Кампанелла. Последний маг эпохи Ренессанса - Альфред Энгельбертович Штекли

Кампанеллы. Больше всего досталось трактату «О смысле вещей». «Побежденный атеизм» он воспринял как произведение, истинный дух которого был очень далек от католицизма. Риккарди отыскал в сочинениях Кампанеллы целых восемьдесят положений, противоречащих религии. Акванегра показал Кампанелле письменное заключение цензора, поступившее в инквизицию. Проклятый Мостро!

Нет, богословие не такая точная наука, чтобы он позволил какому-то Риккарди доказывать ложность выдвинутых им положений. Кампанелла должен всеми силами сопротивляться каждой мере, направленной на то, чтобы помешать распространению его работ. Он тут же написал опровержение. Особенно яростно он защищал от нападок цензора свой трактат «О смысле вещей».

В тюрьме римской инквизиции вместе с Кампанеллой сидел Джироламо Веккиетти. Это был очень интересный и образованный человек. Он хорошо знал математику, историю, философию. Он много путешествовал, два раза был в Египте. Он презирал богатство и, подражая древним философам, раздарил Друзьям свое состояние. Джироламо был не без странностей: всю жизнь он мечтал о сыне и всегда избегал женщин!

Теперь ему было около восьмидесяти лет, но, несмотря на преклонный возраст, он стойко переносил все тяготы заключения. В 1621 году Веккиетти опубликовал в Аугсбурге книгу, где имел смелость высказать собственное суждение о тайной вечере и Христе. Эти мысли привлекли к нему внимание инквизиции. Веккиетти был арестован. Восемнадцать богословов квалификаторов признали его мнение еретичным. На следствии он продолжал упорствовать. Ему грозила смертная казнь. Он готов был умереть, и, когда ему предложили представить защиту, он отказался.

Как, он без борьбы соглашается, чтобы эти дикари сожгли его?! Если он не хочет писать защиту, то это сделает за него Кампанелла! Веккиетти напомнил, чем грозит Томмазо, осужденному за ересь, защита положений, которые восемнадцать квалификаторов признали еретичными. Но Кампанелла ничего не хотел и слышать. Его долг – спасти человека от костра, а с квалификаторами – будь их и сто восемнадцать! – он сумеет поспорить.

Он написал защиту Веккиетти. Мастерски толкуя богословские цитаты, Кампанелла доказывал, что мнение, высказанное старым философом, отнюдь не является еретичным и находится в полном согласии с отцами церкви. Он сумел ослабить тяжесть предъявленных Веккиетти обвинений. Благодаря смелому вмешательству Кампанеллы Джироламо избежал верной смерти и отделался семью годами тюрьмы.

Еще один человек был вырван из рук изуверов, толкавших его в костер!

Несмотря на аресты и преследования астрологов, слухи о близкой смерти Урбана не прекращались. Теперь в гороскопах точно указывалось, что он скончается в сентябре 1628 года. Пана не находил себе места от тревоги. Каждое недомогание – плохой желудок или легкая простуда – казалось ему началом конца. Он не верил даже лучшим медикам. Что толку от их клистиров и полосканий, если звезды предсказывают неминуемую смерть в сентябре?! Но ведь говорят, Кампанелла знает секрет, как избежать дурного влияния звезд! Он схватился за эту мысль, точно утопающий за соломинку. Пусть Кампанелла и еретик, но он необычайно сведущ в астрологии. Урбан распорядился, чтобы его доставили к нему в Монтекавалло.

Кампанелла долго ждал этого дня. Теперь все зависело от того, сможет ли он полностью воспользоваться растерянностью и подавленным настроением папы. Он должен заставить Урбана поверить, что спасение находится в его руках. Драгоценная жизнь наместника св. Петра всецело зависит от тайного искусства противодействовать звездам, которым обладает один лишь Кампанелла!

Он ничем не выдал своего нетерпения. Во время первых свиданий с Урбаном он и не думал опровергать астрологов, утверждавших, что расположение планет грозит дому Барберини величайшими бедствиями. Напротив, он добавил несколько тонких наблюдений, которые еще сильнее подчеркивали исключительную опасность, нависшую над папой. А. когда Урбан от суеверного страха уже совсем не владел собой, Кампанелла зародил в душе его искорку надежды. Расположение планет крайне неблагоприятно, но человек, знакомый с соответствующими секретами, может, применяя ряд специальных астрологически-терапевтических приемов, свести на нет дурное влияние звезд и поддержать здоровье папы.

Урбан согласен был на все. Кампанелла не отказывался помочь, но дал понять, что, находясь в условиях тяжелого заключения, он не имеет сил, чтобы с наибольшим эффектом применить для спасения папы известные ему средства. Урбан не колебался. Он велел отпереть камеру Кампанеллы и позволил ему свободно расхаживать по всей тюрьме.

Только всего? Наблюдая за папой, Томмазо понял, что может еще выжидать. До сентября оставалось недолго. С каждой неделей Урбан становился все беспокойней. Кампанелла проделал над ним кое-что из своих «астрологически-терапевтических» манипуляций, однако применять главные средства, о которых упоминал неопределенно, с оттенком таинственности, все еще находил несвоевременным. Да и будут ли они достаточно действенны, когда многое зависит от внутреннего состояния астролога-врача? А разве Кампанелла, находящийся до сих пор в тюрьме, может оказать, что душа его обрела равновесие и уверенность, необходимую для успешной борьбы с вредоносным влиянием звезд?

Кампанелла не торопился. Пусть поторопится Урбан – сентябрь не за горами! Расчеты оказались правильными. Листовки с гороскопами и тревожные слухи еще сильнее будоражили Рим. Папа не выдержал. 27 июля 1628 года он приказал выпустить Кампанеллу из тюрьмы.

Теперь Кампанелла со спокойной совестью мог гарантировать Урбану, что тот в сентябре не умрет. Ну, а если и случится такая напасть и черти будут вынуждены подраться с ангелами за душу римского первосвященника, то ведь тогда «божественному поэту» не нужно будет никаких гарантий!

Глава двадцать вторая

Козни и милости врагов

Необычайные события происходили в Квиринальском дворце в один из душных августовских вечеров. Вдали от посторонних глаз, запершись в спальне самого папы, два человека, наряженные в белые одежды невиданного покроя, совершали какие-то замысловатые церемонии, напоминавшие то языческое богослужение, то черную мессу. Вся спальня была задрапирована белым шелком. В огромном камине трещали поленья теревинда, лавра и мирта. Две гигантские свечи и пять горящих факелов изображали планеты, Луну и Солнце. Комната была заставлена редкими растениями из ботанического сада. На стенах висели изображения двенадцати знаков зодиака и бесчисленного количества звезд. Кругом были рассыпаны драгоценные камни. Плошки с благовонными маслами источали одурманивающий аромат. Откуда-то издали доносились звуки приятной музыки…

Урбан беспрекословно делал асе, что требовал Кампанелла: произносил молитвы, обращенные к Солнцу, кланялся факелам, становился на колени перед камином, пел, нюхал растения, перебирал самоцветы, старательно повторял тарабарщину магических формул.

Кампанелла намеренно долго готовился к этой процедуре. Чего только страх смерти не делает с человеком?! Когда Томмазо сказал, что нужно прибегнуть к приемам некромантии, папа тоже не стал протестовать. А ведь за подобные вещи инквизиция, не зная милосердия, жгла на кострах ведьм, магов, колдунов и тех, кто им верил!

Кампанелла не спускал с Урбана глаз. Римский первосвященник,