Плоть и кости - Джонатан Мэйберри

В глазах Тома промелькнула грусть, но он сумел пошутить:

— Нет, дружище… тебя еще ждет много других мест, чтобы устраивать переполох, и другие люди, которых придется сводить с ума.

— Том… но я так скучаю по тебе, старик.

— Знаю. И я тоже.

— Разве это плохо, что я хочу вернуться домой?

Том коснулся лица Бенни. Его ладонь была теплой.

— А где теперь дом? — спросил Том.

Бенни покачал головой:

— Это не то, чего мы ожидали.

— А чего ты ожидал? — спросил Том.

— Не знаю. Я думал, что мы… в смысле, я думал, что все будет…

— Проще? Бенни, хотелось бы мне заверить тебя, что этот мир лучше, чем на самом деле, — тихо сказал Том. — Или что все будет проще. Но ты и сам знаешь, что это не так, и, думаю, понял это еще до того, как вышел за ворота нашего города. Никс ищет идеальное место.

— Знаю. И мы никогда его не найдем.

— Идеального места не существует. Только не в том виде, в каком она его себе представляет. Вокруг слишком много страданий. Много боли и много людей, которые творят ужасные вещи.

— Значит, это все, что нам осталось? Трудные времена и плохие люди?

Том улыбнулся:

— Я не говорил, что все вокруг плохие. Я сказал, что есть люди, которые творят плохие вещи. Некоторые, но не все. Ты встречал и хороших людей. Так ведь?

— Да.

— Мир есть мир, Бенни. Он редко оказывается таким, каким нам хочется его видеть. — Он убрал руку. — Но есть один секрет, есть кое-что, что я хотел тебе сказать.

— Что?

Том улыбнулся:

— Ты можешь изменить этот мир. Ты, Никс… ваше поколение. Изменить мир и сделать его лучше.

— Ты хочешь сказать, сделать его таким, каким он был раньше?

— А разве раньше все было идеально?

— Нет.

— Вот тебе и ответ. — Он склонил голову набок. — Но ты и так это знал. Не так ли?

Бенни задумался:

— Думаю, да. — Он взглянул на Тома. — Неужели это значит, что тебя на самом деле здесь нет, а я всего лишь в коме? И у меня что-то вроде видений, о которых написано в книгах?

Том задумчиво пожал плечами:

— Откуда мне знать, братик? Ты герой с волшебным мечом. А я всего лишь призрак, но определенно выгляжу сейчас симпатичнее, чем ты.

— Эй!

— Да ладно, просто к слову пришлось.

Они улыбнулись друг другу.

— Я люблю тебя, Том.

— Я тоже тебя люблю, Бенни.

А затем Том отвернулся и ушел, и Бенни отпустил его.

2

— Добро пожаловать обратно, — произнесла Феникс Райли.

Бенни приоткрыл один глаз и увидел, что она сидит на стуле чуть поодаль.

— Никс, — произнес он, его голос звучал словно слабый шепот. Он лежал на кровати, окруженной свисавшими с металлических шестов шторами из простыней.

— Бенни! — Никс бросилась к нему, ее ладони были теплыми и нежными. Она принялась покрывать его лицо быстрыми поцелуями.

Бенни пытался поднять голову, поцеловать ее, но это оказалось невозможно. Голова раскалывалась, а мышцы превратились в переваренные макароны. Лицо Никс сильно осунулось и было бледным, всклокоченные волосы свисали бессильными прядями.

— Насколько… все серьезно?.. — спросил он, на самом деле не слишком желая знать ответ.

— Мы… едва не потеряли тебя, — сказала она, и ее улыбка показалась ему натянутой, а смех неестественным. — Боже… это была самая долгая неделя в моей жизни!

— Неделя?

— Бенни, мы здесь уже восемь дней.

Он изумленно уставился на нее.

— Я думала, что потеряла тебя, Бенни, — сказала она и изо всех сил стиснула его ладонь. А затем наклонилась и поцеловала костяшки его пальцев.

— А где мы? — спросил он. — Это… Убежище?

Она кивнула, шмыгнула носом и торопливо вытерла глаза, не переставая улыбаться.

— Это старая военная база, — сказала она, помогая ему сесть. Никс обращалась с ним так осторожно, словно он был стеклянным. — И здесь всем заправляют странствующие монахи. Их здесь двести человек.

Но Бенни видел перед собой лишь шторы из простыней.

— А где все?

— Здесь, — ответила она, но на мгновение отвела взгляд. — Мы все здесь.

— Я хочу увидеть Лайлу и Чонга.

Никс помедлила.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я принесу тебе халат и маску.

— Маску?

— В помещениях их все носят. Мне сложно объяснить… будет проще, если ты сам все увидишь.

Никс помогла ему встать и надеть халат из плотной шерсти. А затем закрыла его рот и нос голубой хлопчатобумажной маской, завязав ленточки на затылке. И сама сделала то же самое.

— Убежище оказалось совсем не тем, что мы представляли, — сказала она, и ее голос слегка задрожал.

Никс медленно раздвинула шторы, и Бенни вытаращил глаза от удивления.

Они оказались в просторном помещении в несколько десятков метров длиной, с массивным изогнутым потолком и огромными окнами по обеим сторонам.

— Когда-то это был ангар для самолетов, — объяснила Никс. — Здесь восемь похожих помещений. И еще несколько на другой стороне базы.

Но Бенни едва слушал ее. Он в оцепенении разглядывал ряды коек, тянущиеся от одного конца ангара до другого. И везде были люди. Некоторые койки были закрыты ширмами, как и у него. Но многие оставались на виду, и люди, лежавшие на них, были неподвижны, словно мертвецы. А чуть подальше, за наваленными друг на друга козлами для распилки дров, простиралось невидимое, но еще более просторное помещение. Оттуда доносился непрерывный кашель. Отовсюду слышались вскрики, плач, стоны боли. Странствующие монахи в простых широких туниках переходили от кровати к кровати, обмывая больных, кормя с ложечки, разговаривая с ними. Несколько монахов читали людям, которые смотрели в потолок невидящими глазами.

— О боже.

— В таком ангаре может разместиться тысяча людей. И каждый полон под завязку.

Бенни охватил ужас.

— И что это за место? Никс, это все как-то неправильно. Я думал, что здесь находится лаборатория, где они изучают вирус и пытаются создать вакцину.

— Это в другом Убежище, — объяснила Никс. — Лаборатории находятся в другой части лагеря. Я покажу тебе.

Они медленно шли вдоль длинных рядов коек. Бенни шатало от слабости, и его ноги дрожали, но Никс поддерживала его, и они осторожно продвигались вперед. Некоторые пациенты смотрели на них глазами, остекленевшими от боли, глаза других померкли от отчаяния.