Святой Грааль - Юрий Никитин

В рыбацкой лодчонке, ветхой и грязной, полуобнаженный рыбак,остановив весла, широко зевал, показывая богам пасть, скреб ногтями потнуюгрудь. Красные как пламя костра волосы слиплись, ему было жарко, гадко, созлостью поглядывал на дружка. Тот дремал, надвинув капюшон на глаза. Легкийветерок и прибой постепенно подгоняли лодочку к берегу, но до башни ещедалековато, стражи лишь посматривали насмешливо и снисходительно. Есть же насвете несчастные, которым суждено всю жизнь ловить рыбу, продавать на базаре,чтобы на вырученные мелкие деньги купить хлеба и сыра... Слава Христу, они нерыбаки, а умелые стражи!

Рыбак дотянулся до напарника в плаще, грубо толкнул. Тотвздрогнул, смотрел непонимающе. Рыбак зло указал на сеть, что волочилась залодкой, что-то рявкнул. Второй лишь поправил плащ, зябко повел плечами.Стражник, который уже раскрыл было рот, чтобы отогнать рыбаков от берега,невольно оскалился в злорадной усмешке, подмигнул другому. Тот захохотал: самкогда-то обгорел на солнце, потом в жару было зябко, как зимой, — знакомо!

Полуголый рыбак уже люто орал, выкатив глаза, указывал насеть. Рыбак в плаще ежился, кутался, хмуро огрызался. Полуголый почти визжал,брызгая слюной, и стражи ему сочувствовали: чего таскать лодку по проливу, еслисеть может быть полна рыбой! Он не виноват, что у дурня поросячья кожа: незагорает, а обгорает.

Рыбаки спорили, первый уже оставил весла, зло потрясалкулаками. Второй отпихнул, полуголый не удержался на качающейся лодке, упал наспину, нелепо задрав ноги. Рыбак в плаще остался на корме, но когда полуголыйвскочил, ругаясь и размахивая кулаками, тот тоже медленно поднялся на ноги,оказавшись с ним одного роста, а полуголый, как отметили стражипрофессионально, не выглядел низеньким или слабым.

Они сцепились возле кормы, полуголый ударил напарника так,что тот согнулся в поясе, еще миг и вылетел бы за борт, но каким-то чудомзахватил руку полуголого, несколько мгновений ломали друг друга, стражи видели,как вздулись мускулы на широкой спине полуголого, затем рыбак в плаще сноваотшвырнул противника, шагнул за ним. Они остановились друг против другапосредине лодки, пожирая друг друга глазами, поливая руганью, обвиняя в том,что опять вернутся без рыбы, затем оба почти одновременно откинулись назад ивыбросили кулаки, началась озлобленная потасовка, стражи слышали глухие удары.

Наблюдать схватку сильных и достаточно озверелых мужчинвсегда приятно, возбуждает, словно глоток крепкого вина. Двое в лодке осатанелибыстро, нещадное солнце доводит до исступления и заставляет выплескивать злостьна кого придется, и они уже не орали, не ругались — выбрасывали кулаки,стремясь ударить побольнее, сокрушить, уничтожить. Полуголый был уже в крови,стражи возбужденно нависли над барьером, не замечая, что выставились изспасительной тени на злое солнце; один предложил два к одному, что полуголый,несмотря на кровь, все же побьет собрата в плаще: мышцы у него, как у призовогоборца. Возможно, и был борцом на арене цирка, пока не выгнали за сделки созрителями...

Второй страж колебался: полуголый рыбак выглядит мощнее,мышцы на виду, дерется как зверь, осатанел, но второй бьет вроде бы точнее, ктому же под плащом может быть спрятан нож — хотя бы для разделки рыбы... Акогда такое солнце плавит мозги, то бьешь ножом не глядя, лишь бы видеть чужуюкровь, слышать визг сраженного, предсмертный хрип...

