Что скрывает ночь? - Ким Лоренс

– Да, спасибо. – Уловив в собственном голосе непривычную дрожь, Ева вздрогнула. С каких это пор расчетливая бизнес-леди нуждается в терпеливом слушателе, которому можно излить душу?

– Уверена? – не сдавалась девочка.

Какая хорошая девочка. И на Хану немножко похожа, не внешне: черные как смоль волосы, золотистая кожа и влажные карие глаза были едва ли не полной противоположностью подруги, а внутренней уверенностью и врожденной грацией, которые всегда будут выделять ее среди сверстников.

Ева кивнула.

Девочка улыбнулась и уже собиралась уйти, но перед самой дверью обернулась:

– Отец говорит, что нельзя позволять себя обижать. Ну, или по крайней мере не показывать, что тебя ранят чьи-то слова. Это стадный инстинкт. Стоит им только почувствовать страх, как они набрасываются на тебя всей кучей, но на самом деле подобные задиры – настоящие трусы.

– Судя по всему, у тебя очень хороший отец.

– Верно. – Девочка улыбнулась. – Правда, что бы он там себе ни думал, до идеала ему далеко.

Ева невольно улыбнулась в ответ.

– Можно я спрошу? Ты действительно?..

Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Ева нервно рассмеялась. Впервые за день.

– Лесбиянка? – подсказала она, не дождавшись окончания вопроса.

– Даже если и так, в этом нет ничего страшного.

Как же эта девочка не похожа на ее бывших одноклассниц. Добрая, милая, внимательная. Судорожно сглатывая слезы, Ева оперлась о стенку. Если бы гарпии вернулись в уборную, она больше не стала бы прятаться. Но как же сложно избавиться от въевшихся в кровь привычек…

– Нет. – Ева не смогла сдержать рвущийся из груди всхлип. А за первым последовал второй, затем третий… Похоже, старательно сдерживаемые весь день чувства решили разом вырваться на свободу. Пошатнувшись, она оперлась о стену.

– Оставайся здесь. Я сейчас кого-нибудь позову.

– Не надо, со мной все… – Но она еще не успела договорить, как девочка скрылась за дверью.

Отчаянно пытаясь сдержать слезы, Ева даже не думала, что девочка вернется. Но она вернулась. И привела с собой того, кого она совсем не рассчитывала увидеть в дамской комнате.

Так замечательный отец – это Драко Морелли? Этого еще не хватало!

Она с трудом сглотнула.

– Уходи!

– Джози, смотри за дверью и никого сюда не пускай, – велел Драко, мгновенно оценив ситуацию.

– Хорошо. – Она поймала отца за запястья и внимательно их оглядела. – Та женщина действительно написала номер у тебя на руке? Что-то не похоже. Нет, я, конечно, давно привыкла, что мой отец вне конкуренции, но чтоб такое… Кстати, она вовсе не лесбиянка, – добавила Джози напоследок и скрылась за дверью.

Драко и глазом не моргнул.

– Приятно слышать, – заметил он, склонившись над забившейся в угол женщиной и разглядывая заплаканные, припухшие глаза.

Пережив брак, он раз и навсегда перестал доверять женским слезам, потому что Клэр умела включать и выключать их с такой же легкостью, с какой открывала в ванной кран. А с годами она так отшлифовала свое искусство, что даже после целых водопадов слез у нее никогда не текла тушь, а нос не припухал. С эстетической точки зрения плакала она восхитительно.

Теперь же, глядя, как все тело этой женщины сотрясается от неконтролируемых и явно неподдельных рыданий, он чувствовал какую-то непонятную тоску и жалость. Правда, если бы его попросили придумать имя для этой смеси чувств, сам бы он окрестил ее обычным несварением.

Особого желания знать, что стало причиной истерики, у него не было. Достаточно, чтобы она просто перестала рыдать. Забавно даже, стараясь скрасить длинный и безумно скучный день, он уже успел нафантазировать много всего интересного и весьма занимательного, но это лежало далеко за пределами его воображения.

Сам он предпочитал картины, где Зеленоглазка носила сногсшибательное белье собственного дизайна, – беседуя с многочисленными знакомыми, он убедился, что она действительно занималась этой индустрией, – а потом, безоговорочно отдаваясь его воле, покорно все с себя снимала.

Драко скользнул взглядом по заплаканным щекам, заостренному подбородку и взлохмаченным волосам. Странно, обычно он предпочитал хорошо ухоженных, красивых женщин, но эта очень нравилась ему даже в таком растрепанном виде.

Наверное, все дело в упрямом подбородке, по которому сразу видно характер, и в мягких очертаниях бровей над зелеными глазами какого-то совершенно невероятного оттенка. Правда, без припухлостей глаза эти гораздо лучше. Ну и губы, разумеется, губы, которые он весь день представлял в самых сладких фантазиях. Драко резко себя одернул. Не хватало еще, чтобы он прямо сейчас запустил пальцы в эти мягкие локоны и впился губами в ее губы.

– Я в порядке, – выдохнула Ева, если крайнюю степень унижения можно считать порядком.

Отлично, похоже, она начала приходить в себя.

Наверное, ему следует взять с нее пример и выкинуть из головы лишние мысли и образы. Вот только умные мысли почему-то совсем не охлаждали струившегося по венам жара, что уже начал сосредотачиваться в промежности.

Ева глубоко вдохнула, чувствуя, как под пристальным взглядом щеки заливает краска.

– Может, ты отсюда выйдешь? – Она вложила в голос весь лед, на который была способна, одновременно борясь с очередным всхлипом.

Привыкнув, что обычно женщины стараются ему угодить, а не оттолкнуть и выгнать, Драко не сразу нашелся, что ответить.

– Именно это я бы и предпочел сейчас сделать. – Правда, если быть совсем честным, в первую очередь он сперва предпочел воплотить в жизнь некоторые свои фантазии, но, пока за дверью стоит дочка, об этом не может быть и речи. – Слушай, ты не хочешь, чтобы я здесь находился, и я тоже этого не хочу…

– Вот и уходи. – Вытерев лицо рукавом, Ева мельком уловила свое отражение в зеркале, и ей сразу же захотелось провалиться сквозь землю.

– С удовольствием. – Драко уже начинал терять терпение. Симпатичные глазки и сладкие губки – это, конечно, хорошо, но его терпению есть предел. – Но, к сожалению, дочь пришла ко мне за помощью, а Джози, как ребенок, до сих пор верит, что я все могу. И я по мере сил стараюсь поддерживать в ней эту иллюзию.

Слезы наконец-то высохли, и она упрямо вздернула подбородок.

– Странно, на вид она весьма смышленая девочка.

Что ж, похоже, она все-таки приходит в себя, раз уже пытается шутить. Хотя и не слишком удачно.

– Так, уже лучше. И что же у тебя все-таки случилось?

– Что случилось? – Подойдя к раковине, Ева открыла кран. – Давай ты уже все-таки уйдешь? Кто-нибудь может войти, а я уже в порядке.