Потопленная «Чайка» - Ордэ Соломонович Дгебуадзе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командование войсками Великобритании решило вывести свои вооруженные силы из Тифлиса и направить их в Батуми (в нужный момент отсюда легче было эвакуироваться).
Лишившись последней опоры и не в силах сдержать революционный натиск народных масс, меньшевистское правительство вынуждено было заключить в мае 1920 года мирный договор с Советской Россией.
Согласно этому договору большевистские организации Грузии легализировались, арестованные за большевистскую деятельность подлежали освобождению.
С большой радостью встретил народ заключение мирного договора с Советской Россией.
Весть об этом очень скоро дошла и до плантации Ованеса Данелянца. Батраки, нанятые за гроши, радостно вздохнули. Не по своей воле оставшиеся в Грузии после ее разрыва с Россией русские и украинцы стали готовиться к отъезду на родину. Среди них были Дмитрий Сабура и Вася Щепков. Они были убеждены, что и Мария поедет с ними на Северный Кавказ, а оттуда уже каждый мог ехать, куда захочет.
Мария встретила сообщение друзей равнодушно. Ехать отказалась. Ребята долго уговаривали ее, но она не соглашалась.
— У меня никого не осталось на родине, никто меня не ждет. Я не уеду отсюда.
Подлинной причины своего отказа Мария не раскрыла. Она надеялась отыскать Дата, и Ваган, которому она рассказала свою печальную историю, обещал разузнать ей о шкипере, но добрые вести сами опередили его: о побеге Дата из тюрьмы стало известно всей Абхазии.
Мария и Ваган перепугались. Власти подняли на ноги весь сыскной аппарат. Но дни шли за днями, месяц следовал за месяцем, а беглецы все еще оставались на воле.
Тория решил, что заключенные бежали на север, по всей вероятности, на Северный Кавказ, и прекратил поиски. Но вскоре Арачемия получил из Владикавказа сообщение о том, что шкипер «Чайки» и его товарищи на Северном Кавказе не появлялись.
«Но зачем им оставаться здесь? Ведь они объявлены вне закона и каждую минуту рискуют жизнью. И это в то время, когда перейти границу не так уж трудно», — недоумевал Арачемия, и, тем не менее, везде расставлял сети своей паутины.
Однажды Тория сообщили, что Дата и его друзья целый месяц жили у пастухов в верховьях Бзыби. Он срочно послал туда отряд. Через несколько дней вместо беглецов доставили пастухов. Они не скрывали, что человек, которого звали Дата, и два его товарища прожили с ними целый месяц. Пастухи утверждали, что они вооружены до зубов и никуда отсюда не собирались.
В особом отряде удивлялись. Тория предположил: а вдруг они точат зубы на него и ждут удобного случая, чтобы расквитаться с ним. Он был не робкого десятка, но ему стало не по себе от таких мыслей, и он решил быть поосторожнее.
Весть о появлении Дата на берегах Бзыби обошла весь город. Докатилась и до Данелянцев. У Марии сердце забилось, как у птенца после первого полета. Что, если Дата разыскивает ее, подумала она, и от одной этой мысли почувствовала себя счастливой. И в то же время трепетала от страха, что выдрессированные ищейки из особого отряда нападут на его след и он погибнет...
Хорошо еще, что в это трудное для нее время судьба послала ей Вагана. У него она могла спросить совета, поделиться своей тревогой. Но с тех пор, как Мария узнала, что Дата в Абхазии, она не видела Вагана. Третий день подходил к концу, а он все еще не возвращался домой из Сухуми.
Все это время Мария провела в каком-то лихорадочном волнении: тут была и радость от того, что Дата вырвался на волю, и надежда на встречу, и страх за него. Она с нетерпением ждала Вагана в надежде услышать от него что-то новое.
Ваган вернулся лишь поздно ночью. Соскочил с коня, вбежал по ступенькам лестницы и спросил у матери, где Мария.
Хозяйка позвала Марию на веранду, притворила за собой двери столовой.
— Дата и его товарищей видели в верховьях Бзыби, Мария. Это не так уж далеко отсюда. — Ваган радостно улыбнулся девушке.
— Я уже слышала об этом. Почему он не уехал отсюда?
— А может, тебя он ищет? — лукаво улыбнулся юноша.
Мария вспыхнула от смущения, а потом сияющими глазами посмотрела на Вагана.
— А ведь мы ничего не говорили друг другу, но я знаю, я чувствую... — И Мария опустила голову.
— Значит, вы и без слов поняли друг друга. — Ваган взял Марию за руку и усадил рядом с собой.
— Слушай, нам нужно попытаться наладить с ним связь. Мы сообщим ему, что ты находишься у нас.
— Ах, нет, нет! Ни в коем случае! Если ты желаешь Дата хорошего, не делай этого, — вскрикнула Мария.
— Почему? — спросил удивленный Ваган.
— Он хлебнул из-за меня столько горя. Теперь довольно, пусть побережет себя. Если нам суждено, мы встретимся с ним, обязательно встретимся.
— Но если он в самом деле ищет тебя?
— Ваган! Если хочешь, чтобы нам было хорошо, нужно дать ему знать, что я вместе с ребятами уехала на Северный Кавказ. Понятно?
— Может быть, так и в самом деле будет лучше, — неуверенно проговорил Ваган.
— Лучше! Конечно, лучше! Когда же он невредимым перейдет границу, я сама разыщу его.
Ваган помолчал. Потом спросил:
— Так и передать ему?
— Так и передай.
— Хорошо. Дам ему знать, что ты жила у нас и уехала, а перед отъездом попросила передать, что сама найдешь его обязательно.
...Сигуа и Дзаргу не появлялись на плантации. Шел месяц за месяцем, а они и не вспоминали о своих подопечных. Когда Щепков и Сабура решили уехать, Ованес сам явился к Сигуа, доложил ему об этом. Но комендант и бровью не повел: собираются ехать — скатертью дорожка, дай бог им счастья. А если Мария хочет оставаться, ну что ж, пусть остается, работает. На этом и кончился весь разговор.
Глава двадцать первая
ДРУЗЬЯ ВСТРЕЧАЮТСЯ ВНОВЬ
Было за полночь, когда у ворот Ованеса отчаянно залаяла овчарка. Хозяин проснулся, прислушался. Кто-то стучал в ворота. Выйдя на веранду, он крикнул позднему гостю:
— Кто там?
— Мне нужно видеть Ованеса Данелянца. Я от Ромы Сигуа, — ответил незнакомый голос
