Большая перемена - Константин Харский

– Кому конкретно?

– Родине, офицер запаса. Родине.

– Это вербовка? Или как это называется?

– По правилам, которым мы подчиняемся, ты будешь призван на действительную службу. Это необходимо в связи с государственной тайной.

– Какие на меня будут наложены ограничения? Чего мне больше нельзя будет делать?

– Все будет как прежде. Ты даже место работы менять не будешь. Просто некоторое время будешь уделять нашему проекту. Смотри, вон твоя Калина в гости приехала. Позови ее сюда. Познакомь нас.

– Уверены, что это надо?

– Спасибо скажешь.

Матвей, мало что понимая, пошел навстречу Калине и вместе с ней вернулся к столику, за которым сидел Алексей Алексеевич.

– Калина, это Алексей Алексеевич. Работу предлагает интересную. Это Калина, моя хорошая знакомая.

– Калина. Нам троим предстоит очень непростой разговор. Прошу вас набраться терпения. Уверяю вас, в итоге вы будете мне оба благодарны.

Калина с тревогой посмотрела на Матвея. Матвей непонимающе пожал плечами.

– Объясните. И какое отношение к нашему разговору имеет Калина?

– Сейчас. Не спешите. Вы эти узлы запутывали не один год, а мне за минуту все распутать предлагаете.

К столику подошла рыженькая официантка Маруся и спросила, не желают ли гости чего-нибудь. Матвей посмотрел на Марусю.

– Маруся, проследите, чтобы к столику никто не подходил из сотрудников.

– Хорошо, – растеряно и немного обиженно сказала Маруся.

– Калина, извините, за то, что я сейчас скажу, – начал Алексей Алексеевич.

Матвей взял руку Калины в свою.

– Я хочу, чтобы вы знали, что сейчас сильно рискуете, – сказал Матвей.

– Матвей Романович, я ваш сторонник. Ваш и Калины. Матвей, ты знаешь, почему Калина не садится за руль?

Матвей посмотрел на Калину, в глазах Калины стояли слезы. На лице было «извини».

– Меня это не интересует. Мне достаточно знать, что она этого не хочет. В чем дело, Алексей Алексеевич?! Говорите прямо!

– Год Калина живет с мыслью, что сбила насмерть пешехода и скрылась с места аварии.

Калина закрыла лицо руками. Заплакала. Матвей обнял ее. Матвею стало понятно нежелание Калины садиться за руль.

– Все это время Калина ошибалась.

Калина подняла лицо на Алексея Алексеевича: «Что?!»

– Точнее, ее обманывали.

– Кто?!! – воскликнул Матвей.

– Тот человек, которого вы, Матвей Романович, пальцем не тронете.

– Кто?

– Влад, – тихо сказала Калина.

Матвей вскочил со стула.

– Теперь, когда известно главное, что Калина не была виновата в этом преступлении, давайте обсудим все спокойно.

Матвей сел, и выглядел он угрожающе. Калина не могла поверить словам Алексея Алексеевича.

– Откуда вы знаете, что женщина выжила? Влад показывал мне могилу.

– Я встречался с ней вчера. Она прекрасно себя чувствует. Давно забыла про ушибы, которые вы ей все же причинили. Влад. Владислав Кириллович Точилин, известного года рождения, желая жениться на Калине Юрьевне Журавлевой, известного года рождения, воспользовавшись случаем, ввел в заблуждение гражданку Журавлеву. Однако знакомство гражданки Журавлевой с гражданином Угловым Матвеем Романовичем усложнило реализацию планов известного гражданина.

– Ведь это преступление? – возбужденно спросил Матвей.

– Матвей Романович. Мы не правоохранительные органы и не прокуратура. Мы по другому, более военному ведомству. И я очень вас прошу еще чуть-чуть потерпеть и сохранить все, что вы только что узнали, в тайне.

– Почему? – спросил Матвей.

– В интересах нашего дела.

– Зачем же вы сказали? – Матвей искренне не понимал.

– Мог ли я сделать для вас, Матвей Романович, лучший подарок ко Дню защитника?

– Для вас это сделка? – в голосе Матвея было возмущение.

– Не обижайтесь. И, если хотите знать, все на свете – сделка, и вы избранник судьбы. Конечно, я хотел, чтобы вы были на нашей стороне. Мы стали вас изучать. Узнали про семью. Но там и без нас все нормально. Узнали про ваш спор, пари. Но тут вы и без нас справились.

– Как же, справился! И вы тут еще со своими предложениями!

– Не обижайтесь, Матвей Романович. Лучше так подумайте. Вот если бы вы не были нам интересны, то мы бы не стали изучать вашу жизнь и ваше окружение. Тогда мы бы не узнали о Калине. Не узнали о Калине, не узнали бы и про обман. Посмотрите вокруг. Посмотрите, сколько людей, которые нужны только себе и своим близким. Кто за них заступится?

– Сколько мы должны молчать и притворяться? – спросил Матвей, крепко обнимая счастливую Калину. Матвей никогда прежде не видел Калину такой счастливой. Никогда прежде он не хотел остаться с ней наедине так сильно. Теперь, только теперь ему стало понятно поведение Калины. Это не было капризами, как он думал!

– Так вышло, что Влад работает над программой, которая представляет интерес. Мы не вправе сейчас создавать стресс для него.

– Стресс! А что он сделал с Калиной? Это как? Понять и простить?

– Считайте, что красота Калины затмила его сознание, и его ум помрачился. Это-то вы можете понять?

– Но не простить.

– Матвей Романович, Калина, это чрезвычайно важно. Не дайте ему понять, что вам известна правда. Мы не можем точно просчитать его поведение. Он может навредить делу, себе, пострадавшей. Черт его знает, что он выкинет. Живите, как знаете, но не дайте ему понять. Вы ведь и раньше встречались и дружили. Ну так и дружите дальше. Когда Влад закончит работу и программа будет готова, тогда и придет время вскрыть карты. Но, Матвей! Никакого насилия. Кто виноват, что такой талантливый программист оказался подлецом?

– Я понял, – сказал Матвей.

– Дай слово.

– Клянусь!

– Хорошо.

– Алексей Алексеевич, если все это – сделка, то чем я вам обязан?

– Помоги нам с клиентом, про которого я говорил, и все. Мы будем квиты. Про премию за заключение сделки, я считаю, неуместно говорить. Но ты и премию получишь.

Матвей посмотрел на Калину. Калина влюбленно смотрела в глаза Матвея, не скрывала больше своих чувств.

– Соглашайся, Матвей.

– Это ваш тайный союзник? – улыбаясь и показывая на Калину, спросил Матвей у Алексея Алексеевича.

– Нам повезло, что так вышло. Давайте, Матвей Романович, не будем откладывать и завтра с утра в ресторане «Простор» встретимся, – Алексей Алексеевич направился к выходу.