Лодка постепенно приближалась боком к каменному причалу,волны с плеском били о борт. Она колыхалась, раскачивалась, ее подгоняло ветроми волнами, прилив поднимал, выступающие из воды голые камни уже скрылись, лодкаблагополучно продвинулись над ними, разве что чиркнула днищем.

Стражи ржали как кони. У рыбака в плаще кровь текла изразбитой брови, он часто смахивал ее ладонью, размазывая по лицу, хриплоругался. Полуголый прыгнул, оба грохнулись на дно лодки. К счастью, обрушилисьна деревянное сиденье — с треском переломилось, а когда рыбаки покатились,сцепившись как разъяренные медведи, рассыпалось на щепки и другое.

Одно весло давно уплыло, второе бессильно болталось в водевверх лопастью, но когда полуголый бросил напарника головой в борт, там стреском выломался деревянный кусок вместе с уключиной — второе весло тожеплюхнулось и заколыхалось на волнах.

Лодку подогнало уже почти к самой стене, выступающей изводы. Теперь даже если отогнать, не отплывут без весел, разве что догонятуплывшие весла вплавь, но все равно уключины выбиты словно ударами молота —здоровенные парни эти рыбаки! — да и сама лодка вот-вот рассыплется вщепки.

Один из стражей вздохнул, с силой подергал за веревку, приставатьне разрешалось, а если отогнать не удавалось, то приказано было зватьдобавочную стражу. Массивная дверь башни скрипнула, приоткрылась. Высунуласьголова в блестящем шлеме. Увидев лодку, страж исчез, тут же выскочил уже смечом и щитом. За ним появился еще один, поперек себя шире, весь в железе,ногой захлопнул дверь и прислонился спиной, тут же задремал, уронив голову иперекосив рожу набок.

Стражи наблюдали за дракой с живейшим интересом. Обапоставили недельное жалованье на бойцов, однако один все же не глядя дотянулсядо арбалета, упер в землю и начал медленно крутить ворот, натягивая стальнуютетиву. Железные части арбалета накалились, как и тетива, страж несколько разоставлял рычаг, вздыхал, не отрывая глаз от рыбаков.

Лодка бортом хрястнулась о каменную стенку. Ее сносило вдольстены, стражи вытягивали шеи, перевешивались через край, один почти вывалился:каменная стена выступала из воды даже в полный прилив почти в человеческийрост. В лодке стоял страшный хрип: одетый в плащ прижал обнаженного к днищу,душил, почти закрыв его плащом, и стражи орали и хлопали шершавыми ладонями покаменному краю, подзадоривая каждый того, на которого поставил деньги.

Внезапно рыбак в плаще поднялся, в длинном страшном прыжкеринулся прямо из лодки на каменную стену, мощным толчком отшвырнув лодку почтина середину Золотой бухты. Полуголый рыбак тоже мгновенно поднялся на ноги, вруках у него был лук, блеснул железный наконечник стрелы.

Ошеломленные стражи не успели выхватить мечи, как рыбак,вцепившись в каменный забор, подтянулся на руках, мигом перевалился на этусторону. Первый страж прыгнул навстречу, без слов и без крика сильно ударилмечом. Рыбак раздраженно дернул головой, лезвие почему-то не разрубило, а лишьскрежетнуло, как о металл, и оружие едва не вывернуло из рук опешившего стража.Но меч перерубил шнур, что держал плащ, тот свалился на землю, и страж едва невыронил оружие от неожиданности.

Разъяренный рыцарь-крестоносец в полных доспехах! Стражуспел увидеть за решеткой забрала синие, как безоблачное небо глаза, тут жепопятился под градом страшных ударов: рыцарь молниеносно выхватил огромный меч.Страж чувствовал близкую погибель, его меч выглядел жалким прутиком противдвуручного меча рыцаря. Томас изо всех сил рубил, наступал, и страж, пропустив тяжелыйудар, с окровавленной головой упал через край в близкие волны.