Шерли - Шарлотта Бронте

— Стой!

Все смолкло; идущие остановились. Затем на дороге начали о чем-то совещаться, но так тихо, что девушки не могли разобрать ни слова.

— Мы должны знать, о чем они говорят! — шепнула Шерли.

Она обернулась, взяла со стола пистолеты и бесшумно вышла в сад через большую застекленную дверь. Скользнув по дорожке, Шерли остановилась у садовой ограды под кустом сирени.

Будь Каролина одна, она ни за что не вышла бы из дому, но вместе с Шерли она готова была идти куда угодно. Сначала она тоже бросила взгляд на свое оружие, но не взяла его и поспешила присоединиться к подруге. Заглянуть через ограду девушки не решались, боясь, как бы их не заметили; притаившись рядышком за изгородью, они стояли и слушали.

— Дом какой-то старый, нескладный. Кто здесь еще живет, кроме проклятого попа?

— Только три женщины: его племянница и две служанки.

— Ты знаешь, где они спят?

— Девчонки в задних комнатах, племянница в передней спальне.

— А Хелстоун?

— Вон в той комнате. Обычно у него горит свет, но сейчас там темно.

— Как ты туда проберешься?

— Если меня пошлют, — а он того стоит, — попробую влезть в то высокое окно: оно ведет в столовую. Оттуда проберусь наверх, где его комната, дорогу я знаю.

— А что ты будешь делать с женщинами?

— Их я не трону, лишь бы не орали. А заорут — я их быстро успокою. Хорошо коли бы старик спал. Если он проснется, дело может обернуться худо.

— У него есть оружие?

— Есть пистолеты, и всегда заряженные.

— В таком случае ты просто дурак. Зачем ты нас остановил здесь? Один выстрел поднимет всех на ноги; мы и ахнуть не успеем, как Мур обрушится на нас. Тогда провалится самое главное!

— Вот я и говорю, идите дальше. С Хелстоуном я справлюсь один.

Наступило молчание. Кто-то выронил из рук оружие, и оно, звеня, покатилось по камням. Тотчас снова яростно, взахлеб залаял пес в доме.

— Все пропало! — послышался голос. — Сейчас он проснется: такой шум и мертвого поднимет. Почему ты не сказал, что у него есть собака? А чтоб тебе!.. Вперед!

И они снова двинулись — затопали, зашагали, зашаркали, — пока их медлительная тяжелая поступь не затихла вдали.

Шерли выпрямилась и поглядела на дорогу.

— Ушли, — сказала она. — Ни души не осталось.

Она стояла и думала.

— Слава Богу! — сказала она наконец.

— Слава Богу, — повторила Каролина дрожащим голосом; она и сама вся дрожала, сердце ее колотилось, лицо похолодело и лоб был влажен.

— С нами-то слава Богу, — снова сказала она, — но что будет с другими? Они прошли мимо нас потому, что надеются расправиться с остальными.

— И хорошо, что прошли, — рассудительно заметила Шерли. — Другие за себя постоят, — у них есть силы, и они готовы к отпору, — а что было бы с нами? Я держала палец на курке. Я была готова оказать этому негодяю такой прием, какой вряд ли входил в его расчеты; но за ним последовало бы еще триста человек, а у меня не триста рук и не триста пистолетов. Мне не удалось бы защитить ни тебя, ни себя, ни двух бедных женщин, спящих в этом доме. Поэтому я еще раз от души благодарю Бога за то, что он избавил нас от смертельной опасности.

Помолчав, она продолжала:

— Что же теперь делать? Что подскажет мне моя совесть и разум? Во всяком случае, здесь стоять нечего, это мне ясно. Надо бежать на фабрику!

— На фабрику? Что ты, Шерли!

— Да! Ты пойдешь со мной?

— Туда, куда направились эти люди?

— Они пошли по дороге, но нам с ними встречаться нельзя; тропинка через поля безопасна, тиха и безлюдна, — по ней мы пролетим как по воздуху! Ты идешь?

— Да.

Ответ этот вырвался у Каролины совершенно непроизвольно и вовсе не потому, что она действительно того хотела или так думала, — на самом деле она содрогалась при мысли, что ей придется сейчас туда идти, но отпустить Шерли одну она просто не могла.

— Тогда надо закрыть окна и все запереть покрепче, чтобы после нашего ухода дом был в безопасности. Ты знаешь, зачем мы туда идем, Кэри?

— Да… то есть… нет… Потому что ты этого хочешь.

— И все? Неужели ты готова исполнить любой мой каприз? Из тебя выйдет на диво покорная жена, настоящее сокровище для грозного мужа! Твое лицо сейчас бледнее луны, пальцы дрожат, как листья осины, и все-таки, растерянная и перепуганная, покорная и преданная, ты хочешь следовать за мной в самую гущу серьезной опасности! Ну, что ж, Кэри, я открою тебе причину твоей решимости: мы пойдем туда ради Мура, чтобы помочь ему, если сможем, и предупредить, если успеем.

— Ну конечно! Я просто слепая дурочка. Шерли, как ты все сразу понимаешь, как ты умна! Я пойду с тобой, я с радостью пойду!

— Я в этом не сомневалась. Ради меня ты готова умереть слепо и покорно, но ради Мура ты умрешь сознательно и с радостью. Впрочем, в эту ночь о смерти не может быть и речи, мы ничем не рискуем.

Каролина торопливо закрывала окна.

— Не бойся, Шерли, я, наверное, смогу бежать так же быстро, как ты. Дай мне руку, и побежим прямо через поле.

— Но ты же не сможешь перелезать через ограды!

— Теперь смогу.

— А ты не побоишься живых изгородей и ручья? Нам их не обойти.

— Не побоюсь.

И они побежали. Многочисленные ограды вокруг полей не могли их остановить. Шерли была подвижна, легконога и, когда хотела, могла прыгать, как лань. Более робкая и менее ловкая Каролина раза два-три падала и ушибалась, но тут же вскакивала на ноги, говоря, что ей не больно. Крайнее поле отделяла живая изгородь из колючего боярышника. Здесь они задержались, отыскивая лазейку, а когда нашли ее, оказалось, что она слишком узка. Тем не менее они пролезли сквозь нее, не жалея своих длинных волос, нежной кожи, муслина и шелка платьев; единственное, о чем они сожалели, это о потерянном времени. На другом краю поля глубоко внизу по дну овражка бежал ручей. Мостком через него служила узкая доска. Шерли спокойно и бесстрашно переходила по ней уже много раз, но Каролина никогда не решалась на такой подвиг.

— Я перенесу тебя, — сказала мисс Килдар. — Ты легкая, а я достаточно сильна. Давай попробуем.

— Если я свалюсь, ты меня вытащишь, — ответила Каролина, благодарно сжимая руку подруги. Не останавливаясь, она прошла по зыбкой дощечке, словно та была продолжением твердой земли; сама Шерли, следовавшая за ней, не смогла бы это сделать смелее и увереннее. Обе были в таком возбужденном состоянии, цель, которая их вела, была так значительна, что сейчас их не испугал бы даже бурный пенящийся поток. В ту ночь над ними не были властны ни огонь, ни вода; загорись вся пустошь Стилбро, разлейся половодьем Калдер или Эйр, — в ту ночь, казалось, ничто не смогло бы их остановить.