Трилунье. Острова Луны - Алла Вологжанина

– Зачем тебе? – нашла в себе силы огрызнуться Клара. – Во мрак безлунный с собой заберешь? С твоими знаккерскими силами тебе больше полутора сотен лет не протянуть. А денег тебе и своих за это время не потратить…

Резанов картинно рассмеялся. Карина, даже не видя, почувствовала, как передернуло Диймара.

– А вот тут ты ошибаешься, – сообщил собеседнице Резанов, – я собираюсь прожить очень, очень долго. Видишь ли, у меня есть детеныш. А в Трилунье, говорят, ушлые символьеры восстановили Иммари. Так что денег мне надо много, очень много…

Ох, Арно-Арно… интересно, сколько он рассказал чудесно исцеленному папочке? Еще бы механизм этого исцеления выяснить. И выяснить, нельзя ли его к Митьке применить.

– Кто ж тебе позволит это сделать? – зашипела Клара. – Имей в виду, когда ты покинешь комнату, ничего не закончится! Но если сию секунду вернешь мне моего ребенка, то, может быть, я дам тебе фору и позволю унести ноги на твою паршивую, загибающуюся Однолунную Землю.

Угу, паршивую и загибающуюся. Из уст жительницы мира, мертвого на три четверти, это звучит так же глубоко и прекрасно, как давешние «гнусная тварь» и «подонок». Карина почувствовала, что злится. Почему Арно застыл соляным столпом? Ну ладно, почему он ничего не предпринимает, ясно. Но почему молчит? Она скосила глаза и сама остолбенела. Такого выражения лица у Арнохи она еще не видела. Ок, допустим, они по времени знакомы были маловато, но их дружба как-то быстро обрела глубину, запросто компенсирующую ничтожность длины. И такого лица у Арно не могло быть. Не должно.

Если бы бомба была человеком… и затаившись, ждала, какой же проводок перережет сапер… У бомбы-человека было бы именно такое лицо.

На что он только что решился?..

Боже, нет…

– Не грози мне, о ужасная знаккер Радова, – совсем развеселился папаша Резанов, – дело в том, что в моем распоряжении еще и мой гениальный сын, который, в случае чего, исправит все мои повреждения. А при необходимости исправит всех, кто попытается мне эти повреждения нанести.

И тут…

Сапер, похоже, перерезал не тот провод.

С наблюдательной позиции Карины все выглядело так, будто Арно вдруг шагнул поближе к отцу и дружески легонько ткнул его в спину. Чуть выше уровня столешницы, о которую старший Резанов опирался. В ту же секунду в груди старшего что-то ослепительно вспыхнуло… Ох, да не «что-то», а внутренняя луна. По ней мгновенно пробежала сложная паукообразная тень – это Арноха шевельнул растопыренными пальцами и сжал кисть в кулак. Луна светила через руку. Через трехмерное тело своего владельца… Но… свет ее стал каким-то другим. Каким – неясно. Но не тем, что миг назад.

Арнохино лицо налилось краской, он сжал зубы. А лицо Резанова-старшего вдруг странным образом похудело. Что происходит?! Ох, кажется, пора вмешиваться.

Сделать это она не успела. Сначала Евгения издала странный звук, словно хотела зарыдать в голос. Конечно же, у нее получился только хрип. Удавка больше не стягивала ее горло, но сейчас ей даже просто дышать было сложно. Клара метнулась к ней.

Хрясь!

Ее порыв остановило… большое керамическое блюдо. До сих пор оно мирно стояло на трехногой подставке возле стены. А сейчас Люсия сжимала его кромку побелевшими пальцами. Безумными глазами девочка обвела мастерскую и снова уставилась на Арноху, как на последнюю надежду.

– Она плохо со мной обращалась с тех пор, как эта пропала. – Люська кивнула в сторону Евгении. – Конечно, родная кровь не водица, родная дочка не какая-то там ученица. Даже если ученица из кожи вон лезет. Держи своего отца, а я ее добью. – И обратилась к оглушенной и даже, кажется, потерявшей сознание Кларе: – Против лома нет приема, хоть с ног до головы защитными знаками обвешайтесь.

Ее голос звучал нормально, что в сочетании со свежесодеянным вызывало ощущение безумия в окружающем пространстве и пожара в мозгах.

Арно на секунду растерялся. Ему нельзя было выпускать Арнольда, который стремительно, но не болезненно худел и был, кажется, совершенно дезориентирован.

Люсия снова замахнулась блюдом. Ох, сейчас голова Клары расколется, как гнилой орех.

– Мама!!! – заорала Женька, обретая голос. И, вновь потеряв его, она раскашлялась и метнулась к Кларе. Но ноги она, конечно, отсидела и тут же растянулась, даже толковой подножки Люське не поставив.

Способность ясно мыслить выключилась. Включился махровый школьный инстинкт – оттолкнуть и протолкнуться. От тычка Карины Люська полетела вперед и вправо, чуть в сторону от Клары. Девчонка не удержала блюдо в замахе, и оно раскололось о каменный пол, к счастью, не повредив никого.

Женька всхлипнула и зарыдала уже от облегчения – она добралась до Клариссы, выяснила, что та жива, хоть и оглушена, и теперь мать и дочь обнимались, забыв о присутствующих. Мама с дочкой. Карина была вынуждена признаться самой себе, что ей стало завидно. Самое «подходящее» время для таких чувств, но что поделать? Чувства чувствовать – не волевой акт.

– Все это ужасно круто, – заметил Диймар Шепот, выходя из коридора следом за Кариной. – Но чисто из академического интереса, Арно Резанов, ты обратно-то вернуть сможешь?

– Что вернуть? – спросила Карина, отрываясь от созерцания своих родственниц и переключая внимание на Арно.

И поняла, что ее вопрос можно было оставлять без словесного ответа. Потому что… Арно сейчас напоминал артиста с куклами-перчатками на руках. И Дэррен Радову лупившую Юлли кулаками-океоронами. Арнольд Резанов был насажен через спину на одну его руку, как ломоть шашлыка на шампур. А на вторую – Люсия.

Вернее, это логика подсказывала, что мальчишка-дошкольник был Арнольдом. То есть недавно им был. А уж мелкую Люську-то

Карина узнала бы даже в младшей группе детсада. И малявочку, которой стала Люсия, следовало отвести именно туда.

– Арно, что это?

Арно вздохнул и закрыл глаза.

– Я научился запускать жизненные процессы вспять. Я не знал, что делать с отцом, но его надо было остановить. А Люсия… – он устало покачал головой, вдруг становясь дико взрослым на вид, – это очередная случайность, Карин. Ты ее толкнула, а я руку выставил. Да просто, чтобы она меня с ног не сбила. Опомниться не успел, а уже ее внутреннюю луну в руке держу. Но… это к лучшему. Я бы сделал именно так, только позже.

– Почему? – спросил Диймар, изучающе глядя на Арно.

– Потому что я хочу попробовать исправить все, – просто ответил тот. – Эти ребятишки… они не сделали ничего плохого. В самом прямом смысле. Это полный откат системы. Она никого не убивала, он тоже. Они просто малыши, понимаете?

– Мы-то понимаем, – осторожно сказала Карина, – а ты? Сможешь снова сделать их взрослыми?

– Чи-чисто технически смогу. Только опыт, знания… ничего н-н-не восвосстановится, – на этот раз Арноха заикался, похоже, только потому, что запыхался. – Ничего, у меня времени хватит. Я лев, они детеныши. Еще вопросы есть?