повышенно громко проговорила мама. – Я за тобой приеду…

Я торопливо чмокнула ее и втолкнула в машину. Мне было стыдно слишком долго обнимать маму. Это некруто. Я получила ключи от своей комнаты, швырнула на кровать сумки и присоединилась к нашим девочкам, собравшимся в общем зале. Мы были ввосьмером. Я села за круглый столик рядом с Конни. По другую сторону от нас был бильярдный стол.

– Мы с тобой будем вместе, – шепнула Конни.

Питер, одетый в красно-голубой тренировочный костюм, появился с пачкой бумаг.

– Элис, привет, – обратился он сразу ко мне. – Пожалуйста, раздай всем эти листки. Там наше расписание и другая информация.