Энда. Земля легенд - Тоти Мартинес

– Она не такая, как другие женщины, – в заключение сказал он. – И боюсь, что она не для тебя. Возвращайся в Хентилхар, помогай отцу и брату и найди себе спутницу среди девушек своего племени.

Юноша хотел ему ответить, но тут их внимание привлекло какое-то оживление среди тех, кто еще оставался в Ущелье. Обнаружив причину суматохи, Гарр не сумел сдержать чувств и побежал навстречу Иарисе. Сняв женщину с лошади, он поцеловал ее в губы, не заботясь о том, кто и что подумает, хотя обычно жители Энды стеснялись делать это на людях.

– Больше никогда так со мной не поступай, – прошептал он ей на ухо. – Никогда меня не бросай.

– Обещаю, что больше никогда тебя не покину, – с трудом произнесла Иариса, когда он наконец позволил ей перевести дыхание. И добавила: – Я привезла тебе награду за победу.

К этому времени двое воинов уже стащили дожа с лошади, и окружившие их изощрялись в насмешках и оскорблениях. Босой, без доспехов, меча и шлема он выглядел совершенно не страшным.

– Я требую бой справедливости! – крикнул дож.

– Больше тебе ничего не надо? – ответил ему ксибуру, похоронивший двоих сыновей. – Из-за тебя умерли сотни прекрасных воинов! Ты предатель своего народа, своего племени, своей земли и не заслуживаешь этой возможности!

– Давайте привяжем ему на шею камень и бросим в заводь! – крикнул другой.

– Лучше закопаем его живьем!

– Освежевать его, как свинью, потому что свинья он и есть!

– Он бы нам этого не позволил!

В этих выкриках люди наконец дали волю ярости, скорби, напряжению и боли последних дней, и Гарр не спешил их успокаивать.

– Он попросил бой справедливости, и мы не были бы теми, кем являемся, если бы его не предоставили, – наконец объявил он. – Я сам буду его противником.

– Еще чего!

Ихабар вырос между ним и тарбело, обнажив свой меч горен.

– Уходи отсюда! – приказал ему Гарр. – Ты еще новичок.

– Когда надо было сражаться и рисковать жизнью, я новичком не был. У меня с этим человеком старые счеты. У меня, как и у всех остальных воинов, есть право вызвать его на поединок! Именем Амари я требую предоставить мне это право!

С этими словами Ихабар плюнул Баладасте в лицо. Элузо колебался. Генерал был закаленным в боях воином, а юноше еще многому предстояло научиться, хотя он прав – его уже нельзя было назвать новичком. Он призвал Богиню и плюнул в своего противника. Теперь он не мог отказать ему в праве на поединок.

– Какие еще счеты? И что вообще между нами общего? – вмешался дож, отирая лицо. Он видел этого оборванца впервые в жизни.

– Нам пришлось покинуть свое селение. Многие из наших людей умерли, среди них и моя мать. Она была бы сейчас жива, если бы осталась дома. Если бы на землю, которая принадлежит только нам, не явились ты и твои вонючие фрей.

– А ты кто такой?

– Ихабар, сын Атты, внук Ансо из племени бигорра из Турбы.

– Тот самый волчонок…

– Теперь уже волк. В Элине ты унизил меня перед моими людьми. Ты назвал меня ничтожеством и посоветовал больше никогда не попадаться на твоем пути. Но вот я!

Баладасте посмотрел на юношу и усмехнулся. Этот желторотый юнец посмел вызвать его на поединок. Несчастный, он не выдержит даже первой атаки.

– Вы отпустите меня, если я одержу победу, – произнес Баладасте, обращаясь к Гарру.

Им больше ничего не оставалось, и, несмотря на громкие крики протеста, элузо кивнул. Чертов птенец! Какого дьявола ему понадобилось возвращаться! Что он скажет его отцу, если Ихабар погибнет, что, вероятнее всего, и произойдет? И он поклялся себе настичь тарбело, если поединок действительно закончится трагически. Никакой неписаный закон, никакое обещание, никакой договор чести не помешает ему прикончить этого сына шлюхи.

Несколько мгновений спустя противники сошлись насмерть в кругу зрителей, у водопада, снова ставшего единственным видимым источником воды в Ущелье. Юношеский напор бигорры вскоре начал уступать опыту бывалого солдата, который, казалось, забавляется, отражая его удары и отрывая лоскуты ткани от его одежды, которая и без того пребывала в плачевном состоянии. Это продолжалось до тех пор, пока в очередном выпаде он не сорвал левую верхнюю часть его сорочки, одновременно толкнув его на землю и одним ударом выбив у него из рук меч. Он злорадствовал, думая, что бой, возвращающий ему свободу, оказался очень легким, и уже собирался добить противника, как вдруг его рука замерла в воздухе. На плече Ихабара он увидел отметину, похожую на лапу детеныша рыси, и отступил на несколько шагов, вспомнив слова Талы, спросившей, готов ли он ради господства над Эндой убить собственного сына. Наверняка она имела в виду этого юнца, потому что не могли они иметь одинаковые родимые пятна, не будучи кровными родственниками. Кроме того, парень как две капли воды был похож на женщину, которую он изнасиловал почти двадцать лет назад, которую, на свое несчастье, полюбил и так и не сумел забыть. Тем не менее сын Эрхе был ему посторонним человеком. Он был едва с ним знаком и не испытывал к нему никаких отцовских чувств. И уж точно он не собирался ради него терять все, чего ему удалось достичь: престиж, власть, богатство. Никакой предполагаемый сын этого не стоил. Он уже собирался нанести смертельный удар, как вдруг его внимание отвлек огромный бурый волк, к всеобщему удивлению неожиданно оказавшийся рядом с юношей и теперь угрожающе скаливший зубы. Ихабар воспользовался заминкой, чтобы вскочить на ноги, и бросился поднимать свое оружие, но его остановил Гарр.

– Уйди, – приказал он.

– Но…

– Воин, это приказ!

Он заметил растерянность в глазах Баладасте при виде отметины на плече юноши. Такое же изумление охватило в этот момент и его самого.

– Сними сорочку! – приказал он дожу.

– В чем дело? – огрызнулся генерал. – Или ты думаешь, что, нападая на обнаженного человека, тебе будет легче его победить?

– Снимай, или я сам ее с тебя сниму, – не повышая голоса и ничем не выдавая своего волнения, повторил Гарр.

Дож поморщился. По кровоподтекам на лице воина можно было судить о трепке, которую он получил во время битвы. К тому же из-за раны на лбу у него заплыл глаз, что ухудшало его зрение, сужая обзор. Он был сильным, и оба были приблизительно одного роста. Но преимущество дожа заключалось в том, что он не участвовал в сражении. Он снял сорочку, и все увидели у него на груди иттун, а также отметину в виде лапы детеныша рыси на левом плече.

– Я требую предоставить мне право отомстить за смерть отца, – произнес Гарр. – Ты его убил, а теперь я убью тебя.

– Все воины убивают, и ты тоже это делал, – возразил генерал.

– Воин не действует, как трус, он никогда не отравит собственного отца.

С этими словами он тоже снял сорочку, и по толпе зрителей пробежал шепоток. Этот человек прибыл с севера и стал вождем, который привел их к победе. И у него было точно такое же родимое пятно, как у его врага, а помимо этого – и такой же медальон.