Пленница Гора - Джон Норман

Освободившись от неволи, волосы густым каскадом хлынули мне на спину и разметались по плечам. Ко мне тут же подскочила молоденькая невольница и быстро расчесала их деревянным гребнем.

— Она хорошенькая, — долетели до меня слова обменивавшихся впечатлениями невольниц.

Раcк отошел от меня на пару шагов и остановился, все так же не спуская с меня глаз.

— Снимите с нее накидку, — распорядился он.

Ена распахнула на мне полы накидки, и алые шелка скользнули к моим ногам.

Девушки из рядов зрителей от восхищения затаили дыхание. Некоторые из воинов в знак одобрения ударили древками своих копий о щиты.

— Подойди ко мне, — приказал Раcк из Трева.

Мы стояли друг против друга: он — с мечом на поясе и грубым кожаным ремнем в руке, и я — полностью обнаженная по его приказу.

— Подчинись мне! — потребовал он.

Я не могла, не в силах была выразить какого-либо неповиновения.

Я опустилась перед ним на колени, низко склонила голову и протянула к нему руки, скрещенные в запястьях.

Ясным, громким голосом я произнесла:

— Я, мисс Элеонора Бринтон из Нью-Йорка, выказываю свое полное повиновение воину Раску Рариусу из славного города Трева и признаю себя его рабыней. Из его рук я принимаю даруемую мне жизнь и имя и отдаю себя в его полное распоряжение.

Внезапно я почувствовала, как кожаный ремень стягивает мне запястья. Я машинально потянула руки к себе, но они уже были связаны!

За какое-то мгновение запястья у меня оказались туго перехваченными ремнем, затянутым умелой рукой воина-тарнсмена! Я в страхе подняла на него глаза.

Раcк взял из рук стоящего рядом воина отливающий металлическим блеском предмет, в котором я узнала разомкнутый с одной стороны железный невольничий ошейник.

Он протянул его ко мне.

— Прочти, что здесь написано, — потребовал он.

— Я не могу, — пробормотала я. — Я не умею читать.

— Она неграмотная, — подтвердила Ена.

— Дикарка! — услышала я короткий презрительный смешок какой-то невольницы.

Я почувствовала себя пристыженной. Я смотрела на узкую полоску металла, по центральной части которой бежала выгравированная курсивом надпись, но не могла ничего разобрать.

— Прочти ей, — протянул Раск ошейник Ене.

— Здесь написано, — прочла Ена: — “Я являюсь собственностью Раска из Трева”. Я молчала.

— Ты все поняла? — спросила старшая невольница.

— Да, — ответила я. — Поняла.

Раск завел мне за шею обе соединенные перемычкой половинки железного ошейника, но не торопился их защелкивать. Он стоял, пристально глядя мне в лицо. Наши глаза встретились. Его взгляд был твердым и суровым, мой же — молил о пощаде. Никакого снисхождения я не получила. Ошейник защелкнулся на мне с сухим металлическим треском. По рядам девушек пробежали возгласы удовлетворения. Воины ударили древками копий о кожаные щиты.

Я закрыла глаза. По щекам у меня побежали слезы. Я стояла преклонив колени, опустив голову и глядя невидящим взглядом на пыль у меня под ногами и кожаные сандалии Раска из Трева.

Тут мне вспомнилось, что я должна произнести еще одну ритуальную фразу.

Я с трудом подняла глаза на своего повелителя.

— Я полностью в вашем распоряжении, хозяин, — пробормотала я.

Раск протянул мне руки и поднял меня с земли. Запястья у меня были туго связаны кожаным ремнем. Горло обнимал узкий железный ошейник. Взяв за подбородок, Раск привлек меня к себе, с удовольствием втянул носом исходящий от меня запах туалетной воды и заглянул в мои глаза. Его суровое, непреклонное лицо было совсем рядом. Я была не в силах отвести от него зачарованных глаз. Губы у меня сами собой раскрылись. Я приподнялась на цыпочки и потянулась к нему, чтобы коснуться губ моего хозяина.

Он рукой отстранил меня от себя.

— Надеть на нее рабочую тунику, — распорядился он, — и отправить в барак.

— Юта! — с удивлением воскликнула я.

Охранник отпустил мои волосы и толкнул меня на землю, к ее ногам. Я в ужасе подняла взгляд на Юту. В левой части лба у нее, над виском, там, где я ударила ее камнем, все еще виднелся большой синяк.

— А я думала… — пробормотала я и тут же запнулась.

Юта стояла у длинного низкого барака, который я уже видела, когда знакомилась с лагерем. Тяжелая, прочная дверь барака была открыта. Из его мрачных глубин показалась молоденькая невольница и направилась к центральной части лагерной стоянки.

Когда я впервые увидела это длинное приземистое строение, без окон, сложенное из неотесанных толстых бревен, я решила, что это какое-нибудь складское помещение, настолько оно показалось мне неприспособленным для жилья. Теперь же я начала понимать, что оно служит спальным помещением для невольниц, выполняющих тяжелые работы. Но еще хуже — я с ужасом осознала, что сама являюсь такой же невольницей.

— Ты носишь ошейник, — заметила Юта.

— Да, — прошептала я, опускаясь перед ней на колени и смущенно отводя глаза.

На Юте тоже был ошейник, но главное — на ее голове была узкая, коричневая, под цвет рабочей туники, матерчатая повязка, которая на затылке схватывала волосы в пучок. Я знала, что она символизирует признание ее авторитета среди невольниц. Очевидно, Ена была старшей среди всех находившихся в лагере женщин, а Юта — старшей среди невольниц, предназначенных для выполнения тяжелых работ.

Для меня это не предвещало ничего хорошего.

Я почувствовала, как по телу у меня пробежала крупная дрожь.

— Она кажется напуганной, — заметил приведший меня охранник. — Она тебя знает? — спросил он у Юты.

— Я ее знаю, — ответила она.

Я уронила голову к ее ногам. Руки у меня все еще были связаны ремнем, умело затянутым Раском. Я была обнажена. На мне не было ничего, кроме невольничьего ошейника и стягивающего руки кожаного ремня.

— Вы можете нас оставить, — обратилась Юта к охраннику. — Вы доставили рабыню. Теперь я за нее отвечаю.

Охранник отошел от барака.

Я не осмеливалась поднять на Югу глаза. Я была очень напугана.

— В тот же день, — тихим голосом начала Юта, — когда меня поймали в лесу шедшие по нашему следу воины Хаакона, меня отнял у них Раск. По дороге в свой лагерь они посадили тарно в на полянке, чтобы изнасиловать меня. И тут словно тень Раск вырос из темноты. “Отдайте мне эту невольницу”, — потребовал он. Люди Хаакона схватились за мечи. “Я — Раск из Трева”, — представился разбойник. Воины вложили мечи в ножны. Они уступили ему не только меня, но даже своих тарнов. Он привязал их длинными поводьями к лапе своей птицы. “Благодарю вас за рабыню”, — сказал Раск на прощание хааконовским воинам. “Спасибо тебе, Раск, что ты оставил нам наши жизни”, — ответил ему один из наемников. Им предстоял долгий путь пешком в лагерь Хаакона со Скинджера, но они не выглядели убитыми горем: для них все могло кончиться гораздо хуже. Раск доставил меня в этот лагерь и сделал своей рабыней.