Коготок Большого Взрыва - Василий Головачев

– Ну и что это за фигня? – осведомился Сёма Млынник.

– Мачта, – сказал Якобс. – Плюс ещё восемь штук.

– Если это мачты – где корабль?

– Подо льдом.

– Что-то я сомневаюсь, было бы видно.

– Осмотрите всё, – приказал Мозес. – Аксель, запиши ландшафт на камеру.

Разбрелись вдоль шеренги «мачт», ничем не отличающихся друг от друга. Они стояли ровно, с шагом в полсотни метров, и было понятно, что у них действительно должна быть одна платформа. Однако никакой платформы видно не было, «мачты» уходили в завалы льда и застывшей грязи глубоко, и для того, чтобы убедиться в их принадлежности кораблю, требовалось пробить колодец до платформы-палубы, на которой они были установлены.

– Дырка! – заорал Сёма, осматривающий третью от начала шеренги «мачту».

Доползли до неё, стараясь делать как можно меньше движений руками и головой. Сила тяжести Бича на каждом метре его длины была чуть больше земной, но это ещё можно было терпеть, но вот растягивание рук-ног и мышц в разные стороны, да ещё эффекты пароксизма скручивания тела, мешали ориентироваться, и простая прогулка по ледяным торосам становилась сродни преодолению полосы препятствий.

Мозес мимолётно пожалел команду Зеррина, вынужденную тратить много энергии на работу, требующую и на Земле серьёзных усилий.

Корпус «мачты» и в самом деле имел дыру в основании на высоте человеческого роста. Она была овальной, ровной, оцепленной какими-то гребнями и наводила на мысль, что здесь когда-то был люк. Размеры дыры – метр на два – вполне позволяли пролезть в неё космонавту небольших габаритов.

Мозес велел спутникам сделать «помост» и влез на плечи Ривера и Сёмы Млынника, заглянул внутрь.

Предположение Якобса оправдывалось глубиной открывшегося колодца. Труба «мачты» была полой и уходила вниз не менее чем на сотню метров. А там, в бликующей льдом пустоте, можно было разглядеть решетчатую поверхность красного цвета. Вероятно, она и представляла собой «палубу корабля», неведомо как оказавшегося на Биче.

Мозес пошарил по стенам трубы лучом фонаря, с разочарованием убедился, что лесенки или скоб не видно, слез с плеч спутников.

– Облом, парни.

– Что там?! – обступили его «археологи».

– Труба опускается метров на сто, дальше решётка. Но никаких скоб не предусмотрено, так что для спуска понадобится альпинистское снаряжение.

– У нас же эграны, – ткнул себя в живот Сёма, имея в виду пояса антигравитационных генераторов.

– Они маломощные, могут не вытащить нас оттуда, нет смысла рисковать. Давайте осмотрим остальные «мачты» и вернёмся на корабль. Сюда надо идти, предварительно хорошо подготовившись.

Обошли шеренгу башен, обнаружив на одной из них ещё одну дыру – такого же размера, что и первая, а также нечто вроде заплаты эллипсоидальной формы на соседней трубе, подтвердившей, что она закрывает отверстие и представляет собой крышку люка.

Сёма бросился искать крышку и действительно нашёл недалеко от «мачты», выглядывающую из грязевого бархана. Её вытащили на свет божий, но она оказалась очень тяжёлой, и Мозес отказался совать её в катер.

– Подгоним «Ынху» и погрузим, – пообещал он.

Ему не возразили. Пыл «археологов» подугас, они разочаровались в «погребах и сундуках с сокровищами погибшего корабля» и с трудом держались на ногах. У всех было только одно желание – добраться до корабля и отдохнуть.

Мозес связался с капитаном:

– Пак, что у вас?

– Пока всё тихо, господин начальник, – ответил Пак Сонсэнним. – Ваши коллеги вытащили из кратера какой-то ржавый бак, облепленный трубами.

– Наверно, одну из кабин деструктора. Что ещё?

Пак помялся.

– Бич приближается к Солнцу…

– Это не новость.

– Судя по расчётам траектории, он совсем скоро врежется в Меркурий.

– Мы это учитывали. Сколько у нас времени?

– Максимум двое суток.

– Успеем что-либо снять до этого события. Потом обсудим дальнейшие действия. Бич спокойно развалил Каллисто, а этот спутник Юпитера не намного меньше Меркурия[43]. Возможно, он разлетится на куски и не помешает нам работать. У тебя всё?

– К нам приближается корабль…

Перехватило дыхание. Мозес не сразу нашёлся, что сказать.

– Ч-чёрт! Какой корабль?!

– Скорее не корабль, а платформа геологоразведки… очень большая…

От сердца отлегло.

– Выражайтесь точнее, капитан, так можно инфаркт схватить. Хотя, если это платформа… непонятно, что здесь делают геологи… ладно, разберёмся, через час будем на борту.

Катер взмыл в «небо» Бича.

Пленника не стали переправлять в московские институты Службы безопасности, оставили на базе ВКС в Плесецке, соорудив более или менее комфортный бункер, заполненный подогретой водой, где Драго Обязанный, бывший замначальника морлокской станции, и находился всё это время с момента возвращения «Енисея» на Землю.

Учёные-биологи и ксенологи многих стран встали на уши, когда узнали о пленнике. В правительство России стали поступать требования открыть доступ к морлоку другим специалистам или хотя бы поместить его в какой-нибудь международный исследовательский центр наподобие анапского ЭРА, принадлежащего Центру перспективных исследований России, где работали и иностранные учёные. Но руководство ВКС отказало всем претендентам и оставило пленника у себя, сославшись на плохое самочувствие морлока.

И в самом деле, несмотря на принятые меры и суету отечественных ксенологов, пытавшихся ухаживать за ним, морлок постепенно терял интерес к жизни, и наступил момент, когда он практически перестал общаться с землянами и стал отказываться от питания.

Обслуживающие бункер, располагавшийся под землёй на глубине пятнадцати метров (бывший склад топлива для ракет «Ангара-5»), учёные и специалисты ВКС и ФСБ забеспокоились. Они многое успели сделать, не раз допрашивали пленника, выяснили подробности жизни морлоков, в том числе бытовые, и надеялись ещё долго сотрудничать с представителем этой цивилизации, заселившей планеты одной из угасающих звёзд созвездия Змееносца. Но Драго Обязанный угасал, и наступил день, когда начальник лаборатории ФСБ полковник Зырянов, занимавшийся изучением НЛО и контактами с инопланетянами, не смог разбудить уснувшего пленника.

Промучившись вместе с биологами полдня в камере с водой, где жил морлок, он выбрался оттуда в расстроенных чувствах, снял скафандр и связался с генералом Каминским, главным экспертом Службы безопасности в области прикладной космонавтики.