Моя единственная - Ширли Басби

Ванна стояла в гардеробной, где в это время никто не мог нарушить одиночество Микаэлы. Когда из спальни донесся звук шагов, она решила, что это служанка принесла еще немного теплой воды. Но в открывшуюся дверь вошел Хью! Микаэла тихонько вскрикнула. Покраснев, она попыталась скрыть наготу, погрузившись поглубже в ванну. Румянец стал еще гуще, когда через мгновение она поняла, что лепестки гардений отнюдь не надежное покрывало.

— Хью! — сердито воскликнула она. — Уходи немедленно! Ты не должен видеть меня в таком виде!

Хью замер в дверном проеме, молча наслаждаясь представшей пред ним великолепной картиной. Черные волосы Микаэлы казались глянцевыми. В живописном беспорядке они спускались на ее лицо и шею. К щекам пристали трогательные тонкие прядки. Влажно поблескивающие плечи чуть выступали из полупрозрачной пены цветочных лепестков. А чуть ниже угадывались манящие выпуклости грудей. Взгляд его остановился на розовых сосках. Сердце забилось быстрее. По телу прокатилась волна вожделения.

— А почему, собственно, — громко спросил он, — я не могу посмотреть на тебя? — Импульсивным движением он прикрыл дверь и шагнул к ванне. — Ты — моя жена, и нам нечего скрывать друг от друга.

Что означает этот тон и этот взгляд Хью, Микаэле было отлично известно. А приподнявшаяся вдруг спереди его брюк ткань не оставляла никаких сомнений в том, что задумал муж. Сейчас самое важное было справиться с просыпающимся в ней самой желанием.

— Потому что я раздета, — постаралась как можно спокойнее произнести она, проглотив подступивший к горлу комок. — Хорошая жена-креолка не должна обнажаться перед мужчиной, даже перед собственным мужем. Я не хочу смущать тебя.

— Хорошая жена-кре…

Неожиданно мелькнувшая в голове догадка заставила Хью осечься на полуслове. Может ли это быть? Ему было известно, что креолкам с детства внушают необходимость быть покорными мужьям. А это почему-то предполагает и то, что женщина не должна открыто проявлять свою страсть. Ему даже как-то рассказывали не то быль, не то анекдот о муже, прожившем с женой пятьдесят лет и так и не увидевшем ни разу ее обнаженной. Боже правый! Неужели Микаэла, укутываясь в свою ночную сорочку и переодеваясь исключительно за ширмой, полагает, что делает это ради его и ее блага? Возможно, стараясь быть покорной во время любовного акта, она верит, что именно этого хочет от нее он? В глазах Хью появился веселый блеск. Если это так, то ее ждет настоящее открытие. Очень неожиданное для нее, надо думать. Он хитро улыбнулся, сел возле ванны на стул и принялся неторопливо стягивать с ног ботинки.

Глаза взирающей на это Микаэлы округлились.

— Что ты собираешься делать? — спросила она дрожащим уже не от возбуждения, а от нарастающего удивления голосом.

Разувшись, Хью встал и быстро скинул рубашку. Взгляд ошеломленной Микаэлы остановился на его широкой мускулистой груди, губы приняли форму буквы О.

— Я собираюсь провести один эксперимент. Уверен, что тебе он доставит удовольствие. Только прежде ты должна мне кое-что пообещать.

— Что пообещать? — осторожно спросила Микаэла, заставив себя отвести заблестевшие глаза от мужа. Он склонился к ней и нежно поцеловал.

— Я хочу, — медленно произнес Хью, щекоча губами ее лицо, — чтобы ты дала слово, что на несколько ближайших минут перестанешь быть хорошей креольской женой! Обещай, что будешь прислушиваться к своему телу и, если я сделаю что-то приятное тебе, не станешь скрывать это.

Его рука погрузилась в воду, пальцы нежно сжали грудь Микаэлы. Она вздрогнула и тихонько простонала от удовольствия — Да! — мягко произнес Хью. — Именно этого я и хотел. Нужно, чтобы ты не скрывала, что желаешь меня. Я хочу, чтобы ты поощряла меня, отвечала на мои ласки.

Уже при первом поцелуе тело Микаэлы встрепенулось, а когда его пальцы прикоснулись к груди, все в ней затрепетало, стремясь к нему. Соски, налившись негою, мгновенно затвердели, между бедер появилось приятное жжение. Но слова мужа смущали ее.

— Ты.., ты хочешь, чтобы я показала?.. — пролепетала она, посмотрев на него широко распахнутыми глазами. — И это не оттолкнет тебя? Тебе не будет неприятно? Ты.., ты не станешь стесняться меня после этого?

Хью вожделенно улыбнулся.

— Нет, — произнес он, растягивая слова. — Как раз наоборот Это сделает меня счастливейшим из мужчин.

Одним быстрым движением он скинул с себя брюки, оставшись в костюме Адама. Микаэле стало трудно дышать, сердце ее чуть не выскочило из груди. Несмотря на то что прошло уже около двух месяцев со дня свадьбы, она так и не привыкла видеть мужа полностью обнаженным. А сейчас он предстал перед ней во всей красе. Микаэла была смущена и вместе с тем ощущала нарастающее возбуждение. Сложен Хью был прекрасно. Она восхищенно вздохнула, глядя на его широкие плечи, узкие бедра и сильные, отлично развитые, прямые ноги. А между ногами… Наверное, именно об этом втайне мечтает каждая женщина. Микаэла не могла оторвать глаз от продолговатой части его тела, у основания которой вились черные волосы. Под взглядом ее этот таинственный предмет увеличивался в размерах и становился более твердым и упругим. Лишь через несколько долгих секунд смущение заставило ее перевести взгляд на его лицо.

На губах Хью играла довольная улыбка. Он был явно удовлетворен ее поведением.

— Видишь, — тихо произнес он, — как возбуждает меня один лишь твой взгляд. Скрывая свои тела, мужчина и женщина лишают друг друга огромного удовольствия.

Микаэла, борясь с нахлынувшими на нее чувствами, с трудом перевела дыхание.

— Но тетушка Мари говорила, что уважающая себя женщина никогда не допустит, чтобы муж видел ее неодетой. — Она посмотрела на него со страхом и мольбой и заговорила быстрее, стараясь успеть высказать все до того, как наружу вырвутся подступающие к глазам слезы. — Она говорила также, что неприлично показывать мужу, что ты хочешь его. По ее словам, креольские мужья ждут от своих жен сдержанности, а излишняя смелость в постели может только повредить семейным отношениям. Тетушка рассказывала о креоле, который развелся с женой только потому, что та не сдерживала свою страсть, и он посчитал ее слишком развратной… Я не хочу, чтобы ты развелся со мной, — добавила она совсем тихо.

Хью с ужасом подумал о том, что должна была переживать все это время искренне поверившая тетушкиным советам Микаэла.

— Твоя тетушка Мари просто старая болтушка, — засмеялся он. — И уж точно она не самый большой знаток предмета, о котором взялась рассуждать. — Он ласково улыбнулся. — Клянусь, что я не разведусь с тобой ни при каких обстоятельствах, а уж из-за того, чего ты боялась, лапочка моя, тем более. — Должен напомнить тебе, — продолжил он, озорно сверкнув глазами и нежно приподняв пальцем подбородок жены, — я не креол. Я просто мужчина, который любит тебя. Мне нужна ты, живая Микаэла, а не какая-то креольская жена из легенд тетушки Мари.

Последовавший за этим поцелуй был таким долгим, страстным и горячим, что он едва восстановил дыхание, чтобы добавить: