Институт моих кошмаров. Никаких демонов - Алиса Дорн

– Тридцать минут, Нат, – примирительным тоном предложил Диз. – И я освобожусь.

– Даже не надейся. За тридцать минут я усну, – мрачно пообещала я, поворачиваясь на бок и заматываясь в одеяло. – Только попробуй меня разбудить!

Крышка ноутбука хлопнула, и на секунду я понадеялась, что мне все-таки удалось его пробрать. Как же. Еле слышный скрип пружин, звук босых ступней по полу, и в комнате погас свет. Я встрепенулась. Вопрос «Какого хрена?!» достаточно явно читался в моих мыслях, чтобы не пришлось его задавать.

– Мне достаточно подсветки от экрана, – невозмутимо объяснил Диз. – Не буду тебе мешать. Спокойной ночи, Нат.

Я очень не хотела поддаваться. Тщетно. Откинув одеяло, я села и расхохоталась, чувствуя, как сегодняшняя боль отходит на второй план.

– Иногда ты совершенно невыносим, – сообщила я Дизу.

– Только иногда? Плохо стараюсь, – пробормотал он, продолжая набирать текст.

За что заслужил еще один тычок в бок.

– Двадцать минут. Я подожду тебя двадцать минут и ни секундой больше.

– А если не успею?

Одной рукой Диз приобнял меня за плечи и притянул к себе. И понятно, что это ненадолго, что скоро уберет руку, чтобы печатать десятью пальцами вместо пяти, но… Приятно, черт возьми.

– Попытайся, – предложила я. – Ты же гений.

В отличие от Диза мне работать было не над чем. Разве что почитать учебник из присланного Серешем списка на лето. Листая меню на телефоне, я остановилась перед зеленой иконкой с геомаркером. «Большая игра». На которую я так рассчитывала и которая не оправдала надежд. Я потянулась к тумбочке за наушниками.

«Загадай желание…»

Я смотрела заставку раз десять, наверное. Ничего не менялось. Загадай желание – самое сокровенное, одно, касающееся только тебя, – зарегистрируй аккаунт, выполняй задания, которые будет предлагать тебе система, набирай баллы, выходи в финал… Мало ли таких игр? Двадцать первый век: хочешь – покемонов лови, хочешь – порталы на улицах открывай. В этой ничего даже не намекало, что за расплывчатыми обещаниями скрывается нечто большее. Что она каким-то боком относится к миру гени. Я подтянула колени к груди и положила телефон на них.

Но Тана считала, что все серьезно. И почему-то мне казалось, что у персонификации смерти должно иметься достаточно ума, чтобы отличить прикол от настоящей, затеянной кем-то могущественным игры. Даже если здравого смысла в любовной жизни у нее было не больше, чем у меня.

Когда в деле замешана магия – ничего не было прикольным, безопасным и «просто так». Если я что-то выучила за время в ГООУ – этот мир не был милым и добрым. Он был жестким, жестоким и не боялся крови или смерти. Он жаждал их, зная, что в них кроется наибольшая сила. Назовите это паранойей, если хотите, но даже безобидная зеленая иконка меня пугала. Если маги затеяли подпольную игру, кто-то обязательно пострадает.

Как Харви, например. Да, я помнила, что «Большая игра» не была установлена на его телефоне. Но кто сказал, что пять лет назад она шла через мобильное приложение? Мюнхен, август – многовато совпадений, не находите? В проморолике Игры была карта с сотней меток по всему городу. Сейчас я видела только одну, но что, если именно этим объяснялись его хаотичные передвижения по городу?

«Зарегистрируйся и выполни первое задание, чтобы открыть Игру».

Я постучала ногтем по экрану смартфона. В конце концов, Мартин сам велел мне разобраться, как Харви оказался закопанным посреди леса. Пусть он рассчитывал, что я всё завалю (я сама не видела других вариантов), должна я проверить версию, раз она появилась? А если она окажется ошибочной – что ж, бывает. Но я сделала всё, что могла. Чтобы понять, что произошло с Харви, я имею в виду. Дело ведь в этом. Только в этом. Совсем не в том, что заставляло меня во всем видеть опасность и кидаться на нее при первой возможности.

Но… Когда я думала о Харви, я не могла не вспомнить Лукаса. И понимала, что не искуплю так вину, но не могла бездействовать.

«Зарегистрируйся…»

В наушниках я пропустила момент, когда звук клавиш прекратился. Щеки коснулась пропахшая сигаретами ладонь. Я повернулась к Дизу, уже зная, что будет дальше. Слишком близкий взгляд зеленых глаз, горячие губы, кофе и мята на языке. Я с удовольствием ответила.

Рука переместилась со щеки на затылок, зарываясь в волосы, притягивая еще ближе к нему, заставляя перекинуть через него ногу и обхватить руками его шею. Другая оказалась под майкой, с каждым движением поднимая ткань все выше. Так, стоп. Еще немного, и моя мотивация пойдет прахом. Я прервала поцелуй.

– Прости, – шепнула я, – но я поняла, что мне тоже нужно работать.

По крайней мере, мне досталось чувство глубокого морального удовлетворения. Я поспешила скатиться с кровати. Соберись, Наташа. Возьми себя в руки. Оденься и сделай то, что запланировала. У меня за спиной раздался мягкий смех.

– Мстишь?

Меняя пижамные шорты на джинсы, я не удержалась от улыбки.

– Возможно.

Я только успела налить кофе, когда на офисную кухню заглянул Кай. Вчерашнее утро повторялось… с одним маленьким отличием.

– Тебя, это, вызывают, – как-то смущенно сообщил он.

Рука дрогнула, и под кружкой образовалась лужица цвета жженой карамели. Зачем? Не могли же они узнать?..

В кабинете, среди антикварной мебели и старых фотографий, меня ожидали трое. Диана снова устроилась на подоконнике, на этот раз с ноутбуком на коленях. Макс сидел в одном из кресел для посетителей и выглядел так, будто его поймали с поличным, отчитали, а теперь вместо того, чтобы отпустить, собираются повторить процедуру. Мартин занял место гостеприимного хозяина. Не очень гостеприимного на самом деле. Выражение лица у него, как обычно, означало что-то среднее между скукой и раздражением. Именно он, когда я вошла, повернул ко мне монитор и спросил:

– И как это объяснишь?

На экране в черно-белой записи с камеры наблюдения девушка в худи с опущенным капюшоном нервно потерла ладони, обернулась на камеру – объектив захватил спутанную челку и закушенную губу, – достала телефон и выставила его перед собой. Подошла к кассе, взяв что-то со стойки, сунула в карман. Подумав, одним предметом не ограничилась – все последующие отправились туда же, в практически безразмерный карман толстовки. Продавщица все это время оставалась безучастна, будто перед ней никто не стоял. Даже когда девушка, не утруждая себя оплатой, направилась к выходу, не отреагировала. Обернулась только, услышав вопящую сигнализацию, мазнула усталым невнимательным взглядом по магазину, словно тот был пуст.

Руки вспотели – совсем как в тот момент. Или как в следующие после съемки полчаса, когда я сидела в «Старбаксе», пытаясь поймать вай-фай и загрузить видео.

А еще стало очень-очень стыдно.