Книга Призраков - Сэбин Бэринг-Гулд

Ферма Хокинов была маленькая, Джейбиз сам присматривал за скотом. В доме имелась только одна служанка, и никого из мужчин. Все имели обыкновение ложиться спать рано; ни хозяин, ни его жена, не имели привычки читать, и уж тем более склонности ради этого пустого занятия тратить масло по ночам.

В ночь после похорон, когда именно, она не знала, миссис Хокин проснулась и обнаружила мужа сидящим на постели и прислушивающимся. Небо было безоблачным, светила луна. Комната была вся залита лунным светом. Элизабет услышала шарканье ног на кухне, располагавшейся прямо под спальней.

– Там кто-то есть, – прошептала она. – Спустись и посмотри, Джейбиз.

– Понятия не имею, кто это. Должно быть, Салли.

– Это не может быть Салли, ведь чтобы попасть в кухню, ей нужно пройти через нашу комнату.

– Тогда, Элизабет, спустись и посмотри.

– Нет, Джейбиз, это должен сделать ты.

– А если там женщина? Как же я появлюсь перед ней в одной ночной рубашке?

– А если мужчина, грабитель? Я ведь тоже в одной ночной рубашке.

– В таком случае, нам лучше всего спуститься вместе.

– Хорошо, так и сделаем. Надеюсь, это не…

– Кто?

Миссис Хокин не ответила. Они с мужем встали с постели, на цыпочках прошли через комнату и спустились вниз по лестнице.

Двери внизу не было; спустившись по лестнице, можно было попасть сразу в кухню.

Они спустились очень осторожно, стараясь не шуметь, поддерживая друг друга, а когда лестница кончилась, боязливо заглянули в комнату, использовавшуюся одновременно как кухня, гостиная и столовая. Сквозь широкое низкое окно лился лунный свет.

Она увидели фигуру человека. Ошибиться было невозможно – это была Тетушка Джоанна, облаченная в саван, сшитый ей Элизабет Хокин из старой простыни. Старушка достала из шкафа тонкую льняную простыню, постелила ее на стол и принялась разглаживать костлявыми руками.

Хокины дрожали, – но не от холода, хотя дело и происходило в середине зимы, – а от ужаса. Они не смели войти, но и сил убежать у них тоже не было.

Затем они увидели, как Тетушка Джоанна снова направилась к шкафу, открыла его и вернулась с серебряными ложечками; она разложила все шесть на простыне и тощим пальцем пересчитала их.

Повернулась лицом к наблюдавшим за ней хозяевам, но на него падала тень, и они не смогли разглядеть ни его черты, ни выражение.

Снова вернулась к шкафу, достала серебряный заварочный чайник и поставила на стол. Она находилась теперь в конце стола, отблеск лунного света падал на ее лицо, и они увидели, что она беззвучно шевелит губами.

Запустив руку в чайник, Тетушка Джоанна принялась извлекать монеты, одну за другой, и пускать их катиться по столу. Хокины видели блеск металла и перемещавшуюся тень от монеты, пока та катилась. Первая монета остановилась в дальнем левом углу, вторая – рядом с первой; затем третья, четвертая – и так, пока все десять не оказались на столе. Следующие десять легли ровным рядом ниже первого; третий десяток – рядом со вторым. Все это время мертвая женщина шевелила губами, словно подсчитывая, но ни единого звука не было слышно.

Хозяева застыли, наблюдая за происходящим, пока вдруг не набежало облако и не закрыло луну.

Тогда, в ужасе, они повернулись и бросились вверх по лестнице; распахнули дверь спальни и забились в кровать.

Заснуть им так и не удалось. В полумраке, когда луна скрывалась за облаками, или при свете, когда вновь появлялась, они слышали одно и то же – звук катящейся по столу и затем падающей монеты. Неужели их было так много? Вовсе нет; просто мертвая старушка, по всей видимости, не уставала их пересчитывать. Когда наступало короткое затишье, хозяева могли слышать, как старушка перемещается к другому концу стола, после чего все повторялось снова.

Звуки прекратились незадолго до наступления рассвета; Салли зашевелилась у себя в спальне, и только тогда Хокин и его жена поднялись. Необходимо было спуститься вниз и посмотреть, в каком состоянии находится кухня, до того, как туда спустится служанка. Стол был пуст, монеты – в чайнике; он вместе с ложечками находился там, куда они сами поставили его. Кроме того, аккуратно сложенная простыня вернулась на прежнее место.

Будучи в доме, Хокины ни словом не обмолвились о виденном прошлой ночью, но когда Джейбиз работал в поле, Элизабет пришла к нему и спросила:

– Что ты думаешь насчет Тетушки Джоанны?

– Не знаю; может быть, это всего лишь сон.

– Довольно странно, что мы видели один и тот же сон.

– Ну, не знаю; может быть, виной всему джин; мы пили один и тот же джин, поэтому нам и приснилось одно и то же.

– Это больше напоминало явь, чем сон, – не согласилась Элизабет.

– Давай считать случившееся сном, – сказал Джейбиз. – Может быть, этого не повторится.

Однако наступившей ночью случилось то же самое. Луна была скрыта облаками, поэтому никто из них не набрался достаточно мужества, чтобы спуститься в кухню. Они снова слышали звук шагов, катящихся и падающих монет. И это не было сном.

– И что же нам теперь делать? – спросила Элизабет Хокин мужа утром. – Нельзя допустить, чтобы мертвая женщина приходила в наш дом по ночам. А что, если ей придет в голову подняться наверх и вытащить простыню из-под нас? Мы взяли ее белье, она может решить, что будет справедливо забрать наше.

– Думаю, – скорбно сказал Джейбиз, – мы должны все ей вернуть.

– Но как?

Посовещавшись, они решили отнести все взятое у умершей женщины ночью к ней на могилу.

– Думаю, – сказал Хокин, – мы подождем на паперти и посмотрим, что произойдет. Если вещи останутся нетронутыми до утра, мы можем унести их обратно со спокойной совестью. В конце концов, мы потратили некоторую сумму на ее похороны.

– Какую?

– Три фунта, пять шиллингов и четыре пенса, если я не ошибаюсь.

– Хорошо, – сказала Элизабет, – давай так и сделаем.

Когда наступила ночь, фермер и его жена тайком вышли из дома, неся в руках льняные простыни, чайник и серебряные ложечки. Они дожидались позднего часа, пока большая часть жителей и их служанка Салли не улеглись спать.

Заперли за собой дверь дома. Ночь выдалась темная и ветреная, по небу бежали низкие облака, иногда затягивая его полностью, так что ничего не было видно.

Они шли, боязливо прижимаясь друг к другу, испуганно глядя по сторонам, пока не достигли ворот кладбища, где остановились, чтобы набраться мужества перед тем, как проделать остаток пути. Для этой цели Джейбиз прихватил с собой бутылку джина.

Они вместе положили все принесенное на свежую могилу Тетушки Джоанны, но едва сделали это, как порыв ветра развернул и разметал простыни, так что пришлось прижать их камнями.