Река голубого пламени - Тэд Уильямс

Рени уставилась на полого человека, на его кивающую соломенную голову, и ее страх смыло порывом негодования.

— Что значит «казнить нас»?! — Она вырвалась из рук Эмили, цепляющихся за нее. Сама мысль о том, что эта лениво развалившаяся фигура, этот клоун из старинного детского фильма смеет их запугивать… — Ты даже не взаправдашний!

Подвижный глаз Страшилы лукаво прищурился, и усталая улыбка перекосила его рот, рот тряпичной куклы.

— Ух ты! Обижаешь, да? — Он повысил голос — Уидли! Я же сказал, замени эти проклятые фильтры!

Довольно злобного вида обезьяна выбежала вперед, подрагивая крыльями, и потянула одно из механических устройств, подсоединенных к трону.

— Нет, я передумал, — сказал Страшила. — Сначала приведи сюда этих чертовых тиктаков.

!Ксаббу встал на задние лапы:

— Мы будем драться с тобой. Мы не для того прошли через все это, чтобы обратиться в пыль.

— О боже, еще одна обезьяна! — Страшила устроился поудобнее на троне, гремя переплетением насосов и трубок. — Как будто не хватает мне Уидли и его приятелей, летучих обезьян. Мне не следовало спасать этих тварей из Леса, благодарности от них ни на грош.

Дверь с шипением отворилась, и с полдюжины тиктаков выступили из темноты на свет.

— Хорошо, — вздохнул Страшила. — Заберите этих чужаков, будьте добры! Поместите их в одну из камер — и позаботьтесь, чтобы окна были поменьше, чем те, в которые может пролезть обезьяна.

Тиктаки не тронулись с места.

— Пошевеливайтесь! В чем дело? — Страшила приподнялся вперед, его голова, сделанная из мешка, качалась из стороны в сторону. — Грязное масло? Перезавод? Что такое?

Что-то щелкнуло, потом в маленькой подземной камере раздался низкий свист. Какой-то новый свет замерцал среди теней, мерцающий прямоугольник, оказавшийся стенным экраном в рамке из отполированных труб с манометрами и счетчиками по нижнему краю. Несколько секунд все оставалось без движения, затем в центре экрана начала формироваться темная цилиндрическая фигура.

— Привет, Хлюпало, — сказала она Страшиле.

Эмили закричала.

Голова на экране была сделана целиком из серого, тускло светящегося металла, грубая, поршнеобразная штуковина, с маленькой щелью вместо рта и совершенно без глаз. Рени отпрянула, почувствовав инстинктивное отвращение.

— Что тебе нужно, Дровосек? — Нарочитая скука в словах Страшилы не могла полностью скрыть его нервозность. — Отказался от своих маленьких пылесборников? Если хочешь, продолжай швыряться ими в меня. Я их глотаю, как конфеты.

— К слову сказать, я здорово горжусь этими торнадо, — голос металлического существа походил на жужжание электробритвы. — И тебе придется признаться, что они деморализуют это мясо, твоих подданных. Но вообще-то я по другому поводу. Вот, позволь тебе показать, эдакая прелесть. — В насмешливом голосе зазвучали командные нотки. — Тиктаки, потанцуйте немного!

Это выглядело ужасно: все шесть заводных людей стали, спотыкаясь, выделывать ряд клацающих, слоноподобных шагов, более, чем когда-либо, напоминая сломанные игрушки.

— Я отыскал и узурпировал твою частоту, мой старый друг! — Дровосек скрипуче засмеялся, заслонка у него во рту скользнула несколько раз вверх и вниз. — Ты же знал наверняка, что это всего лишь вопрос времени; фактически тиктаки должны были быть моими. Так что, дядюшка Трясун, боюсь, мы находимся в ситуации «игра окончена», так хорошо знакомой игрокам вроде тебя, — Дровосек позволил себе еще один скрежещущий смешок. — Я уверен, ты испытаешь облегчение, услышав, что я не собираюсь тратить время на речи типа «Теперь ты в моей власти». Тиктаки, убейте их немедленно. Всех до единого!

Тиктаки резко прекратили свой танец и с грохотом шагнули в центр комнаты, подняв в воздух руки — отбойные молотки. Эмили ждала ошеломленно, обреченно. Раб от рождения… Рени схватила ее и оттащила назад к стене. Дровосек покачал на шарнирах своей гладкой головой, следуя за движением.

— Тиктаки, подождите, — приказал он. — А кто это, Страшила? Я имею в виду твоих очаровательных гостей.

— Не твое дело, железная рожа, — просипел Страшила, — Валяй, заканчивай свою партию.

Рени смотрела на вытаращенные глаза на идиотских лицах механических людей и гадала, нельзя ли прошмыгнуть мимо них, но шансы на удачный побег было трудно оценить, поскольку по периферии комната была погружена во тьму. Дверь, в которую они вошли — была ли она все еще открыта? А как же Эмили? Придется ли ей тащить девушку с собой? Или можно бросить ее, ведь она не более чем кукла? Могла ли Рени сделать так, даже зная это наверняка? Страдание в симулированных мирах казалось очень реальным — могла ли она обречь на муки и смерть даже марионетку?

Рени поискала руку !Ксаббу, но не нашла. Бабуин исчез в тени.

— Тиктаки, обследуйте эту женщину, — приказал Дровосек.

Рени выпрямилась и подняла руки, чтобы защищаться, но механический человек прогромыхал мимо нее и протянул свои клешневидные ладони к Эмили, которая застонала и съежилась. Он медленно поводил своими захватами вверх и вниз по всей длине ее тела, не приближаясь к нему более чем на несколько дюймов, как служба безопасности в аэропорту, колдующая детекторами над карманами подозрительного пассажира. Эмили отвернула лицо и снова зарыдала. Через несколько минут тиктак отошел от нее, его руки прижались к круглым бокам.

— Боже мой, — сказал Дровосек, как будто считал информацию непосредственно с внутреннего устройства тиктака. — Боже правый. Не может быть!

Жужжащий голос приобрел особенный трескучий отголосок; возможно, это означало удивление:

— Враг мой, ты меня поражаешь. Неужели ты отыскал Дороти?

Эмили соскользнула на пол, лишившись от страха сил. Рени придвинулась к ней, побуждение защитить было единственным, что имело смысл во всей этой необъяснимой драме.

— Отвали, — просипел Страшила, отчетливо силясь продохнуть. — Ты не сможешь…

— Да что ты! Смогу. Тиктаки, убить их всех, кроме вот этой эмили, — продребезжал Дровосек. — Немедленно доставьте ее ко мне.

Четверо заводных людей возле трона Страшилы повернулись и начали продвигаться к нему, образуя полумесяц. Двое оставшихся повернулись лицом к Рени и Эмили, стоявшим в тени, прислонившись к стене.

— Металлический мальчуган, ты так глуп, что мне это начинает надоедать, — Страшила покачал своей тяжелой головой, потом выудил у себя во рту что-то неприятное и выплюнул его в угол. Когда металлические люди подошли к основанию его трона, он поднял руку в перчатке и потянул за свисающий шнур.

С раскатистым лязгом, как будто неимоверно большой молот ударил по наковальне соответствующих размеров, пол вокруг его трона провалился под тиктаками. Они упали вниз и исчезли из поля зрения, но Рени слышала, что они летели вниз, как бильярдные шары, три или четыре долгие секунды, колотясь о металлические стены.