Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

Питтман просунул голову в тесный кабинет Левайна и застал его за разговором с Фредди Котеком, который тоже проводил экспертизу сделок по недвижимости. Бесцеремонно прервав их, Питтман принялся засыпать Левайна вопросами. Котек, которого это не касалось, сжался на своем стуле и глядел в сторону, не прислушиваясь к нудной перепалке.

Внезапно прервав себя на полуслове, Питтман развернулся в сторону Котека и злобно уставился на него.

«И не надо тут корчить ухмылку этакого университетского всезнайки!» — резко бросил он. Отвернувшись, он продолжил донимать Левайна вопросами. Спустя несколько минут Питтман ушел, а Левайн и Котек, переглянувшись, дружно покатились со смеху.

«Ох, блин, — сквозь смех проговорил Котек, — если когда-нибудь придется работать на этого придурка, уйду отсюда».

В сентябре 1984 г. на общем собрании отдела прямых инвестиций Дарр объявил о реструктуризации в подразделении комплексной экспертизы сделок с недвижимостью. В конференц-зал, где собрались его сотрудники, он вошел с чрезвычайно уверенным видом. «В нашем отделе грядут перемены», — объявил он. Некоторых ожидают передвижки на смежные участки, продолжал Дарр, чтобы мы могли в полной мере задействовать их умения и потенциал.

«Близится конец года, — объяснил Дарр, — а у нас имеются сделки, которые нужно завершить в этом году».

Собравшиеся слушали его, втайне страшась перемен. Как им было известно, Дарр очень недоволен делами в отделе комплексной экспертизы, который возглавляет Джо Куинн. Из-за множества вопросов от его сотрудников некоторые из сделок надолго зависли. Куинн славился своей неторопливостью и основательностью и всегда действовал наверняка, исключая какую бы то ни было возможность ошибки. Однако отдел прямых инвестиций не нуждался в таком подходе. Кое-кто своими ушами слышал жалобы Дарра, что Куинн своими нудными вопросами просто-таки похоронил несколько сделок. Его подопечный Левайн тоже сделался объектом нареканий со стороны организаторов продаж, так как не раз тыкал их носом в откровенные изъяны и несообразности организуемых ими сделок по недвижимости. И теперь, слушая разглагольствования Дарра о необходимости довести до конца застопорившиеся сделки, сотрудники отдела комплексной экспертизы сделок начали всерьез опасаться за свои рабочие места.

«Я намерен произвести некоторые кадровые перестановки, — меж тем продолжал Дарр. — Так, Джо будет теперь отвечать за управление активами и присматривать, чтобы эти инвестиции работали должным образом».

Сомневаться не приходилось: Куинна явно понижали в должности. «А теперь я назову имя человека, который заменит Джо на его посту, это человек, в последние годы не раз продемонстрировавший свои отличные деловые качества на ниве организации и комплексной экспертизы сделок, — Дарр выдержал небольшую паузу и торжественно произнес: — Это Билл Питтман».

Это сообщение было встречено всеобщим молчанием.

В тот же день Питтман вызвал Левайна в свой кабинет. Войдя, Левайн сначала плотно прикрыл дверь и только потом сел на предложенный стул.

«Дэвид, — проговорил Питтман, — я снимаю тебя с недвижимости».

Далее Левайн услышал, что взамен он будет отвечать за комплексную экспертизу более экзотических товариществ, считавшихся куда менее прибыльными. Иными словами, новый начальник отдела убирает его с участка, на котором Левайн проявил себя как профессионал высокого класса, чтобы перевести на сделки в таких отраслях, как коневодство и прочая ерунда, о которых Левайну ничего не известно.

Левайн молча смотрел на Питтмана, стараясь не выказать глубочайшего презрения, которое вызывал у него этот идиот. Ведь отныне этот идиот сделался его боссом. «Ах ты, кретин чертов, да у тебя мозгов как у курицы, ты просто ничтожество, торгаш дешевый».

«Ладно», — произнес Левайн и поднялся.

Если он и был удивлен, то лишь отчасти. Вот уже несколько месяцев он ожидал чего-нибудь подобного. С тех самых пор, как он успешно похоронил чикагскую сделку Харрисона, Левайн все настойчивее возражал против недоброкачественных сделок, нескончаемой чередой проходивших через его отдел. Как только он замечал в такой сделке какой-нибудь изъян, он немедленно закрывал «шлагбаум», категорически отказываясь изменить свой вердикт. Он прекрасно понимал, что, проявляя принципиальность, рискует своей карьерой.

Левайн честно пробовал вникнуть в сложные сделки, которые ему поручили, во все эти товарищества, занимавшиеся разведением лошадей и прочими узкоспециализированными видами деятельности. Раньше этим занимался Кейт Фелл, а теперь его направили на участок недвижимости, где раньше работал Левайн.

В один из октябрьских дней Левайн отправился в офис Питера Фасса, внештатного юриста, консультировавшего их подразделение по товариществам, по поводу одного такого, подготовленного к продаже. Оно занималось тем самым пресловутым разведением лошадей. Левайна попросили помочь с подготовкой инвестиционного проспекта по этой сделке.

Едва начав просматривать материалы, Левайн извинился и вышел позвонить. Он чувствовал, что без консультации Кейта Фелла ему не обойтись. Левайн надеялся, что тот растолкует ему смысл этой сделки по лошадям. Но от этого стало только хуже: его краткие ответы в очередной раз продемонстрировали Левайну всю глубину его незнания этой области. Особенно когда в объяснениях Фелла несколько раз прозвучало смешное слово «конематки» и Левайн с удивлением узнал, что в этом бизнесе так называют племенных кобыл.

Когда Фелл закончил объяснения, Левайн уже чувствовал себя совершенным невежей. «Какого черта я здесь делаю?» — горестно подумал он.

Причем ответ блеснул в его мозгу еще в тот момент, когда он задавал себе этот вопрос. Все ясно! Когда он только пришел в отдел комплексной экспертизы, его знания в этом предмете были ничтожны, и его сочли безобидным винтиком, который никак не может повлиять на работу механизма, запущенного ловким Дарром. В ту пору Левайн не мог помешать ему стремительно наращивать объемы продаж за счет дефективных сделок. Но вот он набрался опыта, стал отличным специалистом и теперь представлял опасность, особенно при его принципиальности и добросовестности. А потом пришел Питтман и поменял их с Феллом местами, мгновенно превратив специалистов в малосведущих новичков. Теперь ни Левайн, ни Фелл не представляли угрозы для штамповки некачественных сделок.

Ни Фредди Котеку, ни Дэвиду Левайну еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь из их коллег дошел до такой степени отчаяния, как Дик Анастасио. Он занимался оценкой объектов недвижимости в отделе прямых инвестиций, и в этот октябрьский день зашел к ним отвести душу. Лицо Анастасио было бледным и осунувшимся.

«Черт, что за дерьмо меня заставляют делать! — пожаловался Анастасио. — Сделка жуткая, а Питтман давит на меня, чтобы я изменил свою оценку. Просто не представляю, как я смогу сделать это».

Придя несколько лет назад в Prudential-Bache, Анастасио снискал всеобщее уважение как хороший, грамотный оценщик. Его обязанность состояла в оценке объектов недвижимости, которые спонсоры наметили для приобретения учрежденными ими товариществами. Это была задача чрезвычайной важности. Когда проекты новых товариществ поступали в отдел прямых инвестиций, генеральные партнеры уже примерно представляли цену, за которую будут приобретены облюбованные ими объекты недвижимости. Если оценочная стоимость оказывалась ниже реальной покупной цены, в сделке возникали серьезные проблемы. Это означало, что клиенты, инвестирующие в эти сделки, значительно переплатят и почти наверняка лишатся части своих денег. Анастасио всегда считался оценщиком основательным, надежным и абсолютно независимым